В салоне, который вмещал около тридцати человек. Рем и Ив были единственными пассажирами. Архипелаг Кергелен и в конце XXI века продолжал оставаться одним из самых суровых и малонаселенных уголков южного полушария. Вулканическая энергоцентраль, атомная электростанция, обслуживающая установки опреснения воды, региональная база Ковоса на центральный антарктический сектор — вот, кажется и все, ради чего люди приезжали на этот пустынный клочок земли, названный кем-то из мореплавателей далекого прошлого островами Отчаяния. Конечно, условия жизни и работы на Кергелене теперь уже не те, что пятьдесят-сто лет назад, и все же “постоянных” обитателей там насчитывалось немного. Редко у кого хватало сил и мужества провести на этой суровой земле более двух лет.
Иву приходилось бывать на Кергеленской базе Ковоса, и теперь он рассказывал об островах Рему, который летел туда впервые.
— Когда-то — в начале прошлого столетия и еще раньше — в водах кергеленского сектора Антарктики жило множество китов, а на прибрежных скалах были лежбища морских слонов, котиков, гнездились миллионы птиц. К середине двадцатого века все это было почти полностью истреблено. Биологам удалось восстановить часть фауны сектора. Они работали в тесном контакте с нашей базой… Интересно, что киты и дельфины долгое время избегали кергеленский сектор. Даже молодые дельфины, воспитанные в дельфинариях Кергелена, покидали эту акваторию, едва их выпускали на свободу. Биологи долгое время не догадывались о причинах. Указали ее сами дельфины. Молодая косатка, выращенная в дельфинарии и отпущенная на свободу, несколько раз возвращалась на станцию и условным сигналом поднимала тревогу. Вначале ее не могли понять, но потом догадались, что она зовет следовать за ней. Направили исследовательскую подводную лодку, и косатка привела ее в квадрат, расположенный в нескольких десятках миль к югу от архипелага. Там косатка стала нырять, указывая место погружения. Лодка погрузилась, и биологи обнаружили на дне настоящую пустыню. Все живое было уничтожено на огромной площади. В центре этого “кладбища” находились останки корабля, глубоко ушедшего в ил. Так и не удалось установить — был ли корабль торпедирован во время последней войны или специально затоплен, чтобы похоронить на дне океана страшный груз, который в нем находился. Работы по ликвидации “подарка” из прошлого века продолжались много лет. Погибло несколько инженеров Ковоса, погибла и косатка, указавшая затопленный корабль смерти. Всем им людям и киту — воздвигнут памятник в городке биологов на южном берегу Главного острова. Если хотите, можем завтра посмотреть его.
— Да, обязательно побываю там, — задумчиво сказал Рем. — Теперь припоминаю: я слышал об этой истории. Это было довольно давно.
— Около сорока лет назад.
— Я еще учился в школе, — Рем усмехнулся, чуть смущенно. — Я ведь гораздо старше вас, Ив.
— Мне двадцать девять, — сказал Ив и тоже почему-то смутился.
— Ну, вот видите: почти в два раза. Немного завидую вам…
Некоторое время они молчали, следя за маленькой тенью авиона, стремительно скользящей по бескрайней пелене облачного слоя.
— Словно уже началась Антарктика, — тихо заметил Ив.
— До нее еще далеко. А до Кергелена?
Ив бросил взгляд на часы:
— Еще часа два полета…
— Столько же, сколько летели до Коломбо.
— Мы быстро привыкаем ко все большим скоростям, — сказал Ив. — Скорости вчерашнего дня начинают казаться слишком малыми. А ведь этот авион летит быстрее звука.
— Нашим потомкам и скорость света покажется недостаточной.
— Если они отправятся к другим галактикам…
— Они обязательно полетят туда, — кивнул Рем. — Только это будет особый полет. Они найдут способ сжимать пространство.
— Трудно представить…
— Представить вообще невозможно — наш мозг настроен на трехмерные категории. Однако обосновать математически уже можно. Остается развернуть формулы в проект особого аппарата, а дальше — дело технологии.
— Проект фотонного корабля существует почти двести лет, — возразил Ив. — Тем не менее такой корабль еще не построен.
— Не построен, главным образом, потому, что в нем нет большой надобности. Одному поколению на нем звезд не достигнуть. А внутри Солнечной системы мы успешно обходимся без него. Фотонные корабли, вероятно, будут созданы, но революцию в космических перелетах они не совершат. Думаю, что человечество вступит на звездные трассы с принципиально новыми типами аппаратов. Но это наступит не раньше второй половины будущего века, после того как наши внуки приведут в порядок Землю и освоят ближний космос.
— Жаль, что так нескоро…
— Вы доживете, Ив.
Ив не ответил. Он вдруг снова вспомнил сцену в аэропорту Коломбо… “Подводная свалка с контейнерами старинных ядов…”, “Так они работают…”. Чувство горечи и тревоги, охватившее его тогда, не проходило. Интересно, кто этот человек? Ив так и не видел его лица. Наверно, его можно узнать по голосу, если они когда-нибудь встретятся. Человек говорил на американском сленге, но с заметным акцентом. Голос был высокий, резкий, с каким-то поскрипыванием, а тон — высокомерный, даже враждебный. К сотрудникам Ковоса многие жители Земли, особенно из производственных зон, как ни странно, относились с предубеждением, иногда иронически, не упускали случая подчеркнуть свое превосходство, но с таким откровенным недружелюбием Иву еще не приходилось сталкиваться.
По мере того как работы Ковоса превращались в серию процедур по текущей очистке и контролю за состоянием атмосферы и вод планеты, интерес к ним со стороны основной массы жителей Земли постепенно угасал. Строгие правила, которыми руководствовались контролеры Ковоса, все чаще вызывали обиды, раздражение, даже сопротивление со стороны тех, чьи планы и дела Ковос обязан был контролировать. Об этом знал Высший Совет Экономики, знала Всемирная Академия Наук, знал Высший Совет Планирования Будущего — орган наивысшей координации в масштабе всей планеты, верховный “рулевой” космического корабля — Земли. В соответствии со старинным статутом, Ковос был контрольным органом этой последней — верховной инстанции, занимавшей самую высокую ступень иерархической лестницы, сосредоточившей в себе все организации, которым народы Земли доверили управление планетой. Но Ковос, расходуя огромные средства, казалось, ничего не давать взамен, — ведь чистота воздуха и прозрачность вод стали привычными и естественными для новых поколений. Океаны, подернутые маслянистой нефтяной пленкой, дымное удушающее марево смога над городами были для жителей Земли атрибутами истории — почти такими же, как костры инквизиции и войны… Чего не случалось в минувшие времена, пока человечество не вышло на рубеж новой эры!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});