«Ладно, завтра разберусь с этим» – решила я, и, заправив постель чистым бельём, предварительно положенного сюда моей бабушкой, забралась под одеяло. Сладко зевнув, я подумала, что не стоит в такой поздний час разгуливать одной по деревне, и вообще, не отходить от деревни далеко, вспомнила все предупреждения Эмиля насчёт демонов, а особенно Влада Блейка, и вслух сказала, как будто Эмиль был рядом:
– Я буду осторожна, не переживай.
«Хотя чего я боюсь? Возможно, я уже не нужна Блейку, и он давно забыл про меня. Хорошо бы не встречаться больше никогда с ним!
Меня клонило в сон, и я опять зевнула. Таблетки я больше не пила, они не нужны мне были больше. Я, заменила их, на разговоры перед сном с Эмилем, как будто он мог меня слышать, и это успокаивало меня. Мне казалось, что он рядом и всё слышит, о чём я ему говорю. Я представляла его сидящим у меня на кровати и державшим меня за руку, для этого я высовывала руку из-под одеяла и ложила её на край постели, при этом закрыв глаза, чтобы не видеть, что я в комнате совершенно одна. Я вспоминала его улыбку, глаза, и ту манеру склонять голову набок, когда он внимательно меня слушал. Всё это успокаивало меня и согревало мне сердце. Дома, иногда, мама спрашивала меня, с кем это я разговариваю в такой поздний час. Я отвечала, что с подругой по скайпу болтала, и она успокаивалась. Но отец, похоже, не верил в это, и с беспокойством посматривал на меня. Знали бы родители, с кем я беседую, то сочли бы меня точно сумасшедшей и поволокли бы меня опять к психиатру.
Я старалась казаться беззаботной, и даже иногда улыбалась им. Мама, видя, как ей казалось, моё хорошее расположение духа, пыталась опять поговорить со мной насчёт Вадима. Но только я слышала его имя, молча вставала и уходила к себе в комнату, подняв ладони вверх, давая понять маме, что эта тема для меня давно закрыта. Надо отдать Вадиму должное, больше он меня не беспокоил своими визитами, но мама ясно дала мне понять, что он будет ждать, столько, сколько это будет нужно.
Здесь, в Карелии, я ещё больше чувствовала присутствие Эмиля, потому что здесь мы были счастливы. Здесь мы встретились, и даже на этой кровати он когда-то лежал рядом со мной. Я почти кожей ощущала его присутствие, и даже от этих ощущений я была почти счастлива. Но днём всё менялось. Я всюду видела, что его нет рядом, и тоска с новой силой поселялась в моё сердце. Отвлекалась я от своих тяжёлых дум, только тогда, когда меня кто-нибудь занимал чем-нибудь.
Я опять зевнула и, чувствуя, что засыпаю, как обычно вслух пожелала Эмилю спокойной ночи, и провалилась в сон.
Проснувшись утром, я первым делом побежала на кухню, в предвкушении вкусных блинчиков с молоком. Но по пути споткнулась об коробку, лежащую на полу. Взвизгнув от боли, я села в кресло и стала растирать ушибленное место.
«Надо до обеда убраться в комнате, а то я так все ноги переломаю» – решила я и, подняв коробку, открыла её.
Там лежал цифровой фотоаппарат, с вложенной пополам открыткой. Развернув её, я прочитала: «С днём рождения Наташа. Эрик». Я вздохнула: «Как неудобно получилось тогда. Семья Кейнов подарили мне столько подарков, а я даже не удосужилась их посмотреть».
Тогда, все мои мысли были заняты амброзией, и я, если честно, забыла о подарках, а никто о них не стал напоминать, посчитав, что если они мне нужны, то я сама вспомню о них. И вот не дождавшись, Вильем сам привёз их в дом моей бабушки.
Я открыла фотоаппарат, чтобы сделать селфи, но к своему удивлению обнаружила, что одна фотография там уже есть. Я нажала «просмотр» и фотография тут же открылась. Это была вся семья Кейнов, на фоне дома Вильема. Эмиль с Вильемом присели, а Эрик подставил рожки Авроре, которая улыбалась самой очаровательной улыбкой. Фрейи не было, скорее всего, она и снимала своих братьев и сестру. Я долго смотрела на фото, вспоминая прошлое лето, то, увеличивая изображение то, уменьшая его. Затем я закрыла фотоаппарат, и решила, что фото нужно распечатать. Засунув фотик обратно в коробку, я спустилась на кухню, на столе стояли блинчики и молоко. Я села за стол, и мне показалось, что я и не уезжала из деревни, а всё это: учёба в универе, дом, родители, и разлука с Эмилем, лишь дурной сон, который приснился мне этой ночью.
Бабушки дома не было, наверно ушла за продуктами в магазин, в связи с моим приездом. Я позавтракала и пошла в комнату, исследовать содержимое остальных коробок. В одной, очень красивой коробке, лежал браслет в виде змейки из золота, а вместо глаз у змейки были вставлены два крошечных камушка синего цвета. Повертев змейку в руках, я нашла пробу на её брюшке «750», я пожала плечами, в пробах золота я не разбиралась, но украшение было очень красивым. Надев змейку на руку, я любовалась её красотой. Металл блестел и переливался, а маленькие синие глазки играли гранями на свету, и мне казалось, что змейка мне подмигивает.
«Ещё один дорогущий подарок! И как я маме буду объяснять всё это? Мне хватило с ней разговора о колье. Да и вообще, почему я должна что-то объяснять? – рассердилась я сама на себя. – Я взрослый человек, и сама отвечаю за свои поступки! Скажу маме всё как есть, без всяких объяснений и оправданий». Вытащив очередную открытку, я прочитала: «Носи с удовольствием. С днём рождения тебя, дорогая. Аврора, Фрейя».
«Ну как же, конечно это украшение мне подарили сёстры Кейн, как я раньше не догадалась?»
Следующая коробка была приоткрыта и из неё торчала открытка, я вытянула её и прочитала: «Прости, не умею дарить подарки, но этот планшет я надеюсь, тебе пригодится. С днём рождения, Наташа. Вильем».
Достав планшет из коробки, я сразу убедилась, что он чересчур навороченный. Ну, не умеют Кейны дарить дешёвые подарки!
«Спасибо Вильем, он мне очень пригодится» – мысленно поблагодарила я его.
После просмотра подарков, я начала распаковывать большие коробки с вещами Авроры. Всё было аккуратно сложено, и вкусно пахло. Развесив в шкафу многочисленные: юбки, блузки, платья и брюки, я решила забрать всё это домой в город, когда уеду, не пропадать же хорошим вещам, вот только придётся просить папу, чтобы приехал за мной на машине, самой увезти, всю эту кучу одежды, мне было не под силу.
Разобрав все коробки, и убрав всё по местам, я принялась отмывать комнату: помыла окна, сменила шторы, вытерла пыль и намыла полы. Комната преобразилась и засияла чистотой! Теперь можно было заняться другими делами, которые я наметила сделать, ещё тогда, когда ехала в поезде. Поездка в лесничие хозяйство, к дому Вильема.
Открыв шкаф, я выбрала лёгкий брючный костюм, подаренный мне Авророй. Пусть Вильем знает, что он не зря привёз все эти вещи моей бабушке. Примерив, костюм, я осталась довольна. Сидел он на мне как влитой, единственное, что брюки были чуть-чуть длинноваты. Я быстро нашла иголку с ниткой и, сняв брюки, принялась подшивать. Когда брюки были подшиты, я снова примерила их.
«Вот теперь другое дело» – вертясь перед зеркалом, оценила я.
Во дворе я встретила бабушку.
– Куда собралась, милая? – оценивающе глядя на меня, спросила она.
– К председателю, бабуль. Я по делу, кое-что спросить надо.
– А, ну да, сходи, поговори, – настороженно посмотрела она на меня, и я заподозрила, что она догадывается, зачем мне понадобился председатель.
– К ужину-то вернёшься, – крикнула она, когда я была уже возле калитки.
– Не знаю, как получится, ба, но вернусь не очень поздно, – помахала я ей рукой.
Глава 16
Несколько раз я постучала в дверь председателя, но мне никто не открыл, похоже в доме никого не было. Проходившая мимо Тамара Седова, продавщица из магазина, остановилась:
– Наталья?
– Да, – повернулась я к ней.
– Приехала, значит?
– Приехала, – ответила я. – Председатель не знаешь где?
– В управление наверно, обет-то кончился, – откровенно рассматривала она меня. – Одна приехала, или как?
– Одна, – и я поторопилась уйти, чтобы избежать неприятного для меня разговора.
Вся деревня в том году, только и говорила про нас с Эмилем, и многие предполагали, что у нас скоро состоится свадьба. Вот и председателю надо будет объяснить, почему я приехала одна, и зачем мне понадобился Вильем Кейн.
Петра Петровича, я действительно нашла в управление. Он сидел за столом и просматривал какие-то бумаги, озабоченно потирая затылок. Вид у него был уставший, и многодневная щетина на его лице, говорила, что он мало спит и много работает. Июнь, месяц, в деревне всегда напряжённый, как, впрочем, и всё лето.
– Здравствуйте, – тихонько поздоровалась я, прикрыв за собой дверь.
Он поднял голову и мельком посмотрел на меня.
– Вам чего, девушка?
– Пётр Петрович, это я, Наташа Шведова, – робко произнесла я.
Председатель оторвался от бумаг.
– А, Наталка, приехала! Куда если не секрет? – задал он вопрос, который я не поняла.
