Креол откинулся на спинку стула, подозрительно разглядывая Кебракию. Тивилдорм вопросительно смотрел на Креола. Клевентин внимательно разглядывал потолок. Ванесса же просто сидела молча, стараясь не привлекать к себе внимания — почему-то в присутствии Кебракии она ужасно оробела. Обычно за ней такого не водилось.
— Это твоё окончательное слово? — наконец спросил Креол. — Ты отказываешься?
— Об этом Искашмир и Бестельглосуд меня тоже спрашивали, — усмехнулась Кебракия. — Надеюсь, меня не заставят надевать серый плащ силой?
— Не хочешь — дело твоё, уговаривать не собираюсь… — вяло пробурчал Креол. — Только время зря потратили…
— Если вам вновь что-то от меня потребуется, просто известите, и я явлюсь сама, — поклонилась Кебракия Мудрая. — Надеюсь, вы останетесь на чай с коржиками, дражайшие повелители?
— Мы торопимся, — встал со стула Креол.
— В таком случае, если желаете, я могу телепортировать вас прямо к воротам гимнасия.
Так она и сделала. Все четверо мгновенно оказались снаружи, у ожидающего дилижанса. Хотя Тивилдорм явно пожалел, что согласился на телепортацию — его лицо исказилось смертной мукой, призрачное тело заколебалось, как исчезающий мираж. Клевентин с беспокойством схватился за карман, где лежал драгоценный танзанит, сберегающий душу учителя.
— Может, провести ритуал стабилизации? — предложил Креол. — Я хорошо умею закреплять духов.
— И я вам за это благодарен, владыка Креол… — прохрипел Тивилдорм. — Ближе к вечеру… пожалуйста… буду очень признателен…
Спустя пару минут он всё же обрёл какую-никакую чёткость. Только призрачные волосы ещё колыхались, как на сильном ветру.
— Мне нужно было использовать камень потвёрже… — простонал Тивилдорм, кое-как устраиваясь в дилижансе. — Алмаз или рубин… Зачем я выбрал танзанит?!
— Никто не мог предположить, что вам придётся биться с адскими духами, владыка, — успокаивал его Клевентин.
— Но ведь мне пришлось — и снова ещё придётся, и не раз… — нахохлился колдун-призрак. — Когда я был жив, битвы с демонами давались мне куда легче… Был случай, когда я вышел один на один с ларитрой — и уничтожил её! Развеял, как облако дыма! А что теперь?! Где моя сила, где моя мощь?! Я так страдаю в этом промежуточном состоянии…
— Депрессия, понимаю… — посочувствовала Ванесса.
— А ты вообще замолчи, — огрызнулся Тивилдорм. — Ты меня раздражаешь.
Общими усилиями колдуна-призрака всё же кое-как успокоили. Он устроился возле окна и принялся с грустью смотреть на проплывающие мимо здания.
— Куда теперь едем? — поинтересовалась Ванесса.
— В главный городской госпиталь, — ответил Клевентин. — А по дороге сделаем небольшой крюк — посмотрите одну достопримечательность. Тут недалеко.
— В госпиталь… — напрягла память девушка. — Там же, кажется, тоже работает какой-то красный плащ?
— О да, наш несравненный целитель Торай Жизнь. В своём деле — непревзойдённый специалист. Возможно, лучший медик за всю историю страны.
— Хотите предложить ему место в Совете Двенадцати? В принципе, такой врач нам бы пригодился…
— Нет, его кандидатуру мы даже не обсуждали. Торай Жизнь действительно один из сильнейших красных плащей, но к политике он питает даже большее отвращение, чем Кебракия Мудрая. Он не согласится, не стоит и пытаться.
— Кого же тогда? Может, Делиль Ураган?
— Прекрасная аэромантка, — согласился Клевентин. — Очень могучая. Если желаете, поставьте её кандидатуру на голосование, повелительница Ванесса.
— А вы сами разве с ней это уже не обсуждали? Она была сегодня в Промонцери Царука…
— Да, мы закончили разговор незадолго до вашего появления. Но она приходила совсем по другой причине.
— По какой?
— Спросите у неё сами при следующей встрече, — уклончиво ответил Клевентин.
— Ладно, ладно… Но так кого же вы ещё подобрали в Совет? Мистер… владыка Тивилдорм говорил, что вы нашли целых троих…
— И вы очень скоро их всех увидите, — заверил Ванессу Клевентин.
— Всех троих?.. Хм… Я думала, что одна из них — Кебракия.
— Нет, Кебракию Мудрую мы надеялись заманить на двенадцатое место. Увы, она по-прежнему верна своим принципам…
— Значит, у нас свободно только одно место?
— Да — если вы и владыка Креол одобрите наших кандидатов. Повелители Шамшуддин и Хобокен уже выразили своё согласие.
— А лод Гвэйдеон?
— Он сказал, что поддержит любое решение владыки Креола.
— А, ну это вполне ожидаемо…
— Правда, остаётся ещё повелитель Лакласторос, — добавил Клевентин. — Однако он пока не вошёл в Совет официально, так что сейчас у него только совещательный голос.
— И когда он… войдёт официально?
— Полагаю, на ближайшем заседании Совета. На нём состоится голосование по утверждению новых членов. Чистая формальность конечно же, однако таковы правила.
— Вот, кстати, всё забываю спросить по поводу голосования. Двенадцать ведь — чётное число. Что у вас делают, когда голоса делятся поровну?
— В этом случае побеждает та сторона, на которой находится глава Совета, — в данном случае владыка Креол. У него, если можно так выразиться, полтора голоса.
Ванесса улыбнулась, представив лицо Креола, увидевшего, что кто-то голосует против него. Помнится, в Верховные Маги его выбрали единогласно…
Район, по которому сейчас ехал дилижанс, не отличался презентабельностью. Дома старые и обшарпанные, редкие прохожие одеты в лохмотья, воздух провонял дымом из заводских труб. Канализационные люки, весьма частые на улицах Иххария, раскрыты нараспашку, источая зловоние. Прямо на глазах Ванессы какой-то тощий мальчишка юркнул в такой люк, точно Багс Банни в свою норку.
С каждой минутой пейзаж за окнами становился всё непригляднее. Люди исчезли совсем, дома всё сильнее выглядели брошенными, а из подворотен засверкали чьи-то глаза. Похоже, на этот район городские власти давно махнули рукой, предоставив его жителям вариться в собственном соку.
Роскошный колдовской дилижанс выглядит здесь странно и чужеродно. Однако опасаться местного отребья не приходится — все прекрасно видят, что за плащи носят эти четверо. Когда такие крупные шишки забредают в иххарийские трущобы, те мгновенно вымирают. Даже обитатели канализации — отпетые бандюги, колдуны — ренегаты, нежить и чудовища — обходят Совет Двенадцати десятой дорогой.
Ванесса задавалась вопросом, что же такого им с Креолом хотят показать в этих трущобах. Пока что за окнами не было ничего интересного — ну вот просто совсем ничего. В основном грязь и развалины — но этого добра они и на Плонете насмотрелись до конца жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
