обо мне слуги говорят, что я сумасшедшая! – выкрикнула Мари и тут же закрыла ладонью свой рот.
- Неправда! Ты добрая, милая, нежная. Мари, я люблю тебя.
- Убирайся!
- Я выломаю это чертову дверь, если ты сейчас же не отопрешь! – Мишель с размаху ударил кулаком по доскам.
От стука она вздрогнула и обхватила себя руками. Это было невыносимо. Невыносимо слышать его голос. Невыносимо знать, что он там, совсем рядом. Невыносимо знать, что он ей лжет. Сбежать бы от всего этого… Сбежать бы, да некуда. Некуда… Но ведь она и пришла сюда почти из ниоткуда. Мари подняла голову и снова посмотрела на дверь.
- Дядя Маг! – тихонько позвала она, думая, что, и вправду, совсем рехнулась.
За дверью, рядом Мишель опустился на пол, заставив себя успокоиться.
- Мари, прости меня. Мне никто не нужен, кроме тебя. Я люблю тебя. И нашего сына. Ты должна мне верить, - говорил он и снова прислушивался. – Ты слышишь меня? Мари, только не молчи.
Она всхлипнула и блуждающим взглядом окинула красный балдахин кровати, потом перевела его на окно. День был такой же солнечный, как и тот, когда она очутилась в этом замке.
- Дядя Маг! – крикнула она.
Дядя Маг? Ему послышалось… Дядя Маг?!
Его Величество вскочил на ноги и стал стучать со всей силой, на которую был способен.
- Мари, отвори! Зачем тебе Маглор Форжерон! Перестань, успокойся! Мари!
А проклятая дверь даже не шелохнулась от ударов королевских кулаков. И только эхо разносило грохот по коридору.
- Великий магистр Маглор Форжерон! – закричала Мари, стараясь перекричать грохот. – Я же знаю, что ты меня слышишь!
- Слышу, - донеслось до нее откуда-то из угла.
Королева оглянулась. Великий магистр преспокойно сидел в кресле, в котором, бывало, любил сиживать Мишель. Прежде, когда он еще любил ее, она устраивалась у него на коленях. Они целовались до тех пор, пока не начинали пьянеть от поцелуев. А потом он относил ее в постель. Воспоминание дернулось в ней испуганной птицей и полетело прочь, как если бы она потрясла ветку, на которой сидела эта птица.
- Я хочу домой, - всхлипнула Мари. – Отправь меня домой!
- Здесь твой дом, Мари, - меж тем, говорил маг.
- Нет. Я здесь чужая, - прошептала Мари. – Ты ведь видел? Ты ведь все видел?
Маглор Форжерон лишь покачал головой.
- Я видел только то, что видели мои глаза, дорогая.
- И этого довольно, - торопливо заговорила королева. – Я хочу назад. В Париж. Я не могу здесь. Ты же видишь, что я здесь лишь потому, что меня любил Мишель. Теперь он меня не любит. Так верни меня назад.
Сердце ее колотилось в груди, а в глазах застыли боль и мольба. Великий магистр тяжело вздохнул и еще сильнее нахмурился.
- Если я верну тебя назад, то обратной дороги не будет. Ты навсегда останешься там.
- Пусть.
- Ты никогда больше не увидишь Мишеля де Наве, но перед твоими глазами всегда будет его сын.
- Или дочь, - упрямо мотнула головой Мари. – Пусть.
- И ты не пожалеешь об этом?
Мари вскинула на него полные слез глаза. Да сколько же еще будет длиться эта пытка? Она пожалеет. Пожалеет в тот же день и час, как окажется дома. Но если останется здесь, то ей придется жалеть каждый день и час о том, что она привязала к себе человека, который ее не любит. Существует лишь эта проклятая королевская честь, которую он так чтит!
- Мари, ты обречена любить его всю жизнь и даже больше.
- Я знаю. Но я не останусь. Мне больно, дядюшка.
Старик порывисто встал с кресла, подошел к ней и привлек к себе.
- Не плачь… Не плачь, дитя мое. Я верну тебя домой. Только не плачь. Де Наве не стоит твоих слез.
От его слов она не успокоилась, но, напротив, зарыдала горше прежнего. Маглор Форжерон поморщился и
