— Инквизиция еще не научилась бороться с феерическими драконами, — словно зомби ответил Соудгард.
Все стало потихоньку проясняться. В пещере обитал дракон, причем не обычный дракон, а знающий абсолютное волшебство.
"Пусть он знает свое, а я буду знать свое. Моя магия тоже не так плоха, чтобы бояться понапрасну, чтобы трусить перед самой победой, перед самой заветной целью!" — хаотично подумалось Эдерсу, когда он уже скрывался от дневного света в темной и мрачной пещере.
Дерек смотрел, как силуэт мага ускользает в темноте гротескной, похожей на огромную пасть исполинского чудовища, пещерной щели. Инквизитор странно и неразборчиво бормотал, про смерть и грехи, про молитвы и служение Господу. Последним, что вырвалось у него с языка, пожалуй, самое внятное из всего им сказанного, было что-то похожее на: "Все равно я должен это сделать!".
Не выполняя приказ Папы, Дерек уходил прочь от Пещеры Дракона. Он не станет ждать мага, который может и выполнит свою миссию, может и сгинет в бою. Но он, Дерек Соудгард, не будет высиживать перед входом в туннель два дня, словно курица на насесте, чтобы сообщить о провале. Он уходит сейчас, есть у него на то причины, или нет, он отказывается выполнить приказ, полученного от верховного служителя Господа…
…Айдиё Эдерс воспользовался вполне мирным заклинанием, пустил в пещеру солнечный свет. Вмиг стало светло, будто ты под открытым небом в середине дня. Хотя на улице уже постепенно надвигалась ночная мгла.
Чтобы излишне не утруждать себя, Эдерс параллельно расчистил путь, лезть через каменные завалы, буераки и выбоины не сильно хотелось. Теперь складывалось впечатление, словно маг шел не по темным нехоженым туннельным путям, а по мощенной городской площади в ясный солнечный день.
Все эти ненужные траты Силы, были лишь для того, чтобы успокоить себя. Предстояло встретиться с противником огромной силы. Пожалуй, даже Архариус с мощью кристалла был задачей попроще. Волшебные драконы сильны тем, что после гибели каждого, их сила не уходила в мир, не растворялась в астрале, а делилась поровну между выжившими особями. А, как известно, феерических драконов осталось очень мало, живых можно было пересчитать по пальцам одной руки. Значит, Силы у предстоящего противника хоть отбавляй. Прибавить к этому почти полную иммунность к враждебной магии, совсем враг становиться непосильной ношей, даже для изощренного и великолепного — не по годам — мага-воина Эдерса.
Но Айдиё не хотел думать об этом. Привычка решать проблемы по мере их поступления косвенно, но помогала.
Свет в туннеле начинал тускнеть, стали появляться трещины в магически замощенной дороге. Враг был все ближе. Эдерс чувствовал, как его магия слабеет, как отступает перед чьей-то более могущественной рукой, или лапой. Какая разница?! Все равно идти больше некуда. Назад дороги нет, не из-за стыда и задетого авторитета, и то, и другое маг не любил выставлять на показ, а из-за того, что его миссия слишком важна, чтобы отступать в решающий момент. "Чем меньше о тебе знают, тем лучше. Ты не герой в светлых доспехах, который вселяет страх в сердца врагов, ты маг, больше похожий на скрытного шпиона, не желающего разоблачения. Тебе не нужна известность, она не поможет тебе, только навредит. Будь осторожен, и да поможет тебе Суммариму…" — вспомнились прощальные слова друга и наставника Дас Диаса Иззидара.
Эдерс вышел в светлый зал с ровным, отполированным полом. Но свет был не тот, который колдовал Айдиё, каменный палас тоже. Здесь магия Эдреса была почти бессильной, дракон глушил ее всю.
А вот и виновник торжества. Смотрит получеловеческим взглядом на своего посетителя. О появление мага волшебное создание знало заранее, об этом не стоило даже спорить. Но Эдерс не сильно и прятался, колдуя свое волшебство во вражеском замке. Ведь все-таки правду говорят: "Мой дом — моя крепость". У драконов это было выражено еще ярче, чем у людей. Магическое создание чувствовало колебания в астрале, которые сделал Эдерс, знало, что придет незваный гость.
— Зачем ты пришел? — зазвучал в голове мага женский голос, стальной, но в тоже время певучий.
Драконы не знали языков, они не могли говорить. Обычно, так, как привыкли люди. Они говорили ментально, прокладывая ток своих мыслей прямо в голову своим собеседникам.
— Мне нужен кристалл, ты это знаешь и без моего ответа, — также телепатически ответил Эдерс. Ментал — его стихия, в ней он чувствует себя, как рыба в воде.
— Да, я знала, — изображая тоску, ответил дракон, нет, ответила драконша. Какая сила! Эмоции в ментале не так-то просто отразить! — Ты не первый, думаю, и не последний.
— Думай, что хочешь, Великое Создание, — тоже вкидывая в ментал надменные нотки в голосе, сообщил маг, уровень Эдерса позволял ему с легкостью передавать эмоции даже в телепатической среде.
Дракон искренне улыбнулась. Точнее казалось, что она это сделала, когда напрягла мышцы рта.
— Вижу, на этот раз ко мне пришел не просто мальчик из подворотни, хотя мальчиком я тебя назвать все же могу. Зачем тебе кристалл? Ты не похож на служителя церкви, не похож ни на демона, ни на бога. Я вообще не знаю, на кого ты похож, столь юн, но столь же и силен, — с немалым уважением проговорила женщина-дракон.
— Я с удовольствием рассказал бы тебе свою судьбу. Но история долга, а мне надо спешить. Каждый день на счету. А, чтобы выполнить свою миссию, мне нужны кристаллы. Все. Знаю, один из них у тебя, — сам немного поддаваясь грусти сказал Эдерс. Маг впервые виделся с драконом, впервые говорил с ним, а ведь эти существа знают довольно много, пусть и не все, но все же побольше самого Айдиё. — Мне действительно жаль, что я не могу с тобой поговорить, у меня просто-напросто нет времени, — секунду спустя, добавил маг.
— Если ты погибнешь в безнадежной схватке, — а твоего, даже столь большого таланта все равно не хватит, чтобы победить меня — то у тебя не станет больше времени. Пойми: я не отдам кристалл.
— Он нужен не мне, он нужен Миру, он нужен Суммариму, чтобы защитить людей от нависшей над ними угрозы, — понимая, что эти слова все равно лишние, что дракону не будет жаль все тех людей, которые веками истребляли драконий род, зная все это, Эдерс не нашел в себе силы, чтобы не сказать истинную свою цель, свою единственную правду.
— Что же сделали для тебя люди, чтобы ты так рьяно защищал их мирный сон? — только и сказала женщина драконьего племени, немногая из уцелевших.
— Я человек.
— Ты маг, не человек.
— Моя мать была простым человеком. Я вырос в чреве человека. Меня впервые взяли человеческие руки, когда я вышел в этот мир. И теперь я не могу спокойно наблюдать, как Сераф[1] гибнет, забирая с собой людские жизни, — в сердцах ответил маг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
