Альса… Белоснежная кожа с легким розоватым румянцем на щеках. Узкое лицо обрамляли короткие белые пряди, остальные волосы кроваво красного цвета были убраны в высокую строгую прическу. Темные почти черные глаза главы рода Таннет смотрели на нее прямо и открыто.
— Здравствуй, Дэрисса.
— Здравствуй, Альса, — ответила она.
— Проходи, — короткий приглашающий жест. — Я думала, ты появишься раньше, — ни упрека, всего лишь констатация.
— Я могла вообще не приезжать, — опустившись в кресло напротив, заметила она.
— Не могла, — прищурила глаза ее тетка, — ты не предала бы себя, свой долг.
— Думаешь? — было в этом что-то болезненное. Ведь действительно, несмотря ни на что она не представляла, что может просто не появится в Эйтаре.
— Знаю! — твердо заявила ее тетка. Глава в глаза. Черные против постоянно меняющихся.
— Твое право, — кивнула она. — Я могу остаться в особняке?
— Конечно, — прикрыла глаза ресницами Альса, — это и твой дом тоже. Жаль, что ты нас не навещала.
— Я не могла, — честный ответ, даже голос не дрогнул. Странно.
— Понимаю, — "и не виню" — осталось недосказанным.
— Три дня…
— Думаю, тебе хватит этого времени на… все.
— Я постараюсь, — Дэра не видела другого пути. — Я должна оповестить Совет о возвращении в Эйтар?
— Не стоит, — качнула головой Альса, — я пошлю весть сама.
— Благодарю, — кивнула она. — Я нужна тебе? — просто, будто и не было разлуки в девять тан.
— Нет, — улыбка понимания. Почему же тогда от нее так больно душе?
Она поднялась и хотела уже выйти из кабинета, когда увидела картину, заставившую ее сердце дрогнуть. В центре холста стояли в обнимку Альса и Омэрис. Свободные руки сестер возлежали на головах двух пантер, сидящих у их ног. Вторые ипостаси. Кошки были прекрасны, хотя в природе таких и не бывает. Рубиновый мех внутреннего зверя Альсы, казалось искрился огнями под ее пальцами. Зверь же матери, обладавший золотистой шкурой, выглядел более агрессивно. Удивительно… Она не часто видела Омэрис в ипостаси, но все же привыкла, что большая кошка всегда ласкова и игрива. В детстве Дэре иногда удавалось уговорить мать и покататься верхом на ее "кошачьей" спине, изображая великую воительницу. Но самым поразительным было не это. За сестрами, на втором плане были ее бабка Сейрита и… Шаэдиль. Она не могла ошибиться, но что делает на картине с ее семьей наставник?
— С тобой все в порядке? — услышала она встревоженный голос тетки.
— Нет! — выдохнула Дэрисса. — Кто этот ар-эль на картине? И откуда она сама.
— Наш с Омэрис отец, — ответила ей Альса. Их отец?! Дед?!! — А картину мы нашли с Раэдиром на чердаке. Не думала, что сумеем ее восстановить, но муж справился, — не скрывая гордости, закончила кайорана.
— Ваш отец… — Дэра никак не могла осознать открывшийся перед ней факт.
— Да. И это единственная картина, на которой он запечатлен. Отец никогда не любил позировать. А еще… понимаешь, он не смог жить в Эйтаре после смерти Сейриты. Я не видела его с войны Последнего Бога.
— Двадцать пять тан? — обернулась к тетке удивленная Дэра.
— Так получилось… Мы не смогли его найти.
— Понятно, — протянула она, а потом быстро спохватилась, — я, пожалуй, пойду.
— Увидимся утром.
— Обязательно, — Дэра еще не пришла в себя окончательно, но это не было оправданием для невежливости.
Они гнали лошадей до самой ночи, пока темнота не заставила остановиться. Продолжать движение было бы форменным самоубийством, и мужчины решили устроить привал. Расседлали и стреножили лошадей, животные не должны были страдать. Сар развел костер. Варить что-то было лень, и они быстро поели всухомятку: хлеб и вяленное мясо под родниковую воду ушли быстро и вообще на ура. Ар-эль очертил защитный круг, разговаривать ему не хотелось. Поэтому он с радостью пронаблюдал за тем, как его наниматель спешно устраивается спать.
Сариэль улыбнулся звездному нему, где давно проступили все девять лун. Он отыскал взглядом луну воина и попросил у Диорана стойкости. Попросить у Карианы понимания не позволяла глупая гордость, хотя как раз оно было бы ар-элю очень кстати. Мужчина перевел взгляд на костер, скормил бойкому огоньку еще одну ветку. Игра света и тени, которую создавало пламя всегда его завораживало. Стоило на секунду прикрыть глаза, как картина полностью менялась. Это было упоительно. Правда, Сар всегда жалел, что невозможно передать всю красоту огня ни на холсте, ни в скульптуре.
Мужчина потянулся, с удовольствием подобрал под себя ноги — сидеть стало удобнее. Но долго рассиживаться не стоило, он это прекрасно знал: завтра предстоял трудный день. Но мысли, крутящиеся в голове, не давали ему уснуть. Сар прекрасно понимал, что стоит лишь закрыть глаза, вытянувшись на плаще, как в голове станет совсем тесно от дум и размышлений.
Глупостью казалось еще утреннее желание броситься вслед за Омэрис, и он был рад, что этого не сделал. Да, девушка-бард ему нравилась. Красивая, непокорная. Она манила, но… это не любовь, так влечение. А ведь единственный шанс остаться с ней — жениться. О, это было бы просто потрясающим ударом отцу… в спину. Жениться на девушке без рода, у которой неизвестно какие крови смешались. Вот только удар получился бы не только по отцу, но и по Серебряному лесу. А этого Сар допустить не мог.
Острым был только один вопрос: "Что же делать дальше?". И он никак не мог найти на него ответ. Вернуться к отцу, не позволяла гордость, плюнуть и забыть — долг. Ар-эль метался между своими обидой и честь. Долг требовал одно, сердце подсказывало другое. Жаль, что нельзя доверить выбор кому-то другому… Сар еще немного посидел, глядя на огонь и отправился спать, решив довериться судьбе. И это было на редкость взвешенное и разумное решение.
"Хочешь что-то спрятать — положи на самое видное место" — гласит человеческая пословица. И, судя по всему, именно ей и руководствовался Совет Хранящих, когда решили устроить Осеннюю ярмарку в то время, что испокон веков отводилось для второй инициации силы. Впрочем, это действительно было разумно: пока народ занят торговлей, можно провести почти любые манипуляции с магией, и никто ничего не заметит. Об этом думала Дэрисса, когда в первый день Лунного пути, что следует за тайром Воина шла на рассвете к пещерам Обретения.
За те три дня, что она провела в родовом поместье, девушка очень сблизилась со своей маленькой диар. Таэнили, малышка Аэни, сколько света и непосредственности в ней было! Маленькая кайорана с удовольствие взяла над ней старшинство и строго блюла ее настроение. Пожалуй, это было даже приятно. К тому же позволило куда быстрее смириться с ощущением связи со всем Кленовый Лесом, и это тоже было хорошо. Глупая, слишком похожая на одно из главных качеств расы ар-эль, привычка обдумывать каждое чувство, каждый поступок, ища за ними скрытый смысл. Но мыслить по-другому Дэра уже не могла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
