Андрей заявил, что, исключительно нам это дерево подходит и велел мне рубить ветки, пока он ещё посмотрит пару вариантов. На мой вопрос, на хрена нам столько берёзовых веток, я получил ответ, что если городской туго соображает, так пусть просто делает, что ему говорят умные люди. Или слабо́? Вот это "слабо́" сыграло решающую роль. То есть, бычок с чубом на голове открыто намекнул, будто мне не хватит сил и вообще лох я первостатейный. Нет. Как показал финал этой истории, лохом то я и был. Просто ещё об этом не знал.
Пока примерялся, прикидывал, откуда начать и где закончить, братец куда-то исчез. Ну, я срубил одну, срубил две. Потом ещё несколько штук. Нелегкое дело, кстати. Через взмах матерился. Остановился передохнуть, огляделся. Андрея не видно. Смотрю на берёзу и понимаю, этак она скоро станет похожа на пальму. Оно, вроде, веток достаточно, а братца все нет и нет. Думаю, и что делать?
Тут, значит, осторожно, с тихим скрипом открывается калитка и оттуда появляется женское лицо с очень круглыми глазами. Смотрит на меня так, будто я берёзу не рублю, а грязно ее домогаюсь. Даже вниз машинально посмотрел, убедиться, застегнута ли ширинка. Ну, потому что у нее был такой взгляд, от которого даже мне стало страшно, и я оглянулся проверить, может за моей спиной кто-то особо опасный стоит. Не было никого. Пусто.
— Андрея не видели? — Спрашиваю громко. Расстояние между нами приличное.
А, как ни крути, процесс рубки вообще дело не лёгкое. Поэтому, что вполне логично, дыхалка не железная, соответственно и дышу часто, говорю с присвистом. Будто бежал долго.
Женщина головой затрясла и давай обратно калитку закрывать. Думаю, надо спросить, можно ли ещё веток с дерева срубить. Она, может, берёза и не их личная, но хрен его знает, как тут заведено. Перекинул топор в другую руку и направился к хозяйке.
А дальше началось нечто странное. Она вдруг завизжала, будто ее резать собираются, а потом захлопнула створку, громыхая, судя по звуку, засовом.
Думаю, ну, вообще звезданутые люди. За берёзу она что ли так. Да ладно. Я и другую могу. Взял, значит, ветки, не бросать же добро, добытое трудом, а я, чтоб было понимание, вообще никогда топором ничего не делал. Не приходилось как-то. Да и с трудовым процессом мы всегда друг от друга были на приличном расстоянии.
Иду, значит, вперёд, тащу ветки, которые своими листьями за мной след оставляют, топором размахиваю. Ищу Андрея заодно.
Только подошёл к соседнему двору, над воротами заметил голову. Реально. То есть кто-то, предположительно, молодая женщина, вряд ли мужик стал бы платок на башку вязать, ухитрилась залезть туда, и вынырнув из-за края ворот, так, что только глаза и нос торчат, наблюдает внимательно за мной не менее круглыми глазами, чем у предыдущей.
— Берёза есть? — говорю ей.
А сам ближе к воротам иду. Ну, не орать же на всю улицу. Топор в руке висит, я им помахиваю.
В ответ раздался грохот и лицо, а точнее его половина, исчезла. Правда, отчётливо слышался мат. Думаю, с женщиной беда приключилась. И рванул же к калитке. Потому что высота ворот метра два с половиной. Как она наверх залезла, ума не дам. Судя по грохоту, свалилась бестолковая овца прямо оттуда, где стояла. Я, конечно, не доктор Айболит, но глаза у неизвестной особы были очень выразительные. Там и все остальное должно быть на уровне. Красивые женщины — мое хобби. Ну, а второй момент, вдруг она ногу сломала. Или руку.
Подбежал к калитке, дёргаю, закрыта.
И тут из-за ворот раздалось жалобное, но очень громкое :"Помогите! Убивают!"
Думаю, вот это номер! Вот это Зеленухи! Ещё ночь не наступила, а тут вот так запросто человека насилию подвергают.
Я разбегаюсь и плечом в калитку. Надо спасать красавицу. Искренне надеялся, что она красавица. А то будет очень обидно.
Только раз ударил, а за воротами заголосили так, будто процесс убивания уже начался и в полном разгаре.
Думаю, ну, вообще капец. Надо девку спасать. Что ж там за садист издевается. И ору жертве в ответ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Щас, подожди! Щас калитку выбью, доберусь!
Разбегаюсь и опять со всей дури –на-ка!– по калитке. Она намертво закрыта. Думаю, ладно. Отступать нельзя. Раз уж начал спасать, нужно довести дело до конца. Пошел на третий заход. Разбег подальше взял.
И вот картина. Девка за воротами орет, как резаная. Я, как психопат, с разбегу о калитку бьюсь, что все аж ходуном ходит, а ни одна сволочь на улице не появилась. Хотя, оглянувшись, заметил, как в соседних домах кто-то у окон рожами припал, аж носы расплющило, кто-то щёлочку сделал, дверцу приоткрыл и оттуда наблюдает. Думаю, вот ведь твари. Там человека жизни лишают а они сидят, как крысы.
Глянул на топор, который все ещё при мне, и сразу мысль пришла, а чего это я плечом? У меня же вот, целый интструмент, есть.
Поплевал на ладони. В кино видел, так делают в особо сложных случаях, и давай, значит, рубить калитку . Учитывая, что это ни хрена не берёза и веток у нее нет, молотил, куда придется. В итоге, со стороны смотрелось, что я просто сводил личные счёты с калиткой, решив превратить ее в щепки.
Девка вообще голосить начала раза в три сильнее, хотя куда уж. Думаю, как там ее убийца ещё жив остался? Я на расстоянии и то в ушах зазвенело. А тот — рядом. Наверное, мозг звуковой волной выбило. Хрен его знает, кого спасать придется.
Но уйти не могу. Стрёмно. Ну, как это будет выглядеть? Такой, спасал, спасал, а потом ,все, я устал, пошел домой? И братца, как назло не видно поблизости. Где вот носит человека, когда тут такие страсти.
Видимо, сильно я хотел неизвестную красавицу спасти, что при очередном ударе калитка просто плашмя упала на землю. Вот прям как висела, так и упала.
Залетаю во двор, а там возле ворот сидит девка на заднице, ногу походу и правда повредила. Орет не своим голосом. А рядом — никого. Ну, психованная. Ясно же. Видимо, с головой не все в порядке. Причем она уже не отдельными фразами орет, а просто одно затяжное:"Аа-а-а-а!".
Делать что-то надо все равно. Баба сумасшедшая, это факт. Я медленно к ней иду, и тихо, спокойно, размеренным голосом говорю.
— Ты орать то прекращай. Ну, чего ты? Все хорошо будет. Сейчас я тебя на руки возьму…
Только хотел сказать, что отнесу в дом. Очевидно, реально с ногой проблемы. И тут сзади на меня какой-то очередной псих прыгает. Прямо на спину. Отвечаю. Руками шею обхватил и орет в ухо.
— Жорка, не надо! Жорка ты что творишь?
Оказалось — дед Матвей. Чувствую по запаху, до бабкиной бутыли он всё-таки добрался.
Но висит зараза на мне, не скинешь. Я кручусь, и так, и так, а он мотыляется, как сопля и одно по одному в ухо кричит.
Да твою ж мать. Что за дурдом? Вот тут как раз люди повалили. Калитки нет, что ж теперь не валить. И главное, кто что предлагает.
Один говорит:"Зовите участкового!"
Второй:"Да просто ща морду ему набьем, и всего делов".
Я подумал, это они на Матвея Егорыча такие планы строят. Ну, очевидно же. Человек самогонки обожрался, на людей кидается. Но вроде, не чужой, как баба Зина сказала. Я им в ответ и говорю.
— Только суньтесь. Все руки поотшибаю.
А девка все орет. Ей уже из толпы кто-то кричит.
— Да заткнись ты! У коровы молоко скислось.
Думаю, какой-то фильм ужасов просто. Реально. А что? Видел такое. Герой приезжает в городишко, там все психи и через одного маньяки. Тут, конечно, не городишко, а вот насчёт маньяков, такое чувство, что каждый первый.
Короче, не знаю, как долго продолжалось бы это безумие, но сквозь толпу, и ты смотри, главное, сколько их набежало, пробился дьдька.
— Георгий, ты чего? — Говорит он мне.
— Так Андрей сказал надо берёзу рубить, а сам исчез куда-то. Тут эта — Повернулся и топором на деваху показал, отчего она всё-таки резко заткнулась, но при этом, закатив глаза, растянулась в пыли. — Она с верху упала и начала голосить, что ее убивают. Я помочь хотел. А у нее не все дома, похоже. Сама с собой сидела тут. Никто ее не трогал.
