— Всего три месяца. Такой милый юноша. Ума не приложу, кто мог пожелать ему смерти, — запричитал квартировладелец.
— А до того, кто там жил? Возможно, убийство связано с делами прежнего жильца, — продолжил допрос Вэйд.
Оборотень замялся, потом все же сказал:
— Граф Нардал арендует эту квартиру уже два года. Меняются только жильцы.
— Вот как? — губы напарника презрительно изогнулись. — То есть этот извращенец селит туда своих мальчиков, пока те ему не наскучат?
Крыса всем своим видом изобразил ужас и возмущение из-за такой формулировки вопроса, но под взглядом Вэйда быстро сник.
— Да, до господина Готе в разное время в той квартире жили еще четверо молодых людей. Тоже с примесью эльфийской крови.
— Может, кто-то из них решил убить Миранадаля из ревности? — предположила я.
— Все возможно, — откликнулся Вэйд. — Но сомневаюсь, что этот малый впустил бы к себе незнамо кого и не поднял тревогу.
Мы поднялись по лестнице на третий этаж, как и предупреждал хозяин дома, через отдельный вход. Дверь была распахнута, а у порога стояли двое стражников из отряда сопровождения, оберегая место преступления от посторонних.
— М-да, неплохо живут содержанцы графов, — криво усмехнулась я, войдя внутрь и обнаружив царящую там роскошь.
Настолько кричащую, что это невольно бросалось в глаза. Хотя небольшой разгром, устроенный убийцей и жертвой в гостиной, несколько портил впечатление. Столик с остатками еды и разбитой посудой был перевернут. Все оказалось залито кровью. Она была даже на потолке. Я поежилась, оглядывая эту жуткую картину.
Жертву мы обнаружили на пороге спальни, куда тянулась широкая кровавая полоса от стола гостиной. Наверное, бедный актер пытался запереться там и спастись, но не успел. Лежал он ничком на животе, а из-под тела вытекла потемневшая лужа крови.
Пока я пыталась справиться с дурнотой, Вэйд оглядывал место преступления, не трогая тела. Скрывшись из виду, он крикнул из третьей комнаты:
— А это еще что?
Оборотень поспешил туда, как и я, желающая хоть ненадолго покинуть жуткое место.
Как и Вэйд, замерла на пороге помещения, кардинально отличающегося от остальных. Если другие комнаты не вызывали особого удивления, то эта настолько не вязалась с ними, что не обратить на это внимания было невозможно. Мастерская скульптора, в которой царил творческий беспорядок, и одновременно что-то вроде пыточной или, вернее, комнаты для утех любителей жестоких удовольствий. Кандалы, прикрепленные к стенам, орудия непонятного мне назначения, плети, ошейники и прочее в том же роде.
Вэйд брезгливо оглядывал все это безобразие. Пройдя внутрь, остановился возле незавершенной скульптуры, в лице которой угадывались черты покойного эльфа. Статуя изображала сидящего на коленях узника в ошейнике и цепях, обращающего полный мольбы взгляд на неведомого мучителя. Еще несколько скульптур того же плана в разных позах были выставлены вдоль стен.
— У графа Нардала были свои увлечения, — осторожно сказал оборотень. — И, насколько я знаю, никто из мальчиков, которых он тут держал, не был покалечен или ранен. Все это нужно графу для создания определенного антуража.
— Похоже, вы были в курсе всех этих извращений, — напарник уставился на него жестким взглядом.
— Как владелец, я лично давал добро на обустройство этой комнаты, — смущенно пояснил крыса. — Но повторяю, граф всего лишь использовал эти… кхм… приспособления для создания настроя на работу. Он увлекался скульптурой и предпочитал видеть в качестве моделей юношей эльфийской крови. Ничего плохого он не делал. А лучшие работы, насколько знаю, забирал в свою личную коллекцию. Остальное он уничтожал после того, как терял интерес к натурщику.
— М-да… — других слов у меня попросту не нашлось.
Вэйд, удостоверившись, что в мастерской следов борьбы нет, вернулся в гостиную. Мы с оборотнем хвостиками последовали за ним.
Подняв с пола осколок разбитой бутылки, напарник задумчиво уставился на следы погрома.
— Похоже, прошлым вечером планировался романтический ужин. И судя по всему, он состоялся. В спальне тоже есть весьма характерные следы… — Вэйд поморщился, а я залилась краской, поняв, о чем он говорит. — Граф был здесь вчера вечером?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я ведь уже говорил, что мы не следим за тем, кто и когда приходит к жильцам, — робко ответил оборотень.
— Что ж, тогда нам придется задать этот вопрос самому графу Нардалу, — решительно заявил Вэйд, а крыса изумленно выдохнул:
— Вы ведь не думаете, что такой почтенный человек мог…
— Почтенный? — скептически повторил напарник. — Ну, я бы так не сказал. Особенно после увиденного. В любом случае, мы обязаны проверить эту версию. Пока все говорит в ее пользу. Жертва сама впустила убийцу. Тут явно вчера весьма насыщенно проводили досуг. После чего мы видим вот это, — он указал в сторону мертвеца.
Вэйд снова подошел к эльфу и перевернул его на спину. Вот тут уже я не смогла сдержать вскрика — настолько ужасное зрелище представляло собой ранее красивое лицо. От него живого места не осталось, так сильно порезали. Выкололи глаза, вырезали язык и лишили носа и губ. На самом же теле виднелись следы от пары десятков ножевых ударов.
Вэйд неодобрительно глянул на меня. И я сделала вид, что справилась с собой, хотя едва могла контролировать желание выбежать отсюда с криком. Но пришлось доставать блокнот и фиксировать наблюдения напарника.
— Вот, как я примерно представляю себе развитие событий. Сначала убийца и жертва беседовали. Причем особого беспокойства со стороны второго не наблюдалось. Первый удар явно нанесен бутылкой по затылку, когда эльф этого не ожидал и для чего-то отвернулся. Пока он был оглушен, его практически растерзали.
— Надеюсь, в себя он так и не пришел, — вырвалось у меня при виде изуродованного тела. — Хотя… — тут же добавила, разглядывая кровавую полосу на полу. — Наверное, все же пришел, раз смог уползти так далеко.
— Или его перетащил сюда убийца, чтобы сымитировать видимость борьбы, — возразил Вэйд. — Причем стол тоже вполне могли перевернуть уже после. Ради того, чтобы все выглядело, как вспышка ярости во время ссоры любовников. По крайней мере, количество и характер ножевых ран указывают на временное помешательство. Но кое-что говорит о том, что убийца прекрасно понимал, что и зачем делает.
— А именно? — удивилась я такому выводу.
— Жертву лишили языка и отрезали все пальцы. И если попытку изуродовать лицо можно списать на влияние эмоций, то эти два момента наталкивают совсем на другую мысль.
— Убийца не желал, чтобы при поднятии тела некромантом эльф указал, кто его убил, — догадалась я, поежившись. — Даже про пальцы не забыл… Ведь тот мог написать имя убийцы, если не имел бы возможности назвать.
— Именно, — мрачно кивнул Вэйд.
— Может, граф поссорился с любовником, убил его в припадке ярости, а потом пришел в себя и попытался замести следы? — предположила.
— Трудно сказать. Но побеседовать с этим скульптором-любителем эльфийской натуры поговорить однозначно стоит. Хотя не будем исключать и других вариантов. Наличие соперника, пожелавшего убрать конкурента, к примеру. Из твоего рассказа также могу сделать вывод, что не мешало бы допросить и того актера, который не получил роль из-за Готе.
— А еще можно допросить жену графа, — оживилась я. — Вдруг ей надоело такое положение вещей, и из ревности решила избавиться от любовника мужа.
Вэйд пожал плечами и двинулся к двери, где отдал распоряжение стражникам забрать тело и везти в мертвецкую Департамента. Эксперты могут обнаружить что-то, чего не заметил он при поверхностном осмотре.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пока мы ехали в карете к дому графа Нардала, напарник мрачно размышлял о чем-то.
— Что-то случилось? — не удержалась я от вопроса.
— Не люблю расследовать дела, в которых замешаны люди из так называемого высшего общества, — буркнул Вэйд. — И ты скоро поймешь, почему.
Я кивнула, несколько озадаченная, но радуясь из-за того, что недоволен напарник в этот раз не из-за меня.
