Частично из искреннего интереса, а частично из желания не обсуждать скользкую тему отбора с одной из его предполагаемых участниц.
Однако судя по мелькнувшему на секунду выражению изумления и какой-то обиды в глубине зеленых глаз, сказал он что-то не то.
— Девятнадцать лет назад, — напомнила она, — По самонадеянности моего неразумного отца, да будут Светлые Небожители благосклонны к его душе, а новое её воплощение более счастливым, наш клан поднял мятеж. Вы тогда были еще юны, а я и вовсе не родилась, но Его Величество и ваш брат Веймин участвовали в его подавлении. Клан Фен тогда был разгромлен, вся мужская его часть уничтожена, а многие из знаний утрачены. От этого удара мы не оправились до сих пор.
— Я сочувствую вашей утрате, — склонил голову Дан.
Понимая, что извиняться за издевательский вопрос о том, о чем ему полагалось знать, будет крайне неуместно. А объяснять, что он ничего такого не имел в виду, — себе дороже.
— Благодарю вас, Ваше Высочество, но не стоит, — ответила девушка, — Я не испытала потери родных, ведь я родилась уже после войны. Выразить сочувствие моей бедной матери вам, возможно, стоило бы, но я боюсь, что встреча с вами пробудит в ней болезненные воспоминания. Поэтому возможно, вы поступили мудро, не явившись в наш дворец с официальным визитом. Что до меня, то я надеюсь, что прежние раздоры забыты; однако как единственная наследница клана Фен, я должна сосредоточить все свои усилия на том, чтобы вернуть клану его силу и его величие. В этом цель моего существования.
— Пусть Светлые Небожители помогут вам в этом, — ответил Дан.
Что еще было сказать? Хотя сама постановка вопроса ему не понравилась. Такие речи слишком отдавали фанатизмом и какой-то самодеструктивной жертвенностью.
«А сам-то?» — мелькнула ехидная мысль на грани сознания, — «Ворона ворона ругает, мол, черен...»
— Спасибо, Ваше Высочество.
Наследница клана Фен, кажется, смутилась. На ее щечках выступил очаровательный румянец, но какая-то рациональная часть сознания Дана почти кричала, что это наигранно.
Что сейчас будет какая-то ловушка.
После нескольких секунд молчания девушка несмело заговорила:
— Мне рассказывали, что мой покойный брат, заклинатель Фен Хэй, однажды сказал, что у противника в бою мы учимся большему, чем у тысячи учителей. Как вы полагаете, он был прав?
Ну, и что прикажете на это ответить? Дан чувствовал, что ходит по тонкому льду, но его знаний местной культуры не хватало, чтобы понять, как под него не провалиться.
— Я полагаю, что учиться даже у врагов — это крайне достойное качество, — сказал он, чувствуя, что обдумывание ответа начало затягиваться, — Оно не каждому дано, но человек, овладевший им в полной мере, может стать воистину великим.
Девушка улыбнулась: то ли ответ ей понравился, то ли она его вежливо приняла, то ли он соответствовал каким-то её планам.
— Тогда могу ли я осмелиться высказать свою просьбу, Ваше Высочество?..
«Для вас что угодно», — непременно ответил бы Дан, если бы не подозревал подвох.
— Вы можете её высказать, — ответил он, — И возможно, я помогу вам. Если смогу. И захочу.
Последнее он добавил на всякий случай.
— Здесь, в землях Фен, я неустанно практикуюсь, совершенствуя себя и свое мастерство, — ответил Сюин, — Но здесь невозможно встретить достойного противника, а без этого любое совершенствование ограничено. Поэтому я прошу об одном. Сразитесь со мной в поединке, чтобы я могла испытать на себе мастерство клана Шэнь.
Дан не нашелся даже сходу, что на это ответить. У него не было совершенно никаких идей, что говорить в таких случаях и насколько вообще её просьба естественна для общества, помешанного на совершенствовании и заклинательстве.
И видя его замешательство, Сюин поспешила уточнить:
— Разумеется, я не говорю о поединке до смерти. Всего лишь учебный поединок, где каждый из нас сможет продемонстрировать свое мастерство и научиться чему-то у противника. Если же случится чудо, и я смогу ранить вас, то сама буду ухаживать за вашими ранами. Если же вы выиграете... А я не сомневаюсь в вашей силе...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чем больше она говорила, тем сильнее голос девушки становился каким-то мурлыкающим. В какой-то момент Дан поймал себя на мысли, что её речь звучит уже слишком интимно, чтобы произносить ее в присутствии слуг.
И первой его мыслью было — отослать их.
— ...тогда эту ночь я проведу в ваших покоях. Я дам Клятву Заклинателя, что позволю вам сделать все, что вы пожелаете, за вычетом лишения девственности.
Сюин чуть выгнулась, изящно подчеркивая великолепные изгибы своего тела. Наверное, ни один мужчина не смог бы отвести от неё взгляд, не думать о тех удовольствиях, что она обещала. Наверное, даже святому сподвижнику было бы нелегко отказать ей в её просьбе.
Вот только была одна маленькая деталь, о которую Дан запнулся. А несколькими секундами позже на помощь здравому смыслу подтянулись и принципы.
Хоть и поздновато, но они все-таки подогнали ему ответ, который можно было озвучить:
— Разве подобает столь прекрасной, умной и сильной женщине платить собой за чужие услуги? И разве подобает благородному принцу принимать подобную плату?
Сюин замерла. Кажется, такой ответ её слегка разозлил и сильно ошарашил.
Но было в глубине зеленых глаз и что-то третье, что Даниил никак не мог прочитать.
— Не стоит равнять меня с певичками из веселых кварталов, мой принц, — ответила она, — Я не предлагаю вам купить меня. Но разве не вправе каждый из нас обладать тем, чего достоин? Разве не высшее счастье для любой женщины — принадлежать мужчине, что силен и надежен? Я не сомневаюсь в вашей силе, в вашем могуществе. Лишь поэтому я говорю, что была бы счастлива провести эту ночь со столь могущественным заклинателем, показавшим свою силу.
Её слова звучали искренне. Но даже если она верила в то, что говорила, она определенно не говорила всего.
— И чем это отличается от того, что я взял бы вас силой? — парировал Дан.
На секунду она задумалась.
— Возможно, тем, что это мой выбор, — здесь ответ Сюин звучал не вполне уверенно.
Видно было, что этот вопрос она не просчитала.
— В таком случае, позвольте мне озвучить свой, — хмыкнул юноша, мысленно стараясь заставить кипящую кровь успокоиться, — Для меня женщина — не трофей. И я не считаю достойным принять ваше предложение, хоть оно и лестно для меня. В то же время, я не смогу сражаться с вами на других условиях и не думать при этом о том, что мог бы получить; ведь не буду скрывать, что ваша красота взволновала мое сердце.
«Скорее другие органы», — мысленно прокомментировал он. Но все же продолжил:
— Поэтому будет лучше, если мы с вами откажемся от этого поединка. Не говоря уж о том, что я рассчитывал, что о моем пребывании в землях Фен не станет широко известно, а поединок магов всегда привлекает внимание.
Сюин выслушала его речь очень внимательно. Она не была с ней согласна, это было заметно невооруженным взглядом. Но спорить она не стала.
Лишь хмыкнула:
— Не пожалейте о сделанном выборе, мой принц. Скоро состоится отбор. Если я стану женой вашего брата, то с мечтой обладать мною вы сможете расстаться навсегда.
Ну, и что на это можно было ответить? Сказать, что у него нет такой мечты? Что-то подсказывало, что это не самый лучший вариант.
Оставалось вспомнить спартанцев и выразиться лаконично:
— Если.
Светская беседа продлилась еще четверть часа, и к концу этого времени Дан почувствовал себя совершенно выжатым. Кто бы мог подумать, что на обыкновенный разговор может уходить столько сил. Оказывается, может: когда каждую секунду отчаянно стараешься не выдать, что не имеешь представления, о чем идет речь.
Хотя насколько он мог судить, в его мире хватало людей, которых это ничуть не волновало.
Когда же за красоткой закрылись двери поместья, Даниил какое-то время смотрел ей вслед. После чего негромко сказал:
