там нет. Специально вчера по своей карте маршрут строила.
— Но ты же говоришь что сервера недоступны.
— У меня просто копия сохранилась, не обращай внимания.
— Поделишься?
— Обязательно, ты же первым пойдешь. — а вот это было неожиданно. И нелогично.
— Почему я?
— Твой опыт управления меньше, если ты не впишешься в поворот, я смогу тебя «вытащить за хвост». - вот ведь задавака, она не намного старше, но сколько бахвальства и самодовольства. Вот я и не удержался чтобы подколоть ее.
— А если так сделаешь ты?
— А для этого я вместо последнего «вагона» поставлю электрокар.
Звучит логично, поначалу по крайней мере. Тогда ладно, поеду первым.
Так мы и сделали. По приезду на склад мы начали загружать тележки. Меня Настя отправила на управление краном, а сама составляла «поезд». Она отцепляла прицеп и подавала его под груз, я устанавливал его, вместе отцепляли и закрепляли для транспортировки. Затем я шел стропить следующую партию груза, а Настя перегоняла загруженную к поезду. В таком ритме мы проработали почти до обеденного времени, решив сначала довести первый поезд.
Сверяясь с Настиной картой я повел свой поезд по проложенному маршруту.
Очередная пещера встретила меня неожиданностью.
— Насть, тут два прохода, а на схеме один. В который ехать?
— В левый, как по карте.
— А почему тогда правого на схеме нет? — с некоторой ехидцей спрашиваю свою старшую подругу.
— Максим… а, ладно. Так вот, это моя схема. И нанесены на нее только те проходы где я сама проходила. С инфоцентралью они не согласованы, раньше необходимости не было, а сейчас уже поздно. Нету ее. — ее голос звучит неуверенно.
— Тогда ладно, — я повел поезд дальше, — а зачем тебе было рисовать свою карту?
— Маленькие слабости. Я в детстве заблудилась однажды сильно, пару дней найти не могли. Теперь выросла, но опасение и привычка создавать карты осталась. А теперь она нас выручила.
Странно, где ребенок может заблудиться и потеряться на несколько дней. Дети всегда на виду, да и без присмотра взрослых сложно остаться. Знаю, сам пробовал.
— Насть, а расскажи что-нибудь еще?
— За дорогой смотри, на повороте последним вагоном чиркнул… Да и настроения нет, давай лучше ты.
— А о чем? Чего тебе про меня интересно?
— А все подряд, где живешь, с кем дружишь, чем занимаешься.
— Ну что рассказать, я родился здесь, на планете, детство и школа как у всех, сейчас каникулы и финишная прямая в жизнь, за получением профессии. Девушки нет, друзей немного, по крайней мере близких, а так наш поток дружный, — отчитался я.
— И это все? И почему так формально?
— Ну ты же не озвучила чего именно ты хочешь услышать.
— Ну не знаю, хотелось каких-нибудь подробностей. Чем в свободное время занимаешься?
— Тоже как большинство сверстников, играю на персоналке, летом в походы ходим, в речке купаемся, на солнышке загораем.
— Максим, а какое оно — небо?
Я опешил. За всю свою жизнь я не встречал человека который мог задать такой вопрос с таким чувством, то ли сожаления, то ли любопытства.
— Насть ты чего? — мое удивление можно было, наверное, пальцем потрогать — ты правда неба не видела?
— Нет. — в голосе отчетливо зазвучали обида и расстройство, — хватит болтать, за дорогой следи.
— Ну подожди, не обижайся. Небо, как тебе рассказать, оно разное, всегда разное. От прозрачной синевы утром по свинцового потолка зимой. Оно может быть затянуто облаками, похожими на разные предметы, а может быть пустым. Ночью это бесконечная глубина с точками — звездами, кажется протяни руку и выловишь на ладонь пару-тройку. Нет, ну ты правда не видела?
— Нет. Не получилось как-то, — грустно и с какой-то странной интонацией сказала она.
Похоже она все-таки обиделась. Ну правда, где может быть человек, который никогда не видел неба. Несмотря на то, что большую часть местного года мы проводим в наших скальных коридорах летом почти все работают под открытым небом. Отпуска на побережье моря. Она никак не могла не видеть неба.
— Насть, а море ты видела?
— Только на картинах и видео. — отрезала она. Во внешне холодном тоне чувствовалось любопытство.
— Как же так? Нас же на экскурсии возили и в летний лагерь. Я с него вообще шоколадно-серым приехал. Настолько загорел.
— Нет. Я здесь не так давно живу. Почти добрались. Сбавь скорость, там створки узкие, можешь зацепить.
Интерлюдия 4
Брюс налил в кружку кофе и вернулся к столу. За прошедшее время с приезда собрать удалось не так много фактов. Все загадки вели в шахту. Разгадка этой истории была там. Но еще раз окинул глазами вычерченную схему.
Электрические скачки выводят стационарные газоанализаторы внутри технической зоны. Погибшие шахтеры начинают пользоваться носимыми наборами в дополнение в штатным скафандров. Информация сбрасывалась на основные сервера инфоцентрали, сейчас недоступные. Бумажные рапорты они не писали, значит содержание встревожившей их примеси очень мало. Подстраховались и ладно, а теперь этот кусочек головоломки выпал.
Из-за пористой структуры горной породы сканеры выдают нечитаемую засветку, сплошной «белый шум» на экранах. Точно устанавливаются только большие скопления материала, и только с небольшого расстояния. Выработанные «пузыри», добавляются на карту и используются под различные нужды, в зависимости от текущих потребностей. Как результат — эта база больше похожа на лабиринт. Ориентироваться в нем можно без проблем либо «старожилам», лично участвовавшим в прокладке, либо с активным использованием сети. Как же не вовремя отключился сервер.
С этой аварией тоже не все ясно. Многократно резервируемая техника пропускает электрический импульс и выгорает. Запустить можно, но на ремонт требуется много времени и специалисты. Ремкомплекты есть на складах, но без инфоцентрали найти их в этих лабиринтах не представляется возможным. Все происходящее больше похоже на какой-то сценарий к голофильму — детективу. Вот только происходит в реальности.
Опустевшая кружка нашла свое место на краю стола. Размышления продолжались.
Опять же, вся история возвращается к шахте. Что могло вызвать такой интерес, что несмотря на принятое решение об остановке работ, Вышневецкий запускает систему и пробивает боковой проход. Причем это тоже из категории предположений. Единственная документальная информация — график расхода энергии и информация по поступившей руде на переработку. Поток руды с высоким содержанием прерывается, на энергозаборе идут изменения, по которым можно установить перенаправление комплекса, и добыча возобновляется. Причем содержание добываемого материала в образцах снижается. Жаль самые последние образцы не доехали до анализа. Возможно была бы еще одна зацепка. Затем он останавливает основной комплекс и использует малый проходчик. Технику, которой при промышленной работе нет места в
