полнолуния, когда луна сияет особенно ярко. Свет городу дарила сфера в руках Амерей, что ночью казалась еще ослепительнее и прекраснее.
Блуждая по лабиринту улиц, Кэйла прошла мимо стройных рядов лавок. Несмотря на поздний час, торговцы зазывали посмотреть их товар – травы, отрезы ткани, фрукты, специи и мясо. Смешение запахов заставило ее поморщиться и чихнуть. За рынком обнаружился фонтан со статуей в самой его сердцевине. Кэйла замерла как вкопанная, словно поменявшись с ней местами. Перед ней на небольшом постаменте стояла прекрасная каменная девушка с точеной фигуркой и… луком с натянутой тетивой в руках. На прекрасном лице незнакомки застыла печаль, уголки красиво очерченных губ опущены.
Кэйла задохнулась от изумления – это была та самая статуя, что находилась неподалеку от руин, где Чарли отыскал цепочку с черной жемчужиной! Только целая, не потревоженная временем. Но значит ли это…
Кэйла бросилась вниз по улице, ориентируясь уже на реальные воспоминания, а не на воспоминания, дарованные сном. В ее мире на месте домов и тротуаров были деревья и вырастающие из земли осколки камней, но идти, к счастью, пришлось недалеко. Завернув за угол приземистого дома, Кэйла увидела знакомую дверь. Мысль, что внезапно постучалась в голову, заставила буквально ворваться в дом белой колдуньи. Она бросилась к столу, вынула из его недр ящичек со стеклянным флаконом с черепом. Выйдя из дома и даже не заперев его – кто будет обкрадывать ее в собственном сне? – направилась обратно, к статуе лучницы.
Сейчас, когда рядом не было магов теней и их оживших дымчатых слуг, все происходящее казалось Кэйле безумно увлекательной игрой. Невольно вспомнилось, как в детстве они с Лейси, подругой, оставшейся в ее родном городке, безумно хотели стать ворожеями. Нередко сбегали из дома в небольшой лесок, где пытались воззвать к духу леса, услышать его голос. Кажется, Лейси принимала их попытки всерьез и ужасно расстраивалась, когда ничего не получалось. Кэйла же была в восторге от этой игры в ворожею. Вот и сейчас она с энтузиазмом взялась за дело, пытаясь связать реальность и свой собственный сон.
«Ты же понимаешь, что лучница, как и цепочка с жемчужиной, просто перекочевали из твоей памяти в сновидение? – говорил ей внутренний голос, в то время как ее руки осторожно откупоривали флакончик с насыщенно-зеленым зельем. – Ты же понимаешь, что ты никак не можешь очутиться в том самом времени, когда жила белая колдунья Денизе?»
Кэйла прекрасно это понимала, что не мешало ей действовать, противореча собственным мыслям. Убеждая себя, что это лишь игра, она села в основание статуи лучницы, осторожно держа в руках откупоренный флакон. Макнула в резко пахнущую жидкость светящуюся палочку и коснулась ею подножия статуи. Камень зашипел, словно раскаленная сковорода, на которую попали капельки масла. Образовалась едва заметная ямка. Невероятно… Значит, она оказалась права: жидкость во флаконе была ничем иным, как кислотой, но кислотой магической, способной разъесть даже камень.
Витиеватым почерком Кэйла выжгла на каменной поверхности свое имя, а потом забросала основание статуи землей, чтобы никто, кроме нее, не знал о существовании надписи.
Несмотря на все самоуговоры, что-то мешало ей относиться к происходящему как к обыкновенному сну – быть может, удивительная его подробность и логичность (если, конечно, считать логичной и магию). А может, Кэйла просто хотела, чтобы в ее реальности нашлось место настоящим чудесам. За эти два дня с ней произошло столько удивительного, и терять это ощущение не хотелось…
Впервые за несколько месяцев мысли о прошлом – о родителях, которых уже не вернуть – не затмевали собой все. Впервые Кэйла чувствовала, что живет по-настоящему.
Глава шестая. Когда сон становится реальностью
Открыв глаза, Кэйла увидела знакомые потолки с лепниной. Итак, она снова в родной реальности. Закономерный итог… тогда почему ей так тоскливо? Она хотела туда, где была магия и бьющая ключом жизнь, тайны и богиня, дарующая свой дар людям. Неважно, что лишь единожды (дважды, если считать повтор сна об Огдене) ей выпал шанс поучаствовать в приключениях, катализатором которых была магия. Казалось, вот-вот на пороге ее дома появится Джеральд и ее снова затянет водоворот событий…
Сегодня Кэйла решила обойтись без привычного утреннего ритуала – чашки кофе и разглядывания в окно спешащих по своим делам соседей. Позвонив секретарше Джошуа, она предупредила о том, что скоро будет. Центр исследований встретил ее все теми же коридорами, по которым прохаживались охотники за сокровищами, готовые отправиться в очередную экспедицию или только вернувшиеся из нее, и специалисты по оценке реликтов. Неулыбчивые, в белых халатах, словно доктора, что подчеркивало их серьезный статус.
Стоило оказаться у главного хранилища, перекочевавшая с шеи в карман черная жемчужина снова нагрелась. Вместе с теплом Кэйла почувствовала укол совести. Она должна была рассказать Джошуа о находке еще три дня назад, но до сих пор почему-то этого не сделала.
«Он отберет у меня этот мир». Мысль прозвучала по-детски, заставив Кэйлу еще сильней устыдиться. И все же, переступив порог кабинета Джошуа, о жемчужине она промолчала.
– Не сидится дома? – одобрительно улыбнулся дядя.
На нем был дорогой, но изрядно помятый костюм. Волосы, еще утром наверняка старательно приглаженные, топорщились в разные стороны. Поймав ее взгляд, Джошуа провел по волосам ладонью. Прическе это, признаться, не сильно помогло.
– Готова отправляться?
– Готова. Есть что-нибудь интересное?
Джошуа со свойственной ему энергичностью преодолел расстояние от заставленного папками шкафа, где Кэйла его и застала, до стола. Рухнул в крутящееся кресло, практически утонув в нем.
– Ты ведь знаешь, самые ближайшие секторы я оставляю специально для тебя. Или, может быть, ты готова присоединиться к какой-нибудь группе? Одна из них направляется в джунгли. Ходят упорные слухи, что где-то в их недрах скрыт затерянный город…
– Нет, – торопливо ответила Кэйла. – Мне привычнее одной.
Она и сама не знала, почему так цеплялась за свой статус одиночки. То ли оттого, что, неуверенная в собственных силах, не хотела подводить команду, то ли просто потому, что уже привыкла быть одной.
– Как хочешь, милая.
Джошуа пододвинул к ней пухлую папку. Кэйла на мгновение ощутила глупую гордость, увидев собственное имя под пластиковым кармашком в ее сердцевине. Вспомнилось вдруг, как житель Венге уважительно назвал ее Черной Жемчужиной… Интересно, кто-нибудь хоть однажды произнесет так же ее имя?
«Кэйла Честер», и уважительный кивок. Кэйла Честер, известный исследователь или почетный сотрудник Архива.
– Кэйла?
Она поняла, что смотрит на папку, не отрываясь, уже с
