Вдруг скрежет прекратился. Наступила тишина.
— В чем дело? — задал вопрос Джемисон скорее себе, чем лежащей рядом с ним «энциклопедии».
Та не замедлила откликнуться.
— Он закупорил вход. За ту пару минут, что остались до его впадения в спячку, он до нас не доберется. Но нам не вырваться. На добычу он не нападает, а лишь преследует. Но просыпается он всегда раньше добычи, и в этом весь секрет. Это у него на уровне инстинкта, и то же самое он хочет проделать с нами. Выбраться мы не можем, так что остается ждать финала.
Нужно ли говорить, что всю ночь Джемисон не сомкнул глаз. Может быть, он и засыпал на какие-то мгновения, но ему сразу же что-то мерещилось, он вновь вскакивал и метался по пещере. Тьма, словно тяжелый пресс, придавливала их к земле. Разведенный Джемисоном костер был бессилен против тьмы и не спасал от мороза.
Сначала пленников колотил озноб, потом холод сковал тела. Стены покрылись инеем. По скале пошли трещины. Появление каждой новой шели сопровождал гул. Казалось, вот-вот рухнет потолок. Шум, который создавали падающие осколки, вывел женщину из забытья. Она вскочила на ноги и принялась энергично ходить кругами, пытаясь унять дрожь.
— А почему бы нам не поджечь гриппи? — спросил Джемисон.
Идея, безусловно, была вызвана сильным желанием согреться.
— Он проснется. Но вряд ли его проймешь огнем. Шкура, как металлоасбест, проводит тепло, но не горит.
Джемисон вздохнул.
— И ведь надо же было мне, единственному человеку, знающему тайну эзвалов, попасть в эту пещеру… Да и вы пытались меня прикончить.
— Пыталась. И потом, что толку в этих разговорах. Они бессмысленны. Скоро гриппи проснется, и нам его не остановить.
— Вы так считаете? Познания у вас обширные, но не полные. Я же вам говорил: проблема охоты решена на всех планетах.
— Безумец! Его даже бластер не берет. Он успеет вас прожевать, прежде чем его шкура начнет искриться. А у меня вместо бластера всего лишь нож.
— Кстати, дайте его мне. Я его заточу.
Стало теплей. Иней местами подтаял. Костер потух, оставив после себя пепел. Топливо сгорело дотла. И как только огонь погас, пещера заполнилась дымом.
Внезапно вверху послышалось шевеление, за ним раздался треск и протяжный вой.
— Он проснулся. — Барбара, кажется, испытывала удовлетворение от этого факта.
— Ну вот вы и дождались финала.
— Да… Теперь я вижу, что ваша смерть ничего бы не изменила.
Между ними пролетел обломок скалы и с грохотом покатился вниз, в глубину пещеры. Скрежет когтей неумолимо приближался.
— Он расширяет проход, — прокомментировала Барбара, — Не мешало бы спрятаться в расщелину, стена вот-вот рухнет.
— Да, рисковать не стоит. Тем более у нас цейтнот.
Джемисон снял перчатку и чуть не затрясся от холода.
Он сунул нож в глубь потухшего костра. Туда, где еще сохранилось тепло.
— Черт возьми! Ну и мороз. Градусов девяносто, не меньше. Нужно нагреть нож, иначе ничего не получится.
Когда лезвие ножа согрелось, он сделал надрез на большом пальце левой руки и размазал кровь по лезвию. Холод был хорошим анестезиологом — Джемисон не чувствовал боли, а порез тут же перестал кровоточить. Только когда он надел перчатку, пришла боль. Джемисон пошел вдоль стены, как бы забыв о следовавшей за ним женщине.
— Наконец-то! — воскликнул он торжествующе.
Но даже ему это торжество показалось чуточку фальшивым.
Он опустился на колени возле тонкой трещины.
— Это то, что нам нужно, как раз против входа. Знаете, — сказал он, взглянув на женщину, — почему мы не опустились ниже? В этой пещере гриппи поместится целиком. В нем футов тридцать?
— Да, вместе с хвостом.
— Превосходно. И он здесь поместится, и нам будет где укрыться. Пока он не подохнет.
— Пока он не подохнет? — выдохнула она, — Вы ошиблись в выборе профессии — из вас получился бы лучший в мире клоун.
Несостоявшийся клоун вставил в трещину рукоятку ножа и закрепил ее камнями.
— Вроде бы ничего. Но нужна двойная гарантия.
— Не лучше ли спуститься на следующий этаж и попытаться найти выход в другую пещеру?
— Пока вы спали, я обнаружил ниже два этажа, и больше ничего.
— Если мы промедлим минуту, мы не попадем и туда.
— Эту минуту лучше потратить на то, чтобы получше закрепить нож.
И он продолжил свое занятие. Она стояла рядом и пританцовывала от нетерпения. Наконец он укрепил камень, который отнял у него столько времени, и она спрыгнула вниз. Он повис на руках, с трудом различая уже знакомую клыкастую пасть с тонким извивающимся языком. От лезвия пошли искры, когда зверь всей массой плюхнулся на него. Больше Джемисон ничего не видел — он разжал пальцы и рухнул с двадцатифутовой высоты. Вначале от боли он ничего не мог сообразить, а когда пришел в себя, то уяснил, что скрежет стих. Вместо него он услышал вой разъяренного зверя.
Потом послышалось причмокивание и довольное хрюканье.
— Что случилось?
— Увидите! — прохрипел Джемисон.
Пять, десять, двадцать минут… Причмокивающие звуки постепенно затихли. Раздался предсмертный вопль… И наступила тишина.
— Помогите, я хочу взглянуть, что с ним, — попросил Джемисон.
— Кто-то из нас сошел с ума. Но все-таки скажите, что произошло?
— Гриппи почуял кровь на ноже и лизнул лезвие. Сначала он впал в бешенство, а когда рот наполнился кровью… Не вы ли утверждали, что они обожают кровь? Так вот, смею вас уверить, последние полчаса он ею обжирался. Довольно простенький, но эффективный метод.
Барбара странно взглянула на него.
— Значит, теперь, — произнесла она с усилием, — нам ничто не помешает проделать путь до конца?
— Ничто. Кроме вас, конечно.
Они молча взобрались на верхний этаж. Джемисон вытащил нож из трешины.
— Отдайте, — резко потребовала она.
Джемисон пребывал в нерешительности, но подчинился.
Снаружи их встретило бледное небо. Утро словно раздумывало — наступать ему или нет. Кроме солнца в небесах висел огромный красный шар, плывущий на запад — Земля Кэрсона.
Вскоре стало еще светлей. Даже скалы казались не так мертвы и черны, как вчера вечером. И хотя дул сильный ветер, после ужасов ночи день казался совсем ясным. Он возвращал надежду. «Ложную надежду, — мысленно уточнил Джемисон, — Упаси меня бог от этой гарпии! Если она нападет…»
Нападение, пусть он его и ожидал, было внезапным. Начало атаки выдал блеск ее глаз. Нож лишь разодрал рукав его костюма. Спасла реакция. Он с трудом, но устоял на краю пропасти.
— Вы сошли с ума! — только и пробормотал он.
— Это уже не важно. Вы должны умереть. Даже если вы сам дьявол!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
