Пять дней в пути были тихими, никто не тревожил плывущих своими визитами: ни утопленники, ни нимфы. Казалось, будто весь мир замер в ожидании грядущего. На пятый день корабль пришвартовали в небольшой бухте, расположенной в тенистом месте, закрытом от посторонних глаз возвышающимися скалами. Сойдя на берег, все почувствовали что-то неладное: самочувствие странным образом изменилось, сердца натужно бились внутри грудной клетки и чувствовался голод. Было решено немного передохнуть, собраться с силами и подкрепиться. Достав провизию из заплечных мешков, эльфы принялись её жевать, но не тут-то было: трупный запах исходил от пищи, приготовленной из непортящихся продуктов. Это место, казалось, старалось превратить в гниль все, что здесь появлялось. Гонимые голодом, эльфы не могли продолжать путь в усиленном темпе, пришлось обыскивать ближайшие поселения, чтобы найти сколько-нибудь годной к употреблению пищи: корешков или ягод. Пошли от обратного: если нормальная пища не была пригодна для еды, значит следовало искать непригодную для еды пищу, в надежде, что ее можно будет использовать по назначению без вреда для здоровья. Отряды медленным шагом шли в направлении горящего заката и в отдалении увидели небольшое село, где во множестве располагались бесхозные амбары, закрытые деревянными засовами. Понадеявшись на то, что в амбарах есть провиант, эльфы открыли ворота одного из них. Глазам предстало страшное зрелище: в амбаре спина-к-спине висели повешенные, ступни ног были вытянуты носками к земле, руки беспомощно опущены вдоль тела. Под висящими трупами валялись корзины с просыпанным зерном, с виду съедобным, в углу стояла кадка с плодами. Изголодавшиеся воины с Альмавирой решили попытать надежду и добыть хоть немного пищи. Заходить в амбар было опасно, поэтому решили закинуть туда веревку с крюком на конце, чтобы достать корзину, и все что не вывалится из нее использовать в пищу. Бросок сделали удачный и корзина, зацепившись за крюк, медленно поволоклась к выходу из амбара. Так было сделано три удачных броска, после чего эльф, раскручивавший крюк, заметил, что один из повешенных за ними наблюдает. Крюк выпал из рук, и эльф попятился, схватившись за оружие. Висящий труп пошевелился, как в постели и, подтянувшись на своих заплесневелых руках, снял себя с зацепа и спрыгнул. Остальные висевшие последовали его примеру и направились к выходу из амбара, скручивая свои висельные веревки как оружие. Мертвенный оскал не предвещал ничего хорошего и эльфы, руководимые Альмавирой, выпустили по доброй дюжине стрел в ходячих мертвяков. Результата не заметили, только сильнее разозлили восставших, которые с остервенением бросились на отступающих. В беге эльфам не было равных, оттого догнать покойнику эльфа – это было сродни фантастики, но и оставлять разъяренные тела вне своих захоронений, точнее сказать домов, не следовало. Остальные амбары тоже выказали явные признаки жизни, и ворота амбаров стали постепенно одни за другими открываться, являя миру орды повешенной нежити. Эльфы понимали, что нужно отступать в заросли камыша, что у глухого болота, расположенного рядом с амбарами. Дойдя до болота, повешенные опустились на колени, и их поиск эльфов пошел шустрее. Альмавира зажгла камыш, а эльфы пошли против ветра, покидая опасную зону пожара. Быстрыми перебежками эльфы добрались до отдаленной деревни, укрываясь в заброшенном доме, с виду выглядевшем на удивление добротно. Пожар распространялся с большой скоростью и, раздуваемый ветром, сжигал всё на своем пути. На удивление всему виденному, повешенные ярко горели и некоторые даже падали, не в состоянии поднять свое тело с выжженными связками, но остальные, у кого телесные связки не прогорели, продолжали свое шествие. Первородные затихли, и даже не слышно было как они дышат, а магический символ, воткнутый ими в землю, давал обманчивое представление о наличии мертвой плоти в радиусе укрытия.
Внимание одного из повешенных что-то привлекло в том доме, где прятались эльфы, и он пополз вдоль дома, выбирая место лазейки. Взобравшись на крышу этого жилища, окруженного многочисленными пристройками, повешенный начал отрывать доски крыши и, оторвав очередную доску, заметил прячущегося эльфа. Приготовившись к прыжку, растопырив ноги, прижав туловище к крыше и открыв свой страшный рот, повешенный прыгнул, но, рассеченный длинной косой, упал к ногам эльфа. Раздался душераздирающий крик седовласого мужика в балахоне, стоящего с огромной косой: «что это вы тут без дела прячетесь?! А ну быстро берите в руки косы и на поле! Сенокос нынче на носу! Или проваливайте отсюда, мне тунеядцы не нужны! Я эту сорную траву в амбаре три месяца собирал по могильным оврагам!» С этими словами мужик взмахнул косой и кинулся на вылезавших из сгоревших камышей, обугленных, но все еще движущихся трупов. Свое дело мужик знал: умелым движением рук он подсекал рвавшиеся к нему мертвые пальцы и, разрубая тела на части, с добрыми криками продвигался все дальше и дальше. Все смотрели на его сенокос не отрывая глаз, пока он не скрылся из виду. Как смертный оказался в Сумеречном мире и при чем тут коса с сенокосом, осталось тайной.
Эльфы, стащив с амбара припасы, приготовили себе еды, которая на удивление оказалась весьма вкусной, и пошли дальше. Дойдя до границ жутких поселений, в которые решено было больше не заглядывать, отряды увидели огромный извергающийся вулкан, огненные раскаты которого покрывали все небо. Медальон тянуло в недра вулкана, но уничтожать реликвию было глупо, так же, как и хранить ее бесполезной. Путь к основанию вулкана был не из легких: жаркий, пропитанный гарью воздух, не давал возможности нормально дышать, глаза приходилось периодически прикрывать полами плащей и прищуривать, защищая их от летящей выжигающей пыли. У основания вулкана был обнаружен вход в пещеру, ведущую к жерлу. Войдя внутрь, перед эльфами открылись необозримые ужасные красоты внутреннего пространства: лава стекала по обеим сторонам дороги, ведущей в главную залу. То, что пещера представляла собой древнее ритуальное капище, было известно из надписей, выгравированных в камне над входом. Клазомен начал дрожать в кожаном подсумке Армиталы, как будто рвался к той энергии, которая была ему мила. В открывшейся огромной зале располагался древний горн, который светился темным пламенем. Рядом с ним располагалась на ужас всем ведьма с трупом мужа на спине, прикованного длинным ножом. Нельзя было сказать, что с прошлой встречи она ничуть не изменилась: тело ее окрепло, труп уже не так вяло свисал на спине, а можно сказать даже приободрился, если можно так говорить про усопших. Сила чувствовалась в этом существе неодолимая. Все понимали, что цель – это каменный рог, и воспользоваться им можно будет только в одном случае, если позволит ведьма. Первый урок эльфы получили, второго ждать было поздно. Любой расклад выльется в жестокую расправу над посягнувшей бессмертной расой. Ведьма возилась возле древнего капища, не обращая своего внимания на огромный рог, находящийся рядом.
Все сожалели, что оставили гномов, боящихся воды, в тылу, но делать было нечего, от этого похода зависело многое. Ведьма, почуяв приближение эльфов, медленно поворачивалась, с трудом выдерживая тяжесть любимого трупа на спине, или это так казалось. Взгляд ее заскользил по эльфийским силуэтам, медленно выискивая слабые места в их защите, созданной магическими жезлами. Купол, укрывавший пришедших, отливал светло-голубым оттенком, что заставило бы ведьму шипеть и содрогаться при виде столь изощренной защиты, поставленной перед ней. Но, она была не проста, и даже Армитала, видавшая на своем веку немало таких отродий, ссутулилась от напирающей на нее противоестественной мощи, подкрепленной магией изначальной смерти. На каменных плитах пола, на которых располагалась ведьма, лежал трухлявый плащ, весь изъеденный временем, изношенный до такой степени, что одевать его было бы сущим безрассудством. Ведьма медленно склонялась, и видно было, что труп совсем не тяготит её, наоборот, даже невооруженным глазом было заметно, как это разложившееся создание пытается шевелить своими костяшками пальцев, усиленно стараясь чем-то помочь своей госпоже. Согнувшись над плитами, ведьма взяла полы плаща и, приподняв его, встряхнула. В следующее мгновенье от плаща взметнулся туман, быстро покрывая защитный купол эльфов и скрывая ведьму серыми сполохами, расходящимися от плаща. Эльфы, прикрываясь магической завесой, полностью сконцентрировались на её удержании во время атаки ведьмы, но они просчитались. Туман, достигнув возведенной защиты, начал деформироваться в кровавые сгустки, концентрирующиеся сверху купола и медленно стекающие вниз. Купол начал трещать по всему периметру, сгустки, разъедая его своей трупной кислотой, смешанной с магией ведьмы, впитывались в структуру поставленной защитной завесы. Эльфы еле стояли на ногах, не в силах шелохнуться, рассыпающийся купол отбирал остатки сил, рассчитанных ранее на полноценную атаку. Сфокусировать удар было невозможно не только оттого, что противник был вне зоны видимости, но и потому, что сил уже не оставалось, только бы удержать купол.
