— Нет-нет, детка, все это для тебя. — Я ставлю поднос на кровать и достаю охотничий нож. — Мы купим тебе новую одежду, но здесь ты голая.
Она не протестует, когда я срезаю одежду. Вместо этого ее глаза становятся яркими, как сверкающие бриллианты, а пьянящий аромат ее возбуждения наполняет комнату. Я вдыхаю поглубже, словно наркоман, затягивающейся из трубки полной грудью. Член под молнией моих штанов пульсирует, но я это игнорирую, потому что есть дела поважнее, например, накормить мою пару, а после этого проследить, чтобы она кончила настолько сильно, чтобы забыла все из своей жизни до меня.
— Тебе действительно нравится твой стиль? — спрашивает она в промежутке между пережевыванием бутерброда.
— Ага. — Я поглаживаю пальцами мягкую бороду. — Ты оставила мне немного волос, а это уже неплохо. А тебе-то самой нравится?
Вот, что важно. Я бы побрился налысо, если б она того захотела.
— Да, очень. — Она начинает дергать рукой, привязанной веревками, как будто хочет прикоснуться ко мне. — Ты не можешь развязать меня? Хочу погладить твою бороду.
— Попозже. — Я скармливаю ей последний кусочек сэндвича и подношу ко рту стакан. — А теперь расскажи, что произошло в Калифорнии, из-за чего ты так чертовски боишься связи спаривания, ведь я не единственный, кто в нашу первую ночь растерялся из-за происходящего.
Допив молоко, она тяжело вздыхает.
— В этой истории я кажусь жалкой.
— Не-а. Если она связана с оборотнем, который не захотел тебя, то он самое тупейшее на свете существо на четырех лапах.
— Это короткая история. Я встречалась с одним волком из стаи Торна. Наш альфа погиб в странном несчастном случае от удара молнии, и мой парень… — в моем горле зарождается рычание из-за того, что она использует притяжательное слово в сочетании с другим мужчиной. — Тот парень, — поправляет она, а потом, глядя на меня, приподнимает бровь. Я киваю ей головой, чтоб продолжала, а она закатывает глаза. — Кто бы он там ни был, тот парень стал альфой, нашел себе пару, после чего позвал меня присоединиться к ним обоим.
— Тогда он не был твоей истиной парой, — заявляю я. — Он дефективный, потому что истинным парам никто не нужен, кроме их пары. Спаривание троек существуют, но узы спаривания связывают друг с другом всех их. Тот парень либо не нашел свою пару, либо не способен спариться. И это его вина, а не твоя.
Она задумчиво поджимает губы.
— Ты считаешь, что мы с тобой пара?
— Я считаю, что да, потому что только истинная пара стоила бы боли потери, и я знаю, что не быть с тобой будет хуже, чем жить в одиночестве. Ты стоишь того, чтобы я рискнул, и я проведу остаток жизни, убеждая тебя, что я стою того, чтобы рискнула ты.
Она начинает еще усерднее борется со своими узами, не потому, чтобы уйти, а потому, что хочет быть ближе ко мне. Теперь я ее знаю. Связь спаривания укрепляется. Я сбрасываю одежду и накрываю ее тело своим.
— Ты стоишь того, чтобы я рискнула, — шепчет она.
Я протягиваю руку между ее ног, чтобы обнаружить, что ее киска промокла и готова для меня. Я располагаю головку своего члена у ее входа.
— Я люблю тебя, Мэдди Торн, и до конца своих дней буду хотеть только тебя.
Ахнув, она выгибается ко мне, когда я врезаюсь в нее.
— Я хочу только тебя, Ченс Эддингтон. Моя истинная пара. Моя истинная любовь.
Ее слова скручивают меня за яйца. Я опускаю руку между нами, чтобы найти ее драгоценный маленький клитор, и начинаю его ласкать, в то время как вонзаюсь в нее. Она трепещет и дрожит подо мной, находя свое освобождение быстрее, чем я надеялся, и я следую за ней в обрыв экстаза, где только мы с ней и всеобъемлющая эйфория.
Да, все это стоит риска. Она стоит риска.
— До встречи с тобой, Мэдди, я никогда не хотел себе пару, — бормочу я, двигаясь вниз по ее телу, поклоняясь каждому доступному мне участку ее плоти. — Я никогда не захочу другую пару.
А потом я продолжаю демонстрировать ей, как сильно я ее хочу, как сильно она мне нужна, как сильно я ее люблю.
Конец
