— Ты что жалеешь алкоголь? — с гневными нотками воскликнула Узумаки. — Жалость к нему первый шаг на пути к алкоголизму! Выливай!
— Хорошо… — в чём-то она была права, поэтому я без лишних пререканий исполнил приказ и избавился от спиртного напитка, вылив жидкость в раковину.
После этого девушка сложила печати, закрыла глаза и сильно напряглась. В следующее мгновение я почувствовал ужасно мощную чакру. От знакомой женщины повеяло смертельной угрозой, а по спине пробежалась целая армия мурашек, но мгновение прошло, и всё вернулась на круги своя, словно ничего и не было. Я мог бы подумать, что мне всё это показалось, однако я знал какое зло спрятано в столь доброй женщине.
— Что вы только что сделали? — полюбопытствовал я, с удивлением посмотрев на женщину.
— Воспользовалась чакрой лиса, дабы нейтрализовать яд в организме, а теперь давай думать над твоей проблемой и способами её решения…
Наш дальнейший разговор почти полностью был посвящён теме фуиндзюцу. Я и раньше знал, благодаря знаниям из манги, что шаринган можно не только прикрыть повязкой, но и запечатать с помощью фуиндзюцу. Что-то подобное сделал, или вернее сделает в будущем Шимура Данзо: он полностью нивелировал отрицательные эффекты от десятка имплантированных в руку глаз незнакомыми печатями; ещё нечто подобное имелось у советника Мизукаге, но там под повязкой скрывался бьякуган работающий по несколько другим правилам.
Вспоминая случай с Данзо, я желал что-то подобное и для себя. С исчезновением недостатков от шарингана, я как минимум стану в несколько раз выносливей, но самое лучшее преимущество повязки заключалось в облегчении рутинной жизни и лучшей концентрации на тренировках.
С проблемой моего глаза Кушина не подвела и сразу сказала, что чисто теоретически предложенный вариант с повязкой возможен. Однако Узумаки никогда ничего подобного не создавала. Вместе, мы подумали над возможными проблемами, и самой главной проблемой оказался мозг. Фуин должен запечатывать только глаз и глазной нерв, таким образом, отделяя его от моего тела, моего мозга и каналов чакры; с надетой повязкой, глаз должен поместиться в отдельно созданное пространство. Однако Кушина заявила, что такой вариант невозможен, ибо глаз просто вырвет из глазницы, а если и нет, то высока вероятность повреждения мозга.
Думая над этой проблемой мы свободно общались на самые разные темы, алкоголь всё ещё присутствовал в моей крови, наполняя меня прекрасными чувствами свободы. К сожалению, встретиться с Минато у меня не выйдет в ближайшем времени, поскольку он отправлен на фронт, но если не возникнет осложнений, я смогу с ним увидеться и поговорить. Спасибо двухнедельному больничному.
После совместного мозгового штурма возникшей проблемы, Кушина нашла идеальный способ оказать мне помощь. Шаринган может видеть чакру даже сквозь некоторые препятствия и обычной тряпкой или повязкой прикрывать его не имеет смысла. Необходимо полностью лишить глаз возможности видеть мир и поглощать чакру или уменьшить до минимума этот процесс. И как сказала Узумаки такое вполне возможно, нужно только подобрать подходящую формулу фуиндзюцу.
После того как мы нашли теоретический выход, настало время практики. Солнце за окном уже было в зените, разговаривали мы много, однако ни один из нас не следил за временем. Мельком глянув на часы, я только отметил для себя, что день потихоньку подходил к концу, после чего сосредоточился на помощи Кушины. Вместе мы спустились в рабочую комнату женщины, где она принялась рисовать формулы для фуиндзюцу и испытывать их на мне. Возможно, кому-то было бы страшно за дальнейшую участь, но я без сомнений вложил в руки этой женщины свою жизнь, будучи уверенным в её полной сохранности.
Потребовалось всего несколько часов, а результат уже был на лицо.
— Кушина-сан, вы настоящий мастер. — С неверием сказал я женщине, как только почувствовал благоприятные изменения.
«Какие странные ощущения…»
Стоило только женщине прилепить к моему лбу бумажку с формулой фуиндзюцу, как всё изменилось, и я словно скинул с плеч невидимый груз, ощутив себя как никогда свободным. Столь позабытые чувства выбили из колеи, мой разум и тело слишком привыкли к постоянной боли от шарингана и теперь, когда всё это исчезло, я почувствовал себя несколько некомфортно.
— Разумеется, дадтебане, а что были какие-то сомнение? — от такой похвалы Узумаки улыбнулась. — Как ощущения?
— Прекрасно… — на лице ощущалась влага; от переизбытка чувств я невольно пустил слезу, — спасибо вам за это.
— Какаши… — удивлённо произнесла Кушина, после чего недолго думая заключила в объятия.
Пускай это был только первый удачный образец, но цель практически оказалась выполненной за неполный день. Формула фуиндзюцу работала исправно, оставалось только сделать несколько глазных повязок и нанести на них кандзи. Для этой задачи Узумаки создала парочку клонов и отправила в деревню за всеми необходимыми материалами.
Сама же Кушина вспомнила о моей просьбе с вещами Рин и мы отправились ко мне домой. Работы было немного, да и не сказать, что она оказалась тяжелой, просто каждая вещь Рин приносила боль. Поначалу я испытывал сильный стресс, но со временем, мне стало лучше, и я справился с этими чувствами.
Клоны принесли парочку готовых повязок ближе к вечеру: это оказались чёрные куски ткани со спрятанной внутри печатью и тонкой резинкой. При надевании формулы фуиндзюцу едва заметно светились, показывая работу печатей, но быстро гасли. Стильно и удобно, большего мне было и не надо.
— Кушина-сан, во время работы шиноби может случиться разное, и я не хочу доставать вас своими проблемами, когда повязка испортиться, поэтому не могли бы вы преподать мне парочку уроков фуиндзюцу? Чтобы я не отвлекал вас по пустякам. — Я сделал предложение за кружечкой чая, после сытного ужина, когда у женщины имелось наилучшее расположение духа.
— Конечно. Можем начать хоть сейчас, хоть завтра. Когда у тебя закончиться больничный? — без раздумий согласилась женщина.
— Его выдали на две недели.
— Хм… — задумалась Узумаки. — насколько я помню, с твоими ранами дают только на неделю.
— Ну… — вспомнив способ получения больничного, я почувствовал лёгкий стыд. — Мне повезло договориться о двухнедельном больничном.
— Азуми Тенси, да? — Тон Кушины стал прохладным, отчего сразу стало понятно в каких она отношениях с блондинкой.
— Вы что-то знаете о ней? — Поинтересовался я, поскольку и сам желал узнать побольше о матери моего ребёнка.
— Это не моё дело, но среди женщин ходят не самые лучшие слухи о распущенности этой женщины. Одна моя знакомая даже сказала, что Азуми подрабатывает путаной. В общем, я не хочу, чтобы ты общался с ней. Слухи, конечно, многое преувеличивают, но я имела честь пообщаться с ней лично, и мне не понравилось. — Высказав своё мнение, Кушина поморщилась от отвращения.
Однако её слова в который раз заставили мозги работать в правильном направлении. Я и раньше подмечал много странностей с Азуми, однако теперь всё начало складываться в единую картину. Женщина профессионально соблазнила меня, воспользовавшись собственной сексуальностью, моим состоянием от смерти невесты и банальным подкупом. Я не просто так не сдержал либидо рядом с ней; вероятно, это случилось из-за медицинских препаратов! Они могли быть сокрыты в лекарствах, капельнице или даже в её духах.
«Но… зачем?»
Хотела заняться сексом с молоденьким юнцом? Нет! Версия с ребёнком тоже не особо правдоподобная. Надо думать: что самое ценное, чем я обладаю? Ответ донельзя банальный — Шаринган. Однако почему она не убила меня сразу? Не была готова убежать из Конохи? Возможно. Это бы объяснило её настойчивое желание повторить. И уже я согласился на встречу. Значит, она подготовилась за день и собирается убить меня при следующей встрече?
«Биджу… нет, спокойней, это просто домыслы, однако мне определённо стоит проверить теории. Азуми Тенси может оказаться шпионом другой деревни, а подобное уже никак нельзя спускать на самотёк»
