Ты же все можешь, да?
— У нас тоже есть правила, ребенок, — мужчина улыбнулся.
— Смотри, как он страдает, ты же можешь это сделать…
— Нет, малышка, его мама в руках Смерти, я не могу ее вернуть…
— Но ты же… хнык… хнык… Вя-я-я-я-я-я-я-я-я!
— Не плачь, малышка, мы что-нибудь придумаем! Только не плачь! — Мужчина с отчаянно ревущим ребенком на руках шагнул в туманную дымку.
— Тетя Смерть, вы же можете, смотрите, как она страдает…
— Тринадцатая, так не делается, она уже ушла, — молодая женщина уговаривала готового заплакать ребенка.
— Ну пожа-а-а-алуйста! Вя-я-я-а-а-а-а-а-а-а!
Творец и Смерть с самозабвенно ревущими детьми на руках столкнулись. Они не смотрели по сторонам, но пытались лишь успокоить малышей, которые успокаиваться не желали. И они сдались:
— Хорошо, малыши, мы вернем ее.
И дети, прекратив плакать, начали радостно улыбаться. Хотя взрослые и понимали, что ими сманипулировали, но совершенно не могли сердиться на эти улыбающиеся рожицы. Дети плакали искренне, так же, как и искренне улыбались сейчас. И Творец, и Смерть входили в персонал ветви миров Песочницы, потому видели очень много. И этот этап взросления был очень важен. Доказывать свое мнение дети еще научатся… А пока — исстрадавшаяся и накопившая боли душа отправилась обратно в Мир.
— Отошел от моего сына, кабан! — посреди комнаты появилась рыжеволосая женщина в крайней степени ярости.
Она еще не понимала, как это могло случиться, но давно уже всей своей душой стремилась к сыну, страдая от невозможности защитить его. И сейчас ее бешенство было таким сильным, что магия откликнулась и совместила магический выброс женщины и малыша, отчего толстяк выбил собой окно и, продолжая полет, исчез где-то вдали за горизонтом.
— Л-л-л-лили? — заикнулась вторая женщина, дотоле с удовлетворением смотревшая на избиение ребенка. — Ты же умерла…
— О, да! Но меня вернули, потому что ты, Пет, издевалась над малышом! Над родной кровью! Сволочь ты завистливая! Н-н-на! — Маленький кулачок с силой воткнулся женщине куда-то в область органов зрения.
Рыжеволосая женщина метнулась к ребенку, беря его на руки и прижимая к себе:
— Сыночек, родной мой!
— Мамочка… Ты пришла, мамочка…
Побитая Петунья Дурсль, сияя наливающимся фингалом, сжалась в уголке, опасаясь ожившей сестры, которая только что ей напомнила, какой бывает в ярости.
***
Коротко вякнул ревун тревоги в бункере ПВО Лондона.
— Азимут… дальность… цель скоростная низколетящая, траектория…
— Эвакуация Королевы!
— Цель сопровождаю…
— Снять запрет пуска!
— Есть… Господин капитан, не успеет ракета.
— Гражданской обороне дать сигнал!
И вновь, как почти полвека назад, тоскливо воет над Лондоном сирена воздушной тревоги. Со скрежетом раскручиваются заржавевшие механизмы гражданской обороны, открываются противоатомные бункеры для населения. А к Букингемскому дворцу, отчаянно воя, приближается причина переполоха — Вернон Дурсль с тяжелым ремнем в руке.
Ее Величество была ошарашена, когда в кабинет ворвались дюжие офицеры личной охраны и, подхватив ее на руки, не давая и слова сказать, побежали к лифту, который мгновенно рухнул вниз с такой скоростью, что, казалось, наступила невесомость. Только оказавшись в правительственном бункере, Ее Величество Королева поинтересовалась, что случилось, получив доклад.
— Как-то не вовремя Третья мировая начинается, — проговорила Королева в задумчивости.
— Доклад!
— Цель имеет характеристики мужчины. По сообщению пилота разведчика — в витраже застрял.
— Отбой тревоги, дальше не наше дело. Пусть секретчики разбираются.
***
Держа успокоившегося ребенка на руках, Лили плюнула в сторону Петуньи и пошла к входной двери, когда дверь распахнулась и…
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор получил сигнал о том, что в доме Избранного произошел мощный магический выброс, а также о суматохе в Лондоне. Он срочно аппарировал в маленький городок на окраине Лондона. Быстрым шагом приблизившись к входной двери, Дамблдор открыл ее с ноги и встретился с разъяренной фурией. Поднимая палочку, он понимал, что не успеет…
Увидев Дамблдора, Лили яростно зашипела, переходя на парселтанг, отчего вцепившийся в маму ребенок покраснел, таких слов он еще не знал, вырвала палочку из рук волшебника и, вцепившись в бороду, принялась высказывать свое недовольство тем, как Великий Светлый Волшебник позаботился о ее сыне. Дамблдора мотыляло на бороде, которая, к сожалению, была крепкой настолько, что выдерживала все эти рывки и мотание. Мисс Фигг улыбнулась, разложила шезлонг, достала откуда-то попкорн и принялась получать удовольствие от зрелища. Дамблдор собрал своим лбом все столбики ограды, а самым дорогим — саму ограду, пять раз проверил на прочность стены дома (лоб победил) и два раза — стены гаража (гараж победил). Утомившись, Лили вызвала домовика семьи своего друга Сириуса.
— Что грязкро… ыэк, — сказал домовик, падая от удара Дамблдором по голове.
— Этого — в темницу, а меня с сыном — на Гриммо. Тебе все понятно или повторить?
— Да, Леди, — поклонился домовик и исчез, вместе с ним исчезли и Дамблдор, и разъяренная женщина с ребенком.
Сегодня вся жизнь Альбуса Дамблдора рухнула. И дело не только в том, что помнившая, кто ее убил, Лили вернулась, но и в том, что она сделала с Бузинной Палочкой. Совершенно озверевшая Леди Поттер сломала палочку у него на глазах и бросила на пол так, что Великий Светлый не мог дотянуться до ее останков. Весь его план рухнул в одно мгновение, ведь он не мог понять, как могла Лили вернуться из чертогов Смерти? Неужели Гарри — все-таки Певерелл? Тогда можно попрощаться с его идеями править всеми магами… Без палочки магия его не слушалась почти совсем, он будто бы стал сквибом. Даже Фоукс не откликался на призыв…
Вальбурга Блэк не ожидала таких гостей. Рыжеволосая Поттер, которая шипела что-то сыну и тот мало того, что понимал, но и отвечал, поразила Блэк в самое сердце. Что угодно, но эта женщина не могла быть грязнокровкой. А если учитывать еще и то, что она была возвращена Смертью, то произошло что-то совсем из ряда вон выходящее. Лили медленно успокаивалась, ее глаза перестали сверкать светом «авады», а волосы медленно складывались во вполне приличную прическу. Девушка начала улыбаться и первым делом представилась Вальбурге, выполнив идеальный книксен, что с ребенком в руках было непросто.
— Леди Лилиан Поттер, Леди Блэк, — произнесла женщина с манерами и взглядом аристократки. — Мой
