Павел Алексеевич проскроллил ленту вперед – она шла теперь свободно и на весь свой суточный ход.
– Часовщик, местное физическое время?
– Месяц май, второе число, двадцать три часа… тридцать пять минут ровно.
На экране появилось изображение кнопки с надписью:
СОХРАНИТЬ
Редактор нажал правой «десницей» на эту кнопку. Проскроллив для верности ленту в обе стороны, удовлетворенно качнул головой. В помещении раздался его бесстрастный голос:
– Местное физическое время – месяц май второе число двадцать три часа тридцать пять минут. Вредоносный файл удален. Живая лента – в суточном диапазоне. Редакция Третьего канала завершила работу.
Спустя короткое время все трое выбрались во внутренний двор одного из строений по Петровскому переулку. Редактор, – его глаза вновь сокрыты черными круглыми очками – негромко сказал:
– Петр Иммануилович, можно вас на пару слов?
Пожилой мужчина, которого дожидалась во дворе разъездная машина, закамуфлированная под таксомотор, подошел к нему вплотную.
– Я вас слушаю, Павел Алексеевич.
Третий из их компании, – и самый молодой – не дожидаясь команды, сам забрался на свое водительское место в «фольксвагене», оставив этих двоих наедине.
– Спасибо вам, Петр Иммануилович, – выждав небольшую паузу, сказал редактор. – Вы лучший часовщик из всех, с кем мне только доводилось работать. И я рад, что именно сегодня мы работали вместе.
– Вы мне льстите, Павел Алексеевич. – Пожилой мужчина сморщил загорелое лицо в улыбке, но глаза под кустистыми бровями оставались серьезными. – Стар я уже для этой работы. С трудом держал время… особенно под конец сеанса.
– Сам сеанс был сложным… Петр Иммануилович, вы лучше меня знаете существующие правила и наши обычаи. Я не имею права делиться с вами содержательной информацией.
– А я не должен задать вам вопросов, – мягко произнес Часовщик.
– Тем не менее, у меня к вам просьба.
Редактор, прикусив нижнюю губу, какое-то время молчал. Затем, выдохнув, тем же ровным бесцветным голосом сказал:
– У вас огромный опыт, большой послужной список, вы заслуженный человек. Уверен, что у вас сохранились определенные связи… Мне нужно встретиться с кем-то из Хранителей.
Часовщик должен был бы, как минимум, удивиться, услышав такую просьбу. Но его реакция была спокойной.
– Вы уверены, что следует действовать через голову вашего же начальства?
– Не вижу иного выхода. Нет времени на бюрократические согласования.
– Я так понимаю, у вас срочное дело?
– Да, срочное.
– С кем именно из Хранителей вы хотели бы встретиться?
– С тем, кто стоит как можно выше в иерархии.
– Не знаю, смогу ли выполнить вашу просьбу, – обдумав услышанное, сказал пожилой часовщик. – Попытаюсь… это все, что могу пока обещать.
Петр Иммануилович коснулся пальцами краешка шляпы.
– Всего доброго, Павел Алексеевич. Берегите себя.
Сотник – как ему показалось – задремал. Голова была тяжелой; во рту пересохло. Валерий, пошарив рукой, нашел в межкресельном пространстве пластиковую бутылку. Свинтил крышку, сделал несколько жадных глотков. Минералка была теплой и, как показалось, слишком соленой; по вкусу она мало чем отличается от морской воды.
На переднем сидении завозился его старший коллега. Похоже, и он успел вздремнуть, пока они стояли у выезда на Тверскую.
– Что ж так душно-то, – проворчал старший. – Зачем печку включил?
– «Печка» выключена…
Сотник приспустил стекло со своей стороны; в салоне сразу стало легче дышать. Напарник, зевнув в кулак, покосился на стоящий всего в метре от них синий «фольксваген». Затем бросил взгляд на часы.
– Ого… без двух минут полночь, – сказал он недовольным тоном. – Не знаю, за что этим парням деньги платят… Тупо простояли три часа. Ну и ну.
– Коллега, а вам не кажется странным…
– Заводи! – перебил его старший, направляя камеру на тронувшийся с места микроавтобус. – Ну, наконец-то… Давай за ними!
Водитель «фольксвагена», сдав задним ходом, развернулся и покатил по тихому переулку в сторону поворота на Вознесенский; и далее – к офису ВГРТК. За ним, держась почти вплотную по корме, последовал и черный внедорожник.
– Центральная, Третий пост! Объект снялся с места. Следуем за ним!
– Принято, Третий пост.
Мужчина в темном плаще и шляпе, с белоснежной полоской воротничка, хорошо различимой в вырезе плаща, прогуливавшийся в глубине Вознесенского в этот поздний час, во второй раз за сутки посмотрел на часы. Редакционная машина вернулась в особняк Гильдии несколько раньше, чем можно было предположить. Но и это пока что ровным счетом ничего не означает.
По пустеющему пространству Красной площади разнеслись мелодичные звуки; куранты Спасской башни проигрывают за минуту до полуночи «Гимн России».
Репетиция парада завершилась. На Ленинградском и Тверской появились поливальные и мусороуборочные машины. Еще до наступления утра следует привести в порядок городское хозяйство, наложив свежие заплаты на поврежденные траками и колесами многотонных махин участки дорожного полотна.
Глава 5
3 мая, четвертый час полудни
Логинов открыл дверь в отведенный ему кабинет, отделенный полупрозрачной перегородкой от общего зала, размеченного на боксы, выданным ему вчера старшим сисадмином филиала ключом. Сняв джинсовку, повесил ее на спинку офисного кресла. Продернул смарткарту через считывающее устройство рабочего терминала. Открыл крышку и включил штатный ноутбук. Затем расчехлил носимую на плече сумку, извлек свой личный лэптоп, подключил и его через переходники. Включил обе ЖДК панели, настольную и настенную. Вошел через пароль в локальную сеть; перешел на свою страничку, в свой раздел, – раздел скриптера. Нашел там инструктивное письмо от главы филиала, к которому присоединены три файла. Первый из открытых Логиновым файлов содержит ТЗ[7] на разработку документации по теме разрабатываемого филиалом компонентов софта для новейшего симулятора места авиадиспетчера. От скриптера требуется создать сжатое, предельно четкое и ясное описание продукта. Собственно, это стандартный пакет, включающий в себя Руководство пользователя, техническое описание, создание справок (Help) для программного обеспечения, инструкции по применению и т. д. Срок исполнения: до конца рабочей недели, до вечера пятницы. Два других файла, присланных главой филиала по внутренней почте взятому с испытательным сроком в штат молодому и перспективному – это показали успешно выполненные Логиновым тестовые задания – сотруднику, содержат фрагменты уже разработанных кем-то из коллег скриптов по схожей тематике. Иными словами, это образчики, на которые следует равняться. Это тот уровень, который должен продемонстрировать новичок. Если, конечно, он хочет получить постоянное место – с оплатой на уровне специалистов руководящего звена – технического писателя в одной из лучших IT компаний страны.
Логинов застыл у стеклянной перегородки, за которой находится операционный зал. Помещение, выделенное для скриптера-стажера, обладает хорошей звукоизоляцией, так что никаких шумов извне сюда не проникает. Сама стена, как только Даниил активировал свою карточку и подтвердил служебный статус, из матовой, полупрозрачной, стала непроницаемой взгляду, отзеркаливающей.
Некоторое время, минуты две или три, он стоял посреди этого небольшого по площади помещения, скрестив руки на груди, глядя перед собой. Структура композитного материала перегородки такова, что отражение в огораживающей поверхности кажется даже более живым и реалистичным, чем если бы он смотрел сейчас, к примеру, в обычное зеркало. Он видел – стоящим напротив – рослого, но не высоченного, сухощавого, но не худого парня двадцати лет с небольшим в вытертых на коленках винтажных джинсах и клетчатой рубахе, в мягчайших и удобнейших мокасинах Minnetonka, одетых на босу ногу. Видел себя всего – от макушки до пят. Волосы темно-русые, средней длины, слегка вьются; нос с горбинкой. Трехдневная небритость в иных обстоятельствам могла быть сочтена данью моде. Глаза широко расставлены; они синие, что не такая уж редкость. Но с проявляющимся в минуты волнения или концентрации холодным металлическим отблеском, какой бывает у арктического льда…
Взгляд этих синих, с металлическим отсветом глаз устремлен в некие загоризонтные дали. Выражение лица не просто спокойное, или задумчивое, но отрешенное, как у тибетского монаха во время медитации.
Дэн опустился в кресло. Устроился поудобней; откинулся лопатками на спинку кресла, смежил веки. Еще какое-то время, минуту примерно, размышлял о своем, концентрировался на предстоящем. Соединил кисти, потер ладони; слегка помассировал пальцы. Несколько раз сжал их и разжал, как пианист, которому предстоит исполнить трудную партию. Потом стряхнул руки, чтобы сбросить остатки нервозности, чтобы снять копившееся несколько минувших суток напряжение.
