Ктулху убит, фабрика разгромлена, а победители начали грызню. И чтобы выжить, надо принять участие в сваре. Надо тщательно продумать линию поведения, рассчитать реакцию нелюдей, понять, насколько сильно они увязли в противоречиях друг с другом. Надо пройти по лезвию бритвы и не ошибиться.
— Я сумею, — прошептала ведьма.
К кому выходить с предложением, понятно. У Ордена запасы «стима», у Зеленого Дома лаборатория, но вряд ли работающая, иначе война бы уже началась.
Она отправила в пепельницу очередной окурок и перевела невидящий взгляд на окно.
«Сколько времени потребуется, чтобы запустить производство „стима“? День? Неделя? Месяц? За это время многое может измениться. Нет! Необходимо не просто убедить Орден в целесообразности сотрудничества со мной, но заставить их действовать немедленно, чтобы уже не было возможности отступить».
— Вероника! — Вовчик, бедра которого перехватывало влажное махровое полотенце, вышел из ванной и замер в дверях кухни. — Я…
Ведьма подошла к Сокольникову, остановилась в шаге от него и медленно расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке.
— Я знаю, чего ты хочешь.
— Да! — Вовчик рывком сдернул с плеч девушки тонкую ткань.
Клуб «Ящеррица».
Москва, Измайловский парк, 2 августа, четверг, 23:49
Даже для привыкшей ко всему «Ящеррицы» это была очень странная компания. ОЧЕНЬ странная. Спящий засвидетельствовал бы (если он, конечно, видит хоть что-нибудь в своих снах), что специально собрать за одним столом столь разных собутыльников невозможно в принципе, в игру обязательно должен вступить Его Величество Случай, разрушающий любые закономерности и расчеты. Заставляющий забыть о всякой логике, презреть правила и принципы.
Он и вступил.
И не просто вступил, а проявился во всей своей красе. И потому Муба, грозный четырехрукий хван, ласково обнимал за плечи обалдевшего от подобного дружелюбия уибуя Копыто, низкорослого десятника Красных Шапок. Пухленький Птиций, не обращая внимания на сидящую рядом девушку (немыслимый для конца случай!), увлеченно распивал очередную бутылку с Артемом и братом Ляпсусом, лучшим эрлийским хирургом. А рыжеволосая Инга, задумчиво подперев кулачком подбородок, внимала Захару, епископу клана Треми, одному из самых одиозных лидеров семьи Масан.
Захар был в ударе. Он был пьян до полуприкрытых глаз, что для вампиров большая редкость, но, напившись, Треми не превратился в желчного зануду, подобно своим племенникам, а читал стихи. Хокку. По общему мнению, для Инги. Но слушали все. По крайней мере, старались слушать.
— Кор-рот… кая зар-рис… овка, — объявил епископ. — Пр-риш… ла на ум, у берега морря…
Треми покачнулся, но заботливая рука брата Ляпсуса позволила масану сохранить равновесие.
Печальный крик, крылом скользящий в пене,Уходит в скалы, вверх, рождая волны,Ветер умирает…
Несмотря на заплетающийся при обычной речи язык, стихи епископ читал чисто.
— Прекрасно, — прошептала Инга. — Я словно увидела этот берег. — Она помолчала. — Скоро будет шторм. Удивительные строки…
— А я ничего не понял, — проканючил Копыто. — Где шторм?
— Будет шторм, — ласково объяснил Муба. — Захар это увидел и передал нам.
— Но он ничего такого не говорил.
— Ты должен был это представить, — левая нижняя рука хвана, которая упиралась в край стола, предательски соскользнула вниз, но три другие пришли ей на помощь, не позволив своему обладателю приземлиться лицом в тарелку. — Чувство прекрасного.
— У меня его нет, — горестно подытожил уйбуй. Небольшой мозг Красных Шапок, функционирующий исключительно благодаря виски, не мог вместить в себя столь сложных вещей.
— Вырасти его в себе, — предложил Муба. — А Захар поможет. Захар, ты поможешь?
Епископ молча стукнул своей рюмкой в стакан хвана, залпом выпил водку и уставился на притихшего уйбуя.
— Это кто?
Красная Шапка внезапно подумал, что пьяный вампир не самая лучшая компания для совместной попойки, и пискнул:
— Копыто.
— Чье? — осведомился Треми.
Дикарь ошеломленно заморгал: ответить на этот вопрос ему не помогло даже выпитое виски.
— Это наш друг, — сообщил окончательно размякший Птиций. — Или кого-то из нас.
Уйбуй, никогда в жизни не сидевший за одним столом со столь известными в Тайном Городе персонами, вдруг с ужасом понял, что его могут выгнать. И эта страшная мысль придала ему сил:
— Я люблю стихи! — отчаянно сообщил он.
— Это хокку, — поправила его Инга.
— И их я тоже люблю.
— Под горячее, — вставил брат Ляпсус.
— Можно и с соусом, — добавил Артем. Наемник и эрлиец чокнулись и дружно выпили.
— За что? — поинтересовался хирург, цепляя на вилку маринованный грибочек.
— Инга победила в «Ста километрах Мурция», — припомнил Артем. — Мы празднуем.
— Круто.
— Он хочет быть культурным, — сообщил Муба, поглаживая Копыто по красной бандане.
— Тогда… пусть слушает, — милостиво разрешил Захар.
— Только прочитай, пожалуйста, чего-нибудь более понятное, — жалостливо попросил уйбуй. — Про войну, например.
— Ты солдат? — удивился Треми.
— Я воин.
— Неужели у тебя нет стихов о войне? — Инга посмотрела на масана.
— Для вас, моя кр-рас… авица, у меня есть о чем угодно. — Захар перевел дух. — Посвящение.
Клинок, стремительно сверкнувший,Для глаз твоих услада, а в душеПусть храбрость пышной сакурой цветет.
— Выпендривается, кровосос, — хмуро процедил Гореслав. — Телку клеит рыжую.
— Вряд ли, — не согласился Велемир. — Это Инга, подруга того чела, что с Птицием пьет, Артема. Захар ее клеить не станет.
— Ему-то какое дело, чья она подруга? — Гореслав сплюнул.
— Рассказывай дальше, — приказным тоном потребовал третий сидящий за столом люд Крутополк, ротмистр дружины Измайловского домена. Крутополк уезжал из Тайного Города и, вернувшись, узнал очень неприятные новости.
Гореслав угрюмо глотнул пива и, вновь покосившись на Треми, продолжил начатый некоторое время назад рассказ:
— Рукомир тогда как с цепи сорвался. Мы его пытались остановить, но… Ты же знаешь Рукомира.
— Знал, — холодно поправил его Крутополк.
— Да, — помедлив, согласился рассказчик. — Знал… все мы его знали. В общем, Рукомир взбесился.
— А что, Лада на самом деле переспала с Захаром? — спросил Крутополк.
— Свечку никто не держал, — вставил Велемир. — Но после той вечеринки она уехала с кровососом и явилась домой только под утро.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
