– Вы были с саквояжем, – заметил управляющий.
– Да, – не стала я отпираться. – Я нашла гардероб, когда обходила комнаты, там и взяла несколько платьев на смену и саквояж…
– И писчие принадлежности.
– Их тоже, – со вздохом ответила я, опустив голову. – Мне нужно было написать родителям, попросить у них прощения и рассказать, почему и куда я сбежала. Когда я уходила из дома, то никакой записки не оставила, опасаясь, что меня могут перехватить.
Дальше я уже не стала врать и честно рассказала, как меня обнаружил доблестный страж и что он, как человек добросердечный, но ответственный, выпроводил меня из замка рано утром.
– Он принял меня за кого-то другого, обругал, что один из работников привел и оставил в замке свою знакомую, – добавила я, изо всех сил стараясь никому не навредить, но заступиться за сторожа.
– Чье имя он назвал?
– Признаться, я не запомнила, – солгала я. – Сторож назвал его только раз, а потом употреблял только «он»…
– Значит, мужчина, – удовлетворенно кивнул Вельмхест. – Можете, не пытаться скрывать, госпожа Таньер. Старик Огас рассказал об Эйрисе и его сестрице. Я побеседовал и с одним, и со вторым. Что до той особы, то не мне разбираться с чужими сердечными слабостями. Однако я понимаю, отчего вы пожелали скрыть имя – вам близка их история.
– Теперь вы услышали всё, что хотели? – спросила Элиен. – Хочу предупредить вас сразу, господин Вельмхест, Дайни Таньер я вам не отдам. Эта женщина попросила защиты Богини и получила ее.
Управляющий чуть поднял брови, то ли обозначая удивление, то ли просто реагируя на слова моей покровительницы. После встал на ноги и одернул сюртук.
– Да, я услышал всё, сестра, – сказал он. – Объяснениями удовлетворен, они совпадают с рассказом Огаса. Имущество вернулось в замок, кража была предотвращена бдительными горожанами.
– Не наказывайте старика, прошу вас, – уже искренне попросила я. – Он служит на совесть.
– Я знаю, – ответил управляющий. – К тому же замок недолюбливают, и оставаться там в одиночестве желающих мало. Что до вас, госпожа Таньер, – мне достался пристальный взгляд. – Вам я могу посоветовать лишь одно – возвращайтесь домой и сделайте, как велят родители. Как жил ваш жених эти годы, вы не знаете, как не знаете, что найдете или кого найдете вместе с ним. Возможно, ваш второй жених будет милосерден и простит вас.
– Благодарю, – сухо ответила я.
– Впрочем, дело ваше, я вам не брат и не отец. Это лишь мое мнение. Позвольте откланяться.
– Прощайте, господин Вельмхест, – с прохладной вежливостью произнесла старшая дочь Левит, и наш гость покинул обитель.
И едва за ним закрылась дверь, я упала на стул и шумно выдохнула. Элиен, негромко рассмеявшись, одарила меня аплодисментами.
– Вы и вправду невероятны, – сказала она. – История вышла отменной. Я и представить не могла, как вы собираетесь выкрутиться. Но итог вышел, как вы и хотели. Более меня беспокоить не будут. Вельмхест дотошен, и раз уж он удовлетворился, значит, вы сказали всё, что он желал услышать. А раз так, то и полиция больше не станет заманивать меня к себе. От души благодарю, ваше сиятельство.
– А я вас, – улыбнулась я. – За комплимент. А теперь еще раз обсудим мое путешествие в деталях.
– Извольте, – кивнула старшая дочь, и мы перешли к более важной для меня беседе.
Глава 4
Столица Камерата встретила меня так, будто я никуда не исчезала, – суетностью и шумом большого города. Дорожный экипаж высадил нас с сестрой Хагнис на Большой Каретной площади, куда приезжало большинство таких экипажей. На Малой Каретной площади находился старый рынок, но это уже просто к слову. Потому вернемся на Большую Каретную площадь.
Что я ощутила, ступив на старые плиты, которыми была выложена площадь? Трепет. Да, именно трепет. Как бы там ни было, но с этим городом была связана большая часть моей жизни. Все мечты и грезы, успехи и неудачи, взлеты и падения происходили здесь. Я столько раз ездила по этим улицам, столько людей узнала, что сказать, будто бы возвращение в столицу вовсе не тронуло меня, было бы ложью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Прижав ладонь к груди, я медленно выдохнула, а после втянула носом воздух. Даже запах я узнала бы из тысяч иных запахов, хоть в нем и не было ничего примечательного. Сестра Хагнис деловито кашлянула, привлекая мое внимание. Я обернулась к ней, но сосредоточиться сразу не смогла, еще пребывая в путах того чувства, что родилось, едва я увидела в окошко экипажа приближающийся город.
– Сестра Дайни, – произнесла дочь Левит, – вам дурно?
– Нет, мне хорошо, – улыбнулась я и пожала ее запястье. – Благодарю. Просто… Это волнение, я давно не была в столице.
Хагнис улыбнулась. После взяла меня за локоть, понуждая сдвинуться с места, и мы направились прочь. Теперь нам нужны были городские экипажи, один из которых отвезет мою попутчицу в столичную обитель Левит, а второй – меня к особняку графа Доло. И от этой мысли волнение мое возросло до небес.
– Может, сначала со мной в обитель? – спросила Хагнис. – Там отдохнете – и отправитесь по своим делам.
– Благодарю, но лучше уж сразу.
– В нашем облачении?
– Так даже лучше, – ответила я.
– Смотрите сами, сестра Дайни, – пожала плечами женщина. – Признаться, мне попросту жаль с вами расставаться.
– И мне было приятно наше соседство, Хагнис, – искренне ответила я.
Мы тепло обнялись, а затем сестра пожелала:
– Пусть Матушка будет к вам и далее милостива.
– И вам ее благоволения, – улыбнулась я, и на этом мы расстались.
Моя попутчица и вправду оказалась приятной женщиной. Она была немногим старше меня, общительна, но ненужных вопросов не задавала и не пыталась выведать, куда и зачем я еду. Да и вообще, кто же я такая, тоже не любопытствовала, довольствуясь тем, что знали все в обители в Ленсти. Сестра Хагнис с удовольствием рассказывала о своих племянниках, а я с таким же удовольствием слушала. Тем для бесед вообще оказалось немало, и дорога промчалась относительно быстро и весьма легко.
Потому если вы ожидаете от меня рассказ о каких-то приключениях в пути, то их не было. Дочерей Левит почитали и не ссорились с ними, чтобы не навлечь гнев Богини. И если существовал лучший способ спрятаться, то мне достался именно он. Никто в лицо пристально не вглядывался, не пытался навязать свое общество, напротив, старались выполнить наши редкие и скромные просьбы.
А раз говорить не о чем, то вновь вернемся в столицу и наконец отправимся к его сиятельству графу Сейросу Доло – моему дорогому дядюшке и главе нашего рода. Карету я взяла сразу же, их тут стояло немало. Возница, выслушав адрес, важно кивнул:
– Мигом домчу, сестрица.
– Можете особо не спешить, – ответила я, устраиваясь в коляске. – Хочу полюбоваться столицей, давно тут не была.
– Если не дольше лет ста, то изменений не заметите, – весело ответил возница, и коляска тронулась.
Изменений и вправду не было, да и сложно было бы что-то поменять всего за три года. Я не имею в виду новый особняк или очередной модный магазинчик, а нечто такое, что переменило бы сам лик города. Он был прежним, и я любовалась хорошо знакомыми видами. Лишь когда мы проезжали улицами, по которым можно было добраться до дворца, я перестала глядеть по сторонам, а напротив, склонила голову, и края покрова скрыли мое лицо. Впрочем, на перекрестке я все-таки исподволь скосила глаза, чтобы увидеть краешек дворцовой ограды, приметной вдали.
А вот когда коляска свернула к особняку его сиятельства, сердечко мое затрепетало. Я даже не сразу опомнилась, и вознице пришлось возмутиться, когда я спустилась на мостовую:
– Сестрица, а деньги?
Обернувшись, я виновато улыбнулась и протянула ему несколько монет, приготовленных для оплаты.
– Держите, любезный, – сказала я и добавила: – Пусть Богиня не оставит вас своей милостью.
– Премного благодарен, – улыбнулся мужчина.
Он причмокнул, и его лошадка зацокала копытами, увозя хозяина прочь от богатых особняков. А вот я никуда не спешила. Вновь прижав ладонь к груди, некоторое время справлялась с волнением. Наконец шепнула:
