Рей перевела дыхание.
— Какой ужас! Видимо, ваш знакомый?
— Очень близкий. Это случилось на прошлой неделе.
— Сожалею.
— Я бы не стал.
Рей не знала, что еще сказать.
— Я бы не стал, не будь он моим шурином. — Он снова показал ей фотографию. — Это моя сестра Фенси.
Рей взглянула на пару на снимке, и ей второй раз за вечер стало дурно.
— Наверное, вашей сестре очень тяжело.
Он обманывает ее. То, что он говорит, не может быть правдой.
— Не тяжелее, чем вам. Конец вашему великому замыслу. Вырезка выпала из ее пальцев.
Келхаун полез в карман джинсовой рубашки и вытащил конверт, из которого достал еще одну фотографию.
— Я нашел это в коробке под кроватью, — сообщил он. — Кровать принадлежала моему знакомому, так же как и коробка. Узнаете?
Рей бросила взгляд на их с Джинни снимок, который она сама дала Джону, и не смогла сдержать рвущегося из горла рыдания.
— Прекратите! — С самого начала он делал все, чтобы лишить ее самообладания, и добился своего. — Что случилось? Где Джон?
Келхаун разгладил вторую вырезку из газеты, которую вытащил из конверта вместе с фотографией. Она была из той же газеты, что и первая. Но на сей раз это был снимок Уоррена Нейла, мужа Фенси Келхаун Нейл…
— О нет… — пролепетала Рей.
— О да. Не прячьте голову в песок, Рей Мэдди, или как вас там зовут. Разумеется, я не собираюсь использовать этот факт против вас в наших переговорах. Но если вы действительно сочетались браком с Нейлом, то вышли замуж за двоеженца.
Рей больше ничего не чувствовала. Келхаун сунул вырезку ей в руки, но она уронила ее и прошептала:
— Это ошибка.
— Нет, мэм, — сказал он и похлопал ее по бедру. — Никакой ошибки. Но посмотрите на все с другой стороны. Это были плохие новости.
Ничего из того, что он говорит, не имеет смысла…
— Плохие новости?
Он взял ее руку в свои и потер.
— Естественно. Хорошие новости состоят в том, что, не окажись ваш муж двоеженцем, вы стали бы вдовой.
Глава 3
Фенси Келхаун Нейл позвонила в серебряный колокольчик, подаренный отцом на ее шестнадцатилетие. «Моя маленькая принцесса должна иметь все, что пожелает и как только пожелает», — объявил он, велел позвонить в колокольчик и сказать, что она больше всего хочет получить на день рождения.
Вначале она его поцеловала — так, как ему нравилось, сидя у него на коленях и обняв его. Затем опустила ресницы — как ему нравилось, — позвонила в колокольчик и сказала: «Ты всегда раньше меня угадываешь, чего я хочу, папочка».
Так и оказалось.
На подъездной аллее перед домом красовался зеленовато-голубой «кадиллак» с подобранным в тон атласным бантом на руле.
Это было несколько лет назад. Растянувшись в плетеном шезлонге на веранде, Фенси задумчиво смотрела на подъездную аллею. Папочка умер от сердечного приступа в прошлый День благодарения, и никто больше не подарит ей новенький сверкающий «кадиллак».
Как не слышно и торопливых шагов, спешащих на зов ее колокольчика. Да, это нужно менять. Все здесь нужно менять.
— Где Талли с ее тощим задом? — поинтересовалась Фенси, обращаясь к матери. Эва Келхаун сидела в плетеном кресле. — В самом деле, Эва, ее давным-давно следовало уволить. Она совсем оглохла и ни на что не годится.
Изнывая от послеполуденной жары, Эва обмахивала раскрашенным веером из слоновой кости свое гладкое лицо с безупречно наложенным макияжем.
— Фенси Ли, — сказала она, замахав веером так энергично, что зашевелились тщательно причесанные белокурые волосы, обрамлявшие ее круглое лицо. — Не выводи меня из себя, Фенси Ли. Куда делось твое воспитание? Тебе надо помыть рот щеткой с мылом.
— Как же! — огрызнулась Фенси и яростно затрясла колокольчиком. — Похоже, свежие напитки стали недоступной роскошью в этом доме.
— Где Даллас? — поинтересовалась Эва. — Не представляю, к чему мы идем. Все эти волнения из-за того, что Уоррен взлетел на воздух. Столько разговоров и хлопот! Как все это неприятно! А Даллас? Исчез, не сказав ни слова собственной матери. Передал глупую записку с Талли, будто этого достаточно. Ты только вообрази: мой единственный сын уезжает неведомо куда, когда мне он так нужен, а я узнаю об этом от прислуги.
Черт бы побрал этого Далласа, подумала Фенси. Куда понесло ее братца? Она поерзала в шезлонге и стряхнула лепесток розы с белого льняного платья, обтягивающего бедра. Да и Тайсон Лароуз хорош. Она ему задаст! Давно должен был объявиться. В конце концов, он ее адвокат, не говоря уж о прочем. Его прямой долг — заботиться, чтобы она не тратила энергию на бесполезные волнения, а использовала ее гораздо приятнее.
Тайсон был ей нужен, чтобы выяснить, что заставило Далласа сорваться с места, когда ему полагается заниматься делами Уоррена и Фенси. Тайсон наверняка все знает. Он сделал Келхаунов своей профессией, поскольку его благополучие напрямую зависело от них. Плыть ему дальше или идти ко дну — зависит от Фенси, которая наконец займет достойное положение в семье. Снова станет принцессой, и теперь уже настоящей. Приятно все-таки держать мужчину на коротком поводке, зная, что он примчится по первому зову. Ну а конец поводка Тайсона — у Фенси. Пока.
Весь Глори теперь обратит на нее внимание.
Улыбнувшись, Фенси откинула голову на подушку в бело-розовую полоску. Друзья Эвы, которые завидуют Фенси и по этой причине игнорируют ее, начнут лебезить и улыбаться, всеми способами стараясь завлечь ее в свой круг. И что самое главное, Джоэла Лароуз узнает, кто победил в самом важном в городе конкурсе — состязании богатства и власти. Пустоголовая женушка Тайсона может сколько угодно думать, что их соревнование закончилось в выпускном классе средней школы, когда ее избрали «Мисс Глори», а Фенси заняла второе место. Джоэла очень ошибается. Конкурс продолжается, и ставки Фенси растут с каждым годом.
— Фенси Ли?
Подобрав с шеи тяжелую копну рыжих волос, Фенси подняла ее на макушку.
— Ну что тебе, Эва? Позвони Талли, хорошо? Клянусь, она угадывает, кто звонит, и если это я, не считает нужным являться. До чего же вредная особа!
— Что-то ты раскапризничалась, — заметила мать.
— Разве я не заслуживаю хоть капельку сочувствия? Мой муж погиб в ужасной катастрофе. Оставил меня одну на свете. Я оплакиваю свою потерю, Эва.
Эва Келхаун взяла колокольчик с колен Фенси и качнула его с таким видом, словно это стоило ей нечеловеческих усилий.
Тайсон заставил Фенси поклясться, что она никогда не расскажет Джоэле об их отношениях. Фенси опять улыбнулась и поерзала на сиденье. Надо бы к приходу Тайсона отправить Эву поспать. Фенси с Тайсоном заслужили немного радости в такой беспросветный день.
