– Слушай, ну ты упрям, Емельянов! – услышала она вдруг грубоватый женский голос, доносившийся из гостиной. – Говорю тебе, ехать надо, и не медля!
Что это они развоевались? Алле стало любопытно, она прислушалась, прокравшись по холлу на цыпочках.
– Сколько можно повторять, никуда я не поеду, – негромко возражал за дверью Илья. – Не хочу, и все! Я никогда на задних лапках перед такими не бегал и не стану!
– Да конечно, не бегал! Конечно! А зачем? Когда есть Марина! Она все за тебя сделает!
Алла усмехнулась. Хоть и не любит она Маринку, а проблемы у них обеих с Ильей совершенно одинаковые.
– Ну что ты завелась? – все так же тихо заметил Илья, и Алла была уверена, при этом поморщился, очень уж не любил он разговоры на повышенных тонах. – У меня сейчас от твоего крика голова лопнет.
– Да пусть лопнет, пусть лопнет! – горячилась Марина. – Емельянов, ты – дебил! Ты хоть понимаешь, сколько у него бабок? Понимаешь? Ты считать еще не разучился? Вот и посчитай свою выгоду, если продашь ему хоть одно свое полотно! А он купит, обязательно купит две твои картины, а то и больше. Тебе всего-то навсего надо слетать к нему домой. Ну не хочет он покупать кота в мешке.
– Тогда пусть сам сюда приезжает и выбирает, – упирался Илья. – С какой это стати овес за лошадью должен ходить?
– Ты не лошадь, Емельянов, ты упрямый осел! Ну что, от тебя убудет – слетать к нему? Миславский вон слетал, и ничего, жив остался, еще и две картины свои впарил… – Марина вдруг замолкла, поняв, что ляпнула в порыве чувств что-то не то.
Стоя в холле, Алла покачала головой – теперь ее муж точно ни за что не согласится: своего бывшего однокашника Миславского он на дух не переносит и по его следам вряд ли пойдет.
– Миславский? – переспросил Илья. – Вот пусть Миславский ему в ножки и кланяется, а я не буду.
– Ну и иди ты к черту! Достал ты меня! Нянчусь с тобой, как с ребенком, ей-богу! Тогда сам и ищи себе покупателей! Все, чао!
Алла предусмотрительно отскочила подальше, и правильно сделала – дверь тотчас распахнулась настежь, и в холл вылетела растрепанная и раскрасневшаяся Марина. Бурные эмоции совсем не красили ее, что Алла не преминула отметить. Помощницу мужа она всегда считала женщиной непривлекательной, а главное – не умеющей за собой следить и правильно себя подать. Как там выразилась Коко Шанель, «если женщина к тридцати годам не стала красавицей, то она дура»? Вот-вот, тот самый случай. Этот жиденький хвостик на голове, эти вечно мешковато сидящие, пусть и недешевые, темные деловые костюмы, которые она постоянно носит, эта неудачно подобранная оправа очков, которые ее так старят… И как она в подобном виде ухитряется иметь дела с респектабельными людьми, покупателями картин? Они же в основном мужчины… Уму непостижимо!
В порыве чувств Марина даже не поздоровалась с ней, так, едва кивнула. Пролетела мимо и уже с порога выкрикнула Илье:
– Я ушла, Емельянов! Подумай о нашем разговоре! Завтра жду от тебя ответа! Надеюсь, ты одумаешься!
Алла даже рта не успела открыть, чтобы перекинуться парой слов с гостьей, как та ускакала, напоследок громко хлопнув дверью. Поскольку муж из гостиной не выходил и даже не ответил Марине, Алла решила сейчас его не трогать. Заглянула в кухню, где соседка Антонина, помощница по хозяйству, уже заканчивала готовить ужин, и отправилась в спальню, переодеваться в домашнее.
Увидев за ужином жену, Илья удивленно вскинул брови:
– Ты уже дома? Надо же, какая приятная неожиданность. А где Максим, не знаешь?
– Он будет поздно. – Алла положила себе на тарелку ложечку салата, заправленного оливковым маслом, налила в высокий узкий стакан свежевыжатый сок из моркови и грейпфрута.
– Опять гулянки? – нахмурился Илья.
Не без зависти Алла следила за тем, как он орудует ножом и вилкой, отправляя в рот кусочки жареного мяса. Счастливый! Ей бы такую конституцию, чтобы есть по вечерам жирную свинину, щедро залитую расплавленным сыром, и это никак не отражалось бы на фигуре…
– А что такого? – с некоторым вызовом парировала она. – Ему девятнадцать лет, и он влюблен. Когда же ему гулять, как не сейчас?
– Влюблен? – Илья так удивился и заинтересовался, что перестал есть. – Максим влюбился? Не верится даже… А я и не в курсе. И кто эта девушка?
– Сама не знаю, – из вредности Алла не стала ничего рассказывать мужу. Пусть это останется их с сыном общим секретом. – Какая-то Лена Горохова. Я ее и не видела ни разу.
– Жаль… Было бы любопытно на нее взглянуть. Но, по крайней мере, его чувства взаимны, у них все хорошо? – допытывался муж.
– Господи, ну откуда я знаю! Что ты ко мне пристал?
Илья пристально посмотрел на жену и соизволил поинтересоваться:
– Ты чем-то расстроена, да? Что-то случилось?
Та пожала плечами:
– Да нет, ничего особенного не случилось… Хотя, конечно, радоваться тоже особо нечему.
– А что такое? – Илья отодвинул от себя пустую тарелку.
– Да все то же. Будто ты не знаешь! Денег вообще нет. Дела у меня в бизнесе как-то не очень идут, еле-еле свожу концы с концами, прибыли практически ноль. А нам столько всего нужно, прямо голова идет кругом! Зима ведь на носу. Машину надо будет «переобуть», да и вообще хорошо бы ее в сервис отогнать, на то, на се… Шубу купить, у Макса тоже куртка уже старая… Он жалуется, что и компьютер ему давно пора обновлять. Да и сессия его не за горами, опять придется за экзамены платить, а мне вообще нечем. Сколько можно к папе обращаться?
– А нечего за него платить, – буркнул в ответ Илья. – Пусть сам учится. Почему-то мне в его годы никто отметки не покупал – и ничего, я учился, и хорошо учился, еще и стипендию получал. И подрабатывал, потому что на эту стипендию жить было невозможно.
– Ну, ты-то понятно, у тебя ни отца, ни матери к тому времени не было, – решительно возразила Алла. – Но Макс-то у нас, слава богу, не сирота! Или ты хочешь, чтобы он в армию загремел? Мне тоже папа с институтом помогал – что тут такого?
– Алла, мы уже тысячу раз говорили об этом, – устало сказал Илья. – Есть ли смысл начинать разговор в тысяча первый? Все равно он ни к чему не приведет, каждый останется при своем мнении, только поссоримся. А если нет денег, то, может быть, стоит пореже покупать всякие побрякушки? – Он указал на ее золотые часики.
– Ну, знаешь ли! – взорвалась Алла. – Мне эти побрякушки, между прочим, не ты даришь, а я сама на них зарабатываю! Ты еще и радоваться должен, что я от тебя ничего не требую. Других женщин мужья полностью обеспечивают. Вон Оля Буковская, жена твоего лучшего друга, вообще не работает, а как они живут! Несколько раз в год за границу ездят, дом загородный строят. Нам такое и не снилось! И вместо того чтобы упрекать меня за мои траты, ты лучше на себя посмотри! Хоть бы что-то из своих картин, которыми ты полквартиры захламил, продал! Так, глядишь, и деньги бы появились… Не все же на моей шее сидеть!
– Алла, ты что?! – ахнул Илья. – Ты хочешь сказать, что я сижу…
Договорить она ему не дала. Сорвалась с места и, звонко цокая каблуками – Алла и дома носила «приличную» обувь, – выскочила из комнаты.
А Илья долго еще сидел над остывшей чашкой чая, думал о том, как все сложилось, недоумевал…
Когда они познакомились, он заканчивал Строгановку. Недавно нашел свою фотографию тех лет и улыбнулся. Смешной он тогда был. Худющий, как жердь, глаза горят, волосы длинные, свободная блуза с воротником апаш и шейный платок… Тогда казалось, что так, и только так должен выглядеть настоящий художник. Сейчас и вспомнить потешно. А Алле только-только исполнилось восемнадцать. Единственная дочка обеспеченных родителей, балованное дитя, привыкшее мгновенно получать все, что понравится.
Их роман начался бурно, как вихрь. Познакомились на вечеринке, на дне рождения однокурсницы, и Илья сразу же потерял голову. Платиновая блондинка с карими глазами и удивительно светлой, молочной белизны, кожей показалась ему ослепительной красавицей, только что не богиней. Он влюбился до умопомрачения. Алке кто-то наболтал, что Илья Емельянов гений и обязательно прославится. Она поверила и захотела его. Захотела так, как хотела новые сапожки, кофточку или браслетик. Мое это должно быть – и все тут.
На тот момент Алла только недавно открыла для себя радости секса и бурно наслаждалась ими. Но предыдущие ее партнеры были мужчины старше ее, хоть и более опытные, но сдержанные, лишенные юных восторгов и сентиментальности. Илья – молодой, влюбленный, горячий, выгодно отличался от них в ее глазах. Он боготворил Аллу, вторую женщину в его жизни. Первая была случайной, роман с ней вышел пошлым и приземленным, как ни пытался Илья убедить себя, что это настоящая любовь, у него ничего не получилось. Не то что с Аллой.
Два месяца прошло как в угаре, а на третий выяснилось, что Алла беременна. Случился настоящий скандал в благородном семействе Ханаевых. Мать настаивала, что первый аборт вреден для здоровья, отец был против брака – не для нищего студента они растили и холили свою обожаемую дочурку. Единственное, что хоть как-то примиряло его с Ильей, была большая квартира в центре. Все остальное дедово наследство, включая дачу под Яхромой, тот продал, когда заболела мама. Денег на лечение Илья тогда ухлопал кучу, но они не помогли. За год до его знакомства с Аллой мама умерла от сердечной недостаточности.
