Это было бы идеально, потому что у меня была бы подпись, которую мои родители могли бы увидеть в качестве доказательства законной работы.
— Ух ты. — У меня кружилась голова. Мне предлагали работу, и эта работа должна была быть анонимной? Чтобы никто, кто знал меня, не знал, что немама Лив была мамой-бомбой? Я была рада, что надела солнцезащитные очки, потому что, как бы быстро и сильно я ни моргала, слезы не уходили. Это была такая идеальная работа, и она была настолько отстойной, что мне пришлось отказаться от нее.
— И я упоминала, что это удаленная работа? Мы предоставим тебе телефон, ноутбук, принтер и все такое, чтобы вам не приходилось каждый день ездить в офис.
— Звучит невероятно, Гленда. Но дело в том…
Я остановилась. Все остановилось. Я смотрела на центр города вокруг меня, на суету людей, гудящие машины и запах старого мусора, смешанный с запахом жареной пищи, и я просто не могла этого сделать. Я не могла заставить себя сказать нет.
Вместо этого я услышала, как сказала:
— Это звучит невероятно. Большое спасибо, Гленда.
— Добро пожаловать на борт, Оливия. Я получу электронное письмо от отдела кадров по нашему пакету для новых сотрудников с информацией о преимуществах, онлайн-ориентации, должностных обязанностях и т. д., и мы организуем собрание Zoom в первый день, чтобы все заработало. Звучит неплохо?
Я ухмыльнулся и хотела подпрыгнуть, хотя была на 100 процентов уверена, что это ужасная ошибка.
— Звучит здорово.
Я повесила трубку и завизжала достаточно громко, чтобы люди на террасе перестали говорить и смотрели на меня. Я пожала плечами и сказала блондинке за соседним столиком:
— Я получила работу — извините.
Я вернулась в квартиру вся загруженная покупками, и это меня даже не смутило, вот как я был счастлива. Я имею в виду, кого заботило, что от диетической колы у меня горели бицепсы, когда у меня была работа мечты, которую я собиралась получить за считанные дни?
В ту самую минуту над моим промо работал отдел маркетинга, ради всего святого.
Моя удача внезапно выглядела чертовски хорошей.
Я сделала быструю остановку в винном магазине, чтобы купить бутылку шираза, прежде чем всю дорогу домой напевать, и я даже ничего не уронила, когда пыталась ввести код от ворот безопасности. Хотела бы я, чтобы этот хрен Эли знал, что я встаю на ноги. В последний раз, когда я видела его, я заплакала, а затем ударила его кулаком в живот, прежде чем выбежать за дверь, как плачущий ребенок.
Не совсем хороший итог.
Часть меня действительно хотела написать ему, но я не могла рисковать тем, что он испортит мой кайф.
Я все еще напевала, когда открыла входную дверь. Но в ту секунду, когда я закрыла ее за собой, появился Джек, глядя на меня, уперев руки в бока.
— Какого черта ты сделала с кухней?
— Что? — Я взглянула на безупречную кухню, мой соус, кстати, пах изумительно, и сказала. — Выглядит идеально. Почему мы шепчемся?
Он только приподнял бровь, как будто ждал, пока до меня дойдет.
И до меня дошло.
Кухня не была безупречной, когда я уходила. Кухня была катастрофой, когда я уходила. Я сказала:
— Ты почистил ее?
Он только покачал головой и указал на комнату Колина.
— Он почистил, и он уже был зол на меня за то, что я в последнюю минуту сказал ему о том, что у нас будет новый сосед. Я сказал ему, что ты не будешь громить это место, тогда он согласился позволить тебе остаться. Почему ты не можешь просто убирать за собой?
Я отошла от своих мыслей и прошептала:
— Почему он уже дома?
— Я не знаю.
— Разве вы не лучшие друзья?
— Мы взрослые мужики, дурочка. Мы не сообщаем друг другу наши графики.
— Серьезно?
— Серьезно.
Я закатила глаза.
— Так что же, он ругался на тебя из-за беспорядка, как будто он здесь хозяин дома? У тебя тоже есть половина этой квартиры, слабак. Перестань быть тряпкой.
— Во-первых, это его квартира, и я плачу ему арендную плату, на которую он дает мне большую скидку, так что, как всегда, ты ошибаешься.
— О, ну, получается…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Во-вторых, ему не нужно было ругаться на меня, потому что мы вернулись домой и стали свидетелями твоей зоны боевых действий в одно и то же время, тупица. Я назвал тебя дурой и пошел в душ, а когда вышел, все выглядело вот так.
— Боже, Джек, как долго ты принимал душ?
— Тссс. — Он оглянулся через плечо, затем посмотрел на меня с искаженным лицом, как будто я кричала во всю глотку. — И не делай этого. Не сворачивай все на меня, когда ты та, кто продолжает лажать, а прошла всего неделя.
— Я знаю, знаю. — Я обошла его и поставила свои сумки с продуктами на стол. — Ты прав, и мне жаль.
Его лицо снова скривилось.
— Что?
— Слушай, я могу это исправить. — Мне было немного неловко из-за того, что я поставил Джека в плохое положение перед Колином, особенно теперь, когда я знала, что он оказывает моему брату большую услугу, позволяя ему жить там за более дешевую арендную плату. — Скажи Колину, что ужин будет готов к семи, есть хорошее вино и у меня есть новости, которые обрадуют его настолько, что он простит мой маленький кухонный проступок.
Он сузил глаза.
— Ты приготовила бабушкины фрикадельки только для того, чтобы подлизаться к нам?
— Ага.
— Ты хитрая маленькая засранка, это действительно может сработать. — Он глубоко вздохнул и сказал. — Я скажу ему. Но просто перестань лажать, ладно?
— Хорошо. — На самом деле, это меня немного задело. — Но не высовывайте свои зажницы их комнат до семи.
* * *
Ровно в семь часов, когда я стояла перед барным островком, изо всех сил пытаясь открыть бутылку вина, Колин вышел из своей комнаты. Он явно был одет к ужину, в рубашке на пуговицах и очень хороших брюках, и я чувствовала себя идиоткой в черно-белом сарафане в горошек, который я надела на «пляжную вечеринку» в первый год обучения.
Он выглядел чертовски горячим и утонченным, а я была одета в то же самое, что и во время первого знакомства с Алексом Брауном на переднем сиденье «Камаро» его отца. Я сочетала платье с черным шарфом для волос и красной помадой, но все еще чувствовала, что на мне призрак прошлой моды.
Колин подошел, его глаза смеялись, и он откашлялся.
— Нужна помощь, Лив?
— Что это за дурацкий штопор? — Все мое лицо и шея были горячими, когда я подняла гладкое устройство, которое показалось мне немного порнографическим. — Такое ощущение, что богатые люди хотят все усложнить, чтобы остальные чувствовали себя тупыми.
— О каких богатых людях ты говоришь? — Он взял бутылку с вином из моих рук, и двумя движениями она была открыта.
Я закатила глаза и, повернувшись к нему спиной, подошла к печке.
— Люди, которые делают такие идиотские штопоры. И надменные болваны, которые их покупают.
Это заставило его рассмеяться, и он последовал за мной на кухню.
— Ты только что назвала меня надменным болваном?
Я посмотрел на него через плечо.
— Оглянись вокруг, о надменный. Я имею в виду, не пойми меня неправильно, я уверена, что девчонки это понимают. Это симпатичная холостяцкая квартира. Я сойду с ума, если приду с тобой домой и буду прыгать на твоей мягкой кровати стоимостью в миллион долларов. Но я просто не могу себе представить, чтобы тратить столько денег на вещи.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Да, я действительно только что упомянула, как прыгал бы на его кровати.
Лицо его, слава богу, не изменилось, он засунул руки в карманы и сказал:
— Ты не знаешь, сколько я потратил. Может быть, я получил все это бесплатно.
Я проигнорировал это и сказала:
— Твой дуршлаг из стерлингового серебра.
— Значит, я люблю красивые вещи — подай на меня в суд. — Он наклонил голову, и его глаза опустились на мою спину, когда он размышлял. — Если я могу позволить себе качество, зачем мне покупать мусор?
— Пластиковый дуршлаг — это не обязательно мусор. Кто сказал, что серебро лучше?
