фотоаппарат — ничего бы мне подсказка не дала. Что за игры? Нельзя ли в письме написать о месте и времени встречи?”. До ужаса странные события только и делали, что заставляли Шона нервничать. Кнопки фотоаппарата глухо клацали, заменяли один снимок другим. Те же самые кадры: мутанты, мутанты, еще раз мутанты. Драугры самых разных видов — выбирай, что нравится. Следующая на очереди фотография, наконец, заинтересовала Родригеса. Он рассматривал ее, старался переместиться в это место через дисплей, чтобы уловить каждую деталь. Перед ним была комната, где крупным планом выделялось большое разбитое окно. Обветшалые деревянные стены, казалось, вот-вот рухнут прямо на автора фотографии. За окном виднелся небольшой водоем, окруженный деревьями.
Еще несколько минут Шон рассматривал последнюю фотографию, но не находил больше никаких подсказок. Похоже, ему придется отправиться туда. Медлить больше нет смысла. Наверняка в поселении есть кто-то, кто сможет по снимку определить приблизительное местоположение. Хоть знатных картографов поблизости нет, главное — дать малейший намек.
Родригес вырубился почти сразу, как только отложил фотоаппарат в сторону. За весь день он сильно измотался, а перед неизвестной дорогой нужно было хорошо выспаться.
Когда единственные часы в поселении, висевшие на стене в трактире, показывали двадцать минут одиннадцатого, Шон разлепил глаза, потирая их обратной стороной ладони. Еще несколько минут он просто лежал, стараясь на мгновение освободиться от всех преследующих его мыслей.
Просто лежал и смотрел в никуда.
Роза не спала уже давно.
Здание трактира с самого утра забито посетителями, и тому есть объяснение: сегодня у солдат первый выходной. С Оружейного не слышно ни громких команд, ни грома тяжелых ботинок, ни глухих выстрелов.
Несколько крупных, грузных силуэтов плясали, постукивая по деревянным доскам, точно по барабану. Кто-то вел дискуссии, подпирая своим телом барную стойку; пара наряженных в старые камуфляжные куртки мужчин стучали кулаками по столу, перекрикивая речи друг друга. Сидевшие отдельно от других музыканты резкими движениями меняли аккорды, дергали струны и окидывали взором танцоров.
Розе показалось, что никто даже не заметил, как она вошла в здание, громко хлопнув дверью, ибо та не закрывалась. Девушка медленно осматривала каждое лицо, выискивая более менее соображающего человека. За дальним столом, покручивая наполовину наполненный красной жидкостью стакан, с полным задумчивости лицом сидел высокий молодой парень. Его глаза смотрели ровно и взгляд отличался уверенностью. Черные волосы поднимались кверху, укладываясь на левую сторону. Бывало, он посмотрит куда-то, затем поднимет подбородок и взглянет на потолок. Его пальто очень сильно напоминало шинель, что носили военные в старину.
Роза, не обращая внимания на других посетителей, подошла к столику. Парень медленно повернул голову в ее сторону, подняв на нее свои яркие зеленые глаза.
— Присаживайтесь, — быстро, но отчетливо проговорил он, поняв, что девушка подошла именно к нему, и указал взглядом на стоящий против него стул. — Чем обязан?
Роза, поправив свое светлое пальто, присела на стул и неуверенно заговорила:
— Вы похожи на местного армейского командира.
— Допустим, — вновь посмотрел неизвестно куда парень.
— Где-то недалеко есть крупный лагерь выживших, даже, скорее, трудовой лагерь. Вам, наверняка, известно хотя бы что-то. Я хотела бы узнать о нем, точнее, где он находится. Вам что-то знакомо?
Парень задумался сильнее обычного, вновь взглянул на содержимое стакана и очень тихо, чтобы другие не слышали, начал:
— Я не совсем знаю, кто вы. Может быть, меня бы это так не тревожило. Но ваш вопрос разбудил во мне любопытство и некоторую осторожность, — говорил он красноречиво и метко. — Поэтому, начнем сначала. Кто вы?
— Я Роза Андерсон. У меня есть подозрения, что один из моих… — Роза неловко остановилась и глубоко вздохнула, — один из моих хороших знакомых попал в трудовой лагерь, что находится где-то здесь. Я все сказала. Ваша очередь.
Парень опустил руки на стол, сожмав их в кулак:
— Меня зовут Павел Березин. Да, как вы догадались, я командир у этой кучки алкашни, — он облокотился на спинку стула и снова продолжил. — Если ваш знакомый сейчас жив, то с большей вероятностью вы найдете его здесь, — Павел достал из кармана кусок бумаги и короткий карандаш, начеркав название города и его ориентиры. — Вот только не совсем это недалеко. Почти сто километров отсюда.
Роза удивленно раскрыла глаза, немного покрутила головой, выражая неприятное удивление. Парень поставил оба локтя на стол, снова взглянув на Розу, и прошептал:
— Но вы рассказали мне не все, — сказал он тихо, слегка улыбнувшись. — Мне важно знать, с кем ты сюда пришла, почему на тебе была одежда поганой корпорации, — Павел вздохнул и потянулся к карману шинели. — И вот еще что, Роза Андерсон, — он акцентировал речь на имени и фамилии, разворачивая лицом к Розе испачканный в засохшей грязи бейджик, — ваше?
Девушка немного засмущалась, опустила голову, еле заметно кивнув. Отчасти, она уже пожалела, что начала этот разговор. Но теперь от вопросов никуда не денешься — придется отвечать.
— Мое. Я переехала в Россию сразу после совершеннолетия. Хотела получить образование здесь. Училась на журналиста, но поработать в полной мере не получилось. А когда вот это все, — Роза обвела взглядом помещение, — началось, я подумала, что хорошей практикой для меня будет работа в корпорации. Да и это дало мне надежду, что я найду… своего знакомого, — Павел внимательно слушал речь и кивал, иногда направляя два грозных белка в чью-то сторону. — Что касаемо Шона, я сама о нем мало чего знаю. Просто он мне помог.
Павел неожиданно резко поднялся и быстрым тяжелым шагом подлетел к соседнему столу. Упитанный мужчина мерзкими узкими глазами посмотрел на Березина. Хитрая улыбка пропала с лица, а очередной стакан с мутной жидкостью опрокинулся, когда Павел схватил мужика за шею, блокируя его правую руку, тянущуюся к столовым приборам. Сильный ударом коленом повалил громадную тушу на пол, и командир, прижимая ногами каждую из конечностей оппонента, выворачивал карманы; наконец вырвал спрятанную в охотничьей куртке пачку с какими-то лекарствами. Павел медленно, пылая огнем ярости, выпрямился, показывая испуганной публике найденную улику. Некоторые заохали, прикрывали рты руками, злобно косились в сторону лежащего мужчины. Березин вновь повернулся к своей жертве, ударив тяжелым сапогом по лицу.
— Как у тебя еще совести хватило крутить ими прямо под моим носом? — кричал Павел. Он присел на корточки, приблизившись к лицу вора. — У нас в госпитале два человека при смерти! Из-за тебя! Из-за того, что ты, паскуда, украл наши последние запасы! — крича, брызгал слюной. — Ко мне постоянно врачи подходят, — обратился командир уже к публике, — твердят, мол нет больше антибиотиков, а народные методы уже не помогают. Я все
