Элисон. Что ж, она старалась защитить меня, хотя и очень неуклюже.
Полковник. Должен сказать, что это было ужасно. Во всяком случае, я постараюсь, чтобы подобное не повторилось. Я вовсе не одобряю Джимми и не думаю, что когда-нибудь стану его оправдывать, но, оглядываясь назад, я начинаю думать, что было бы гораздо лучше, если бы мы вообще не вмешивались. По крайней мере все бы выглядело куда более пристойно.
Элисон. Это была не ваша вина.
Полковник. Как сказать. Мы все по-своему виноваты. Джимми, безусловно, действовал честно. Он человек искренний, о других его свойствах не мне судить. И твоя мать — неуклюже, как ты говоришь, но действовала тоже искренне. А вот нас с тобой, пожалуй, следует винить прежде всего.
Элисон. Нас с тобой?
Полковник. В одном отношении ты, несомненно, похожа на меня. Ты тоже любишь занимать тыловую позицию — это безопасно и удобно.
Элисон. Тыловую? Я же вышла за него замуж.
Полковник. Да не об этом речь.
Элисон. Несмотря на все унизительные сцены и угрозы! Что ты мне тогда говорил? Что я погублю вас, иду против вас, как я могу и прочее.
Полковник. А возможно, тебе не следовало писать нам письма. Зная, как мы относимся к твоему мужу, и вообще после всего, что между нами произошло. (Смущенно смотрит на нее.) Прости, я несколько озадачен всем этим — телеграммой, этой скоропалительной поездкой… (Его положению не позавидуешь. Выглядит он устало. С тревогой и некоторым упреком следит за Элисон, ожидая, что она будет защищаться.)
Элисон (чувствует это и очень смущена). Знаешь, что он говорил про маму? Он называл ее перекормленной избалованной старой шлюхой. «Лакомый кусочек для червей».
Полковник. Понятно. А что он говорит обо мне?
Элисон. Ты его волнуешь меньше. Ты ему даже нравишься. Ты ему нравишься потому, что он может пожалеть тебя. (Сознавая, что это обидит его.) «Бедный папаша — старый столб, чудом уцелевший от прежних устоев, но устоев больше нет, вот он и не знает, что ему теперь поддерживать». (Неуверенно.) Что-то вроде этого.
Полковник. Крепко сказано, ничего не скажешь. (Просто и беззлобно.) И зачем только ты познакомилась с этим человеком?
Элисон. Папа, не устраивай мне пытки. Меня пытали день и ночь в течение четырех лет.
Полковник. Но зачем — с такими взглядами — он женился на тебе?
Элисон. Спроси что-нибудь полегче. Возможно, из мести.
Полковник отвечает непонимающим взглядом.
Элисон. Да-да. Некоторые люди женятся из мести. Такие, как Джимми, во всяком случае. А может быть, он вообразил себя вторым Шелли, и тогда он, конечно, не может понять, почему я не Мери, а ты не Годвин[7]. Он уверен, что у него особый дар к любви и дружбе — только понимает он их по-своему. Двадцать лет я жила счастливой и незапутанной жизнью, как вдруг этот духовный варвар бросает мне вызов. Пожалуй, женщина скорее поняла бы, каково получить такой вызов, хотя вот Елена озадачена не меньше тебя.
Полковник. Да, я озадачен. (Встает и идет к окну справа.) Твой муж многому научил тебя, сознаешь ты это сама или нет. Далеко не все из этого мне понятно. Я всегда был уверен, что люди женятся потому, что любят друг друга. Для меня этой причины было достаточно. Но, оказывается, для современной молодежи это слишком просто. Им нужно бросать вызов, нужно мстить. Никак не могу поверить, что в этом и заключается любовь между мужчиной и женщиной.
Элисон. Между некоторыми мужчинами и женщинами.
Полковник. Но с какой стати ты попала в их число? Моя дочь… Впрочем, возможно, Джимми прав. Возможно, я действительно — как это? — столб, уцелевший от прежних устоев. И я в самом деле не могу понять, почему на них больше ничего уже не держится. Ты сама-то понимаешь, что он хотел этим сказать? В марте тысяча девятьсот четырнадцатого года я уехал из Англии и, не считая коротких наездов раз в десять лет, я не видел своей страны вплоть до возвращения в сорок седьмом году. Да, я слышал, что все изменилось. Люди говорили, что за это время все полетело к чертям — кажется, так должен формулировать полковник Бимп[8]. Но издали мне все не верилось. Я помнил Англию такой, какой я ее оставил в тысяча девятьсот четырнадцатом году, и я лелеял эти воспоминания. Наконец, у меня была армия магараджи, которой я командовал. Это был мой мир, и я любил его. Казалось, ему не будет конца. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, это был сон. Если бы он продолжался вечно! Долгие прохладные вечера на холмах, все в пурпуре и золоте. Мы с твоей матерью были очень счастливы. Казалось, у нас было все, чего мы хотели. Видимо, последний день, когда на устоях что-то еще держалось, был день, когда наш маленький грязный поезд отходил от переполненной провожающими индийской станции и изо всех сил гремел полковой оркестр. В глубине души я сознавал, что всему конец. Всему.
Элисон. Ты страдаешь оттого, что все изменилось. Джимми страдает оттого, что все идет по-прежнему. И вы оба неспособны взглянуть правде в глаза. Что-то где-то не в порядке, ведь так?
Полковник. Вполне возможно, дорогая.
Элисон берет белку с комода и хочет положить ее в чемодан, колеблется и ставит обратно.
Полковник, обернувшись, смотрит на нее. Она смотрит в другую сторону и так, не глядя на него, направляется к нему. На мгновение кажется — она усомнилась в своем решении. Но вот выбор сделан, она резко поворачивается, прислоняется к нему и тихо плачет. Пауза.
Ты делаешь серьезный шаг. Ты решила уехать со мной? Ты уверена, что хочешь этого?
Входит Елена.
Елена. Простите. Я пришла узнать, не нужно ли помочь укладывать вещи. О, похоже, ты одна справилась.
Элисон (отходит от отца и, подойдя к кровати, закрывает крышку чемодана). Все готово.
Елена. Все взяла?
Элисон. Нет, не совсем. Но Клифф может прислать со временем остальное. Он должен был уже вернуться. Ах да, сегодня он один в лавке.
Полковник (берется за чемодан). Я отнесу его в машину. Пора ехать. А то мама будет беспокоиться. Я обещал ей позвонить, когда приеду сюда. Она неважно себя чувствует. Елена. Надеюсь, моя телеграмма ее особенно не обеспокоила. Может быть, мне не следовало…
Полковник. Нет-нет, напротив. Мы вам так благодарны. Это было очень любезно с вашей стороны. Жена хотела ехать со мной, но мне удалось отговорить ее. Я думал, так во всех отношениях будет лучше. А где ваши вещи, Елена? Я заодно прихвачу их тоже.
Елена. Боюсь, я не смогу уехать сегодня.
Элисон (удивленно). Ты не едешь с нами?
Входит Клифф.
Елена. Я думала ехать, но у меня оказались дела в Бирмингеме. Только что мне прислали сценарий. Это страшно важно, и я не хотела бы упустить такой случай. Так что, видимо, мне придется задержаться на день.
Элисон. Понятно. Привет, Клифф.
Клифф. Привет.
Элисон. Папа, это Клифф.
Полковник. Здравствуйте, Клифф.
Клифф. Здравствуйте, сэр.
Короткая пауза.
Полковник. Так я пошел к машине. Не задерживайся, Элисон. До свидания, Елена. Надеюсь, мы скоро увидим вас у себя, если вас отпустят дела.
Елена. Разумеется. Я вернусь через день-два.
Клифф снимает пиджак.
Полковник. Ну что ж, до свидания, Клифф.
Клифф. До свидания, сэр.
Полковник выходит.
Клифф идет налево. Елена в центре.
Ты серьезно уезжаешь?
Элисон. Уезжаю.
Клифф. Джимми, наверное, скоро вернется. Ты его не подождешь?
Элисон. Нет, Клифф.
Клифф. А кто же скажет ему?
Елена. Я могу сказать. Если, конечно, еще буду здесь.
Клифф (спокойно). Будете. (К Элисон,) Ты не думаешь, что тебе надо бы сказать самой?
Она подает ему конверт из сумочки.
А не слишком официально?
Элисон. Я так воспитана.
Он подходит и отнимает ее.
Клифф (через плечо, Елене). Наверное, вы правы.
Елена. Что вы имеете в виду? В чем я права?
Клифф (к Элисон). Все ужасно перепуталось. Ты тоже это чувствуешь?
