Камилла поняла, о чем подумал Бернард, но сейчас это не имело значения. Ослепительно улыбнувшись, она с легким поклоном взяла стакан из его рук.
— Спасибо, дорогой. Ты очень кстати.
И в следующее мгновение она выплеснула содержимое стакана в самодовольную физиономию Джеффри Грейсона.
Тот в ярости вскочил на ноги и, утираясь, взвизгнул:
— Ах ты, сучка! Я заставлю тебя пожалеть об этом!
Его угрозы ничуть не взволновали Камиллу. Она была в бешенстве. Не обращая внимания на Джеффри, она повернулась к оторопевшему Бернарду и скорее приказала, чем попросила:
— Отвези меня домой!
— Что все это значит? — спросил он сдавленным голосом, подавая ей манто.
Трясясь от отвращения, она завернулась в меха. Ей было плохо, и только гнев давал силы двигаться и говорить.
— Тебе не надо этого знать, — тихо сказала Камилла. — Поверь, это не имеет к тебе ни малейшего отношения.
— Но это тот самый человек! — воскликнул Бернард. — Что у тебя с ним, Камилла?
Разве он не видит, что сейчас не время и не место для вопросов? — кусая губы, подумала она и повернулась к спутнику.
— Ничего! Ни с ним, ни с кем другим! Понимаешь, Бернард? Ни с кем и ничего! Не было, нет, и не будет.
Юноша в страхе отпрянул и сжался в комок.
— Понимаю, — пробормотал он. — А я-то надеялся… Ты просто указываешь мне мое место. Так это правда, что мужчины для тебя — не более чем развлечение?!
Камилла вздрогнула. Все, что он сказал, было истинной правдой. Было… Но ведь она решила измениться!
Она машинально положила руку на плечо юноше.
— Бернард, — начала она, но он сбросил ее руку с плеча.
— Я все понял, — звенящим от боли голосом бросил он ей в лицо. — Поищи другого дурачка, чтобы водить его за нос! Я отвезу тебя домой и больше, надеюсь, никогда не увижу. Никогда!
Совершенно разбитая, Камилла прошла в гостиную и зажгла свет. Она не любила крепкие напитки, но сейчас ей надо было прийти в себя. Залпом опрокинув рюмку коньяка, она почувствовала, как по телу разливается блаженное тепло.
Нет, все-таки ни одному мужчине на свете не совладать со мной! — повеселев, подумала Камилла, и настроение ее поднялось. Даже Джеффри Грейсона она ненавидела лишь постольку, поскольку тот этого заслуживал. Но странно: она не испытывала никакой неприязни к его брату.
Камилла вспомнила, как исказилось лицо Джеффри, когда он говорил о брате. Этот выродок и представления не имел, что в мире есть и другие люди, которым он может причинить боль.
Камилла в ярости швырнула рюмку на пол, и та разлетелась на тысячу осколков.
Будь ты проклят, Джеффри Грейсон! — подумала она. Будь проклята твоя черная душа, твоя дьявольская изворотливость, благодаря которой ты всякий раз выходишь сухим из воды! Она хотела нанести удар обидчику, а в результате пострадал его невинный брат и она сама.
— Нет! — вскрикнула Камилла, и эхо разнеслось по пустой комнате.
Гордость снова вернулась к ней. Нет, она не позволит своему врагу снова посмеяться над ней.
В порыве тщеславного самолюбования Джеффри Грейсон, по-павлиньи распушив хвост, наговорил много лишнего, потому что принял ее за родственную натуру. Но она не такая. Камилла могла сказать о себе много жестоких и горьких слов, но ей было далеко до этого подлеца.
Кроме того, он не подозревал о том, что его брат был у нее, более того — сделал ей предложение…
Только теперь ей стали понятны переживания Джеррода. Но почему он не рассказал ей о завещании деда? Странный вопрос, усмехнулась Камилла. Как он мог поделиться с женщиной, так безжалостно расстроившей его планы. Но сегодня вечером Джеффри Грейсон привел ее в такую ярость, что она готова была поступиться многим и даже пойти на шаг, возможность которого еще утром показалась бы ей бредом — выйти замуж за Джеррода Грейсона!
Нет, вовсе не из филантропии или чувства вины перед этим человеком. Просто теперь она знала, что никогда не простит себе бездействия в такую минуту. Речь шла о восстановлении справедливости. Все остальные чувства и соображения не играли никакой роли, о них просто нужно до поры до времени забыть.
Камилла отыскала в телефонном справочнике номер и набрала его. На другом конце провода долго не отвечали, и она уже готова была бросить трубку…
— Грейсон у телефона! — раздраженно отозвался знакомый голос.
По ее телу пробежала дрожь. Собравшись с духом, она заговорила:
— Здравствуйте, мистер Грейсон. Это Камилла Уоррен. Я изменила свое решение. Если вы по-прежнему нуждаетесь в этом, я согласна выйти за вас замуж, — торопливо сказала она, боясь, что голос выдаст ее волнение.
Наступила долгая пауза, а когда Джеррод заговорил снова, голос у него звучал почти исступленно:
— Я немедленно еду к вам!
Раздались короткие гудки.
Камилла медленно опустила трубку на рычаг. Только что она дала согласие выйти замуж за человека, брат которого разрушил ее жизнь. Если это брак по расчету, то расчет этот можно было назвать только бредовым.
Взгляд ее упал на платье. Надо переодеться, рассеянно подумала она. Не могу же я встречать своего жениха в наряде… Снежной Королевы. Как ненавидела она сейчас свое прозвище!
Прошла минута, и Камилла вдруг ощутила, что гнев, толкнувший ее на этот сумасбродный шаг, куда-то улетучился, и в душе нарастает панический страх при мысли о неотвратимости происходящего. Взяв себя в руки, она пошла переодеваться.
Звонок в дверь застал ее спускающейся по лестнице из спальни. С трепетом в душе Камилла двинулась в холл.
Джеррод Грейсон буквально ворвался в дом, и все вокруг словно бы уменьшилось в размерах. Она порадовалась, что успела переодеться в голубой мохеровый свитер и кремовые брюки. Можно было представить, какой взрыв бешенства вызвал бы в нем ее роскошный вечерний наряд.
Заперев дверь, Камилла обернулась и попыталась улыбнуться, но лицо ее лишь страдальчески скривилось.
— Ни к чему было так торопиться, — осторожно проговорила она.
— Я так не думаю, — резко ответил Джеррод. — Мисс Уоррен, насколько мне известно, имеет привычку менять решения по семь раз на дню. Я торопился закрепить сделку до того, как вы передумаете.
Камилла побледнела. И от этого самодовольного человека она ожидала благодарности! Боже, какая же она дура!
— Интересно было бы знать, — нетерпеливо продолжил гость, — что заставило вас сменить гнев на милость?
В ней мгновенно воскресла прежняя Камилла.
— Если вы не перестанете оскорблять меня, я не скажу вам ни слова! — фыркнула она.
— Прекратите, — покачал головой Джеррод. — Вы не ангел, а я не Ромео, так что давайте говорить начистоту.
