Трава на поле дымилась, и я даже не успела приблизиться и поздороваться, как мэрт ректор небрежно взмахнул рукой. Путь мне отрезала здоровенная огненная змеюка, заставляя попятиться, зашипела, раскрыв пылающую пасть, и упала на землю, растянувшись почти во всю ширину полигона. Я подумала, что преграду можно обойти, но едва сделала пару шагов в сторону, как тело созданной из стихии рептилии изогнулось и заключило меня в кольцо.
Прекрасно!
Мастер Аш, сцепив руки за спиной, лениво прогуливался по газону. Неподалеку я заметила Демона. Пёс лежал на траве, положив морду на лапы и наблюдал за происходящим без энтузиазма.
— Мы не уйдем отсюда, пока вы не сделаете то, о чём я вас прошу, адептка ван Мор.
Я уничижительно взглянула на него, но Кристофер даже не заметил.
Души живут за тонкой завесой — вуалью, под которой всегда холодно и тихо. Я могу там находиться и перемещаться, но с большим трудом, и потому, стараюсь не лезть лишний раз. И раньше рядом всегда находился Мар, а теперь…
Я пожалела, что не осталась в доме на Набережной.
— Для теургов не существует закрытых дверей, если только они не зачарованы умышленно от каких как вы. Огненная преграда для вас — пара пустяков. Не научитесь пользоваться своими силами повсеместно — можете забыть о звании магистра, Лидия.
Мне отчаянно захотелось кинуть в него чем-нибудь тяжелым, но я стояла в огненной ловушке, сжав кулаки, и боялась пошевелиться.
Время шло. Мэтр продолжал ходить туда-сюда, а я упрямо следила за ним и не шевелилась.
— Мне долго ждать, адептка ван Мор? — голос его звенел.
Я подавила желание показать ему неприличный жест, и закрыла глаза. Всполохи огня, слишком яркие, мешали сосредоточиться.
— Мрак, Лидия, во мраке ты всегда найдешь спасение, — сказал мне однажды отец.
Темнота наступала медленно, нехотя, огрызаясь на ревущее пламя, но постепенно и неумолимо заглатывала его. Густыми чернильными пятнами, она расползалась по реальности, открывая целый космос для меня одной, ледяной до бесчувствия. Заполненный звуками, разнородными голосами. Одни остались из прошлого, вторые были принесены магией, овеянные жутью и смехом, третьи принадлежали мертвецам: ушедшим и не желавшим уходить.
Холодно. Как же холодно, Господи.
Я открыла глаза и выдохнула облачко пара. Вокруг ничего не изменилось, разве что стемнело и наступили заморозки. Траву под ногами сковал иней. Зрение здесь меня подводило — дальше двадцати шагов не видно ни зги. Поэтому для тех, кто общается с душами, просто необходимы фамильяры — они и проведут, и предупредят об опасности, если какая-то особо неугомонная душа решит привлечь к себе внимание.
Пока всё было тихо.
Я не видела мэтра ректора, но чувствовала его. Сила феникса (мне было несколько непривычно называть его так про себя) магнитом тянула к себе. Нестерпимо захотелось ощутить эту мощь в своих жилах. Я пошла вперёд, позабыв о сопротивлении и холоде. Преграду, выставленную Ашем, я миновала с этой стороны, и двинулась к манящему меня источнику силы. Вокруг закрутился тёплый вихрь, что для этого пространства было чем-то невероятным.
Я расправила плечи и запрокинула голову, погружаясь в этот водоворот ошеломляющей чужой энергии.
— Лидия! — рявкнули так, что я мигом очнулась.
Отступила, чувствуя пьянящее головокружение.
— Ты понимаешь, что пыталась сделать? — меня хорошенько встряхнули.
Мотнула головой, облизала пересохшие губы.
Его побледневшее лицо, сделалось ещё более хищным, в глазах отражался нездоровый блеск.
— Ты переливала в себя мою силу! Что ты чувствуешь?
Дрожь во всем теле и желание повторить это… Что это?
Я вздрогнула, моргнула, окончательно приходя в себя. Отшатнулась от мэтра, но он не позволил отойти и перехватил меня за запястья.
Демон рядом угрожающе скалился на нас. Собака выглядела напуганной.
— Как ты это сделала, Лидия?
— Что? Я… я не знаю, — попыталась вырваться. Бесполезно. — Просто там было так холодно, а ваша сила — тёплой…
Мне нужно было ощутить это тепло. Что-то внутри меня, отчаянно жаждало вкусить мощь и заполнить пустоту. Да, внутри меня поселилась пустота. Я так четко осознала это, что испугалась сама себя. Никогда мне не доводилось испытывать ничего подобного. Наверное, так себя ведут наркоманы, подсевшие на ангельскую пыль. Им всегда её мало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вы сами отправили меня туда, — голос сорвался, хоть я и старалась держать себя в руках.
Предприняла ещё одну попытку освободиться из железного захвата мужчины, но ничего не вышло. Кристофер Аш пристально разглядывал меня, нахмурив брови и сжав челюсть.
Не знаю, сколько мы так простояли. Два истукана друг напротив друга, посреди дымящегося поля. Воняло горелой травой, а от запах озона, какой иной раз можно ощутить во время грозы, защипало в носу. Глаза тоже зачесались: то ли от дыма, то ли ещё от чего…
Наконец, меня соизволили отпустить.
— Ступайте отдыхать, адептка ван Мор, — он повернулся, собираясь уходить. — Увидимся в понедельник.
Аш свистнул псу и тот, сорвавшись с места, опрометью рванул в сторону корпусов.
Я наблюдала за ними, не в силах двинуться, чувствуя, как по щекам катятся слёзы.
Глава 7
Спала я беспокойно и часто просыпалась, испытывая странную нервную дрожь. Слишком долго я пробыла на Грани, и это не прошло бесследно. Чужой силы я тоже хватанула с излишком. Если Аш решил меня извести, то выбрал самый жестокий способ это сделать.
После полуночи, стало сниться нечто престранное. Бесконечные залы и коридоры с высокими потолками. Я брела куда-то, совершенно не разбирая куда и зачем. Сон обрывался, но я всякий раз возвращалась туда, стоило закрыть глаза.
Стены, сложенные из чёрного камня, будто поглощали свет. Я слышала гулкое эхо своих шагов. Оно было моим единственным спутником в этом пугающем месте. Я всё шла и шла, пока под каблуками сапог не начало хлюпать. В полутьме я не сразу поняла, что почти по щиколотку утопаю в… крови. Она ручейками стекала по стенам, прямо на мраморные плиты, собираясь у моих ног. Чёрная субстанция с серебряными разводами. Хорошо, наверное, что этот странный сон не передавал запахов.
Я замерла, и из бесконечной пустоты коридора послышался горький женский плач, который перебил пронзительный младенческий крик. Неожиданно стены вокруг расступились, и я очутилась посреди поля брани, под тяжелым багровым небом. Пришлось пригнуться и накрыть голову руками, когда надо мной пролетел огромный огненный шар. Он рухнул в самую гущу сражения, расплескивая пламя на всех: своих и чужих. Я находилась на возвышении, и упала на колени, прямо на сухую растрескавшуюся землю. Мне почудилось, что с неба посыпались снежинки, но подставив ладони, убедилась, что это пепел. В ушах у меня будто находились восковые затычки. Всё что я слышала — звенящую тишину.
И потому дернулась от неожиданности, когда мимо меня пробежала женщина в кожаных доспехах с эмблемой дома Белой Луны. Рогатую голову демоницы не покрывал шлем и я рассмотрела лицо воительницы с кровавым боевым раскрасом, и раскосыми алыми глазами с вертикальным зрачком. Она вскинула над головой тяжелый двуручный меч, прокричала что-то, и из-за холма показалась часть войск арьергарда.
И когда я решила, что они попросту затопчут меня, земля разверзлась и я, не удержавшись, угодила в расселину. Падала я не долго (или вообще не падала, не знаю), но открыв глаза, поняла, что сижу в самом центре недорисованной пентаграммы. Всё та же местность, небо, только слева виднелась разрушенная крепостная стена, а за ней сплошной клубящийся черно-серый дым, в котором мелькали чьи-то фигуры.
Время и пространство вокруг было плотным, тягучим, словно напилось молочных вод за кисельными берегами, растянулось гибко, лениво, отказываясь продолжать свой извечный бег. А тишину распирало от той какофонии, что творилась вокруг, но ни крика, ни лязга оружия не прорвалось сквозь полог безмолвия.
