По древней индуистской традиции, когда кто-то умирает, его кремируют и прах отвозят к священной реке, Гангу; обычно один из потомков умершего совершает паломничество в Варанаси, священный город, чтобы развеять прах над водами реки.
Когда несколько лет назад умер мой дед, мой отец, мой дядя и его жена, а также братья моей бабушки отправились в Варанаси для совершения прощальных ритуалов. Это было необычайно эмоционально насыщенное время, и каждого на этом пути преследовали свои призраки прошлого, счастливые и печальные воспоминания, надежды и разочарования.
Стоя на ступенях на набережной Ганга в тот вечер, они зажгли ритуальные фонари и произнесли молитву, перед тем как развеять прах деда над водой; они смотрели на то, как лунный свет и мерцающие фонари освещают то, что теперь было лишь пылью, свободно уносившейся по воздуху, навсегда свободной.
Они уже собирались уходить, когда к ним приблизились два святых старца; эти люди были облачены в традиционные одеяния шафранного цвета, они были босы, а их тела были покрыты черным пеплом. Их лбы были отмечены традиционными красными тика, означающими долгие часы, проведенные в медитации и молитве; в руках каждый старец нес кипу истрепанных папок и листов бумаги, исписанных неразборчивым почерком.
Старцы спросили у моего отца имя умершего, его место рождения, дату рождения и имя его отца. Мой отец, заинтригованный, ответил на все вопросы и стал ждать, пока эти двое советовались друг с другом и рылись в своих кипах бумаг. Примерно через 10 минут они сообщили, что нашли нужную запись.
Они показали моим родственникам запись, сделанную моим дедом, Дади, когда он был здесь более 50 лет назад и совершал последние ритуалы с прахом своего отца; он перечислил своих братьев, которые совершили паломничество вместе с ним. А перед записью Дади была запись, сделанная его отцом, он был на этом же месте три раза в своей жизни: первый раз - когда умер его отец, второй раз - сразу после своей женитьбы, и в третий раз - когда его сын, Дади, был еще совсем маленьким, и в этой последней записи он на чистом английском сообщал, как плохо вел себя Дади во время путешествия, но как он восхищается красотой своего сына; он сказал, что Дади похож на великого индийского поэта, Рабиндраната Тагора, в детстве, и поэтому дома его прозвали Того. Мой отец и дядя не могли сдержать слез, потому что теперь они поняли, почему всегда оба любили стихи этого поэта.
Мой отец спросил тогда, насколько давно была сделана самая первая запись; старцы вернулись к своим бумагам и вскоре вынули на свет Божий запись, сделанную прадедом моего отца; на этот раз запись была на урду и снова имела отношение к последним ритуалам с прахом его отца. У этих старцев было еще много страниц записей, связанных с членами нашей семьи, и все они были примерно на одну тему; в некоторых просто перечислялись имена, места и профессии, в других же содержались истории о любви и войне, надеждах и мечтах. Были записи, относившиеся к временам до нашей эры, вплоть до 300 года до Рождества Христова - эпохи Александра Македонского.
Затем святые старцы напомнили своим потрясенным слушателям, что настало время пополнить записи; они достали сломанный карандаш и записали имена моего отца, дяди, тети и братьев бабушки; они также спросили имена их жен и детей и дополнили родословную представителями нынешнего поколения, перечислив имена трех моих кузенов, моего брата, мое имя и имя моего мужа, Суманта. Затем эти люди дали моим родственникам возможность поделиться какими-либо мыслями или чувствами с будущими поколениями, после чего, поклонившись, ушли восвояси.
Когда мой отец вернулся в Дели и позвонил нам в Штаты, чтобы рассказать о своем паломничестве, мы заметили, что это путешествие помогло ему справиться со своим безутешным горем; когда он рассказывал об этих двоих старцах, мы понимали, какое это было для него глубокое осознание естественности цикла жизни и смерти: несмотря на то, что для всех нас это было печальное время, мы также осознавали, что существование Дади, как и всех нас, было частью естественного ритма вселенной, и было приятно знать, что, несмотря на то что наши души приходят и уходят, существует связь между нами и теми, кто жил до нас.
Мой отец чувствовал свою связь с теми, кто проделал тот же путь до него, и с надеждой и волнением рассказывал нам о том, какими секретами он там поделился с Готамом и мной, со своими внуками и с грядущими поколениями. Совершив это путешествие, мой отец обрел некоторое утешение, надежду и счастье благодаря уверенности в том, что, даже когда его не будет на этой земле, останется его запись о том, что он любил в этой жизни и чувствовал свою связь с предшествующими поколениями.
Поколения приходят и уходят, как дуновение ветра, Аромат ваших предков остается здесь.
Слова хранителя наших семейных «архивов» в Варанаси
Выбор. Как строить свою судьбу
Глава 31
Обещаю наполнять твою жизнь любовью и гармонией
Как мать, я всегда задумываюсь об атмосфере, в которой растут мои дети: я думаю о том, как формируется их мировосприятие под влиянием того, что они слышат, видят, обоняют, пробуют на вкус, к чему прикасаются и что переживают. Мне важно, чтобы их самоощущение питалось ощущением любви и гармонии в окружающей жизни. Есть одна широко известная китайская философская притча о матери Менция, одного из самых знаменитых учеников Конфуция, - и о решениях, которые ей приходилось принимать, воспитывая сына.
Когда Менций был еще ребенком, его семья жила рядом с кладбищем. Однажды его мать заметила, что Менций и его маленькие друзья разыгрывают погребальную процессию и совершают прощальные ритуалы друг для друга. Это была не подходящая обстановка для того, чтобы растить сына, и она решила переехать в другое место - а это в 300 году до нашей эры было не так-то просто сделать.
Они переехали в дом рядом с рынком, и вскоре мать Менция заметила, что ее сын играет с друзьями в торговцев и злорадствует, когда ему удается надуть одного из своих товарищей, заключив «удачную» сделку. Мать поняла, что это не те ценности, которые она хотела бы привить своему сыну, поэтому они снова собрали вещи и переехали в маленькую хижину в окрестностях школы - и теперь мать могла видеть, как ее сын с завистью смотрит на других детей, которые читают книжки, рассуждают о науке и философии и вежливы со взрослыми и своими одноклассниками. Менций стал подражать школьникам и в конечном итоге стал одним из величайших мыслителей и философов своего времени.
Глава 32
Обещаю научить тебя находить скрытый смысл событий
Когда мне было 23 года, я поехала в Индию для содействия запуску телеканала MTV Asia. Мне хотелось пожить в Индии - это была возможность пообщаться со своими бабушками и дедушками и получше узнать страну, где я родилась, но где никогда не жила. Мне, конечно, и в голову не приходило, что настоящей целью моего путешествия было встретить своего мужа, спутника жизни и отца моих детей.
В день моего приезда в Нью-Дели одна из моих родственниц пригласила меня к себе домой на вечеринку. Ее дом был знаменит своими вечеринками во всем Дели, и конкретно это мероприятие называлось «вечеринка граффити»: каждый приглашенный должен был прийти в белых одеждах, и ему вручали пачку цветных смываемых маркеров; этими маркерами надо было рисовать картинки или писать забавные фразы, глубокие мысли и кокетливые надписи на одежде других участников вечеринки. Это был беззаботный, веселый и увлекательный вечер. Как недавно прибывшая в город, я была окружена новыми друзьями, и моя белая футболка быстро покрылась мозаикой из цветов, слов и оригинальных картинок.
И был там один человек, который выделялся среди окружающих: это был высокий, стройный, спортивного вида мужчина с прекрасной улыбкой, непринужденной походкой и дружелюбной, располагающей манерой общения. Он подошел ко мне, услышав от друзей, что это новая девушка и у нее классная тату на спине. Мы поговорили всего минуту или две, и к концу вечера я уже не помнила даже его имени, однако я ушла с вечеринки какая-то зачарованная и с ощущением того, что моя жизнь должна как-то измениться из-за короткого разговора с этим незнакомым человеком.
Я вернулась домой, отдала постирать футболку горничной и заснула крепким сном. На следующее утро моя футболка вернулась ко мне после стирки ослепительно белой - с нее отстирались все цвета, рисунки и слова, осталась лишь одна надпись прямо напротив сердца: синим маркером там было написано «Сумант» и номер телефона. Я тут же поняла, что это тот самый мужчина, с которым я познакомилась накануне вечером, и что моя жизнь изменилась навсегда. Я взяла трубку и позвонила Суманту, и после первого ужина с ним поняла, что намерена провести с ним всю оставшуюся жизнь; мы поженились через полтора года.
