то уже было поздно что-либо менять.
Через несколько дней Рамен, Аслан и его люди ушли из селения. А еще через несколько дней Изера узнала о смерти своего возлюбленного. Он подорвался на мине, когда они напали на очередную колонну, идущую к высотам, на которых сидели русские.
Она долго оплакивала его, но жить продолжалась. Хотя ненависть к войне и самим русским плотным кольцом стягивала ее грудь, заставляя сердце обливаться кровью. А потом она узнала что беременна. Беременность снова наполнила ее сердце и душу жизненным огнем. И с каждым приближением (срока) к родам она становилась все спокойней и равнодушней ко всему миру.
Роды были тяжелыми и изнуренными. Но она выдержала. И на свет появилась точная копия ее возлюбленного Рамена. Всю свою нежность и любовь она отдала своему сынишке, Казиму. Он был ее отрадой. Ее любовью. И возможно, она бы не смогла дальше продолжать жить без своего Рамена, но Бог Всевышний! Он забрал жизнь ее мужа, но зато дал ей второй шанс на счастье, подарив ей сына. И хотя для нее Бог был единым, она все равно была верна своему народу, но была нейтральна в каких-либо спорах.
Изера и не подозревала, что когда-нибудь снова влюбится. Этот русский был дьявольски красив. И ее с неукротимой силой тянуло к нему. Она хотела знать о нем все. И для этого она впервые за все свои 19-ть с половиной лет была готова стать изгоем. Она знала, на что идет, когда пошла, ухаживать за ним. Знала, когда защищала его от злых языков. И все равно была рядом с ним. Наблюдая украдкой за его движениями.
Изера очень хорошо знала русский язык, но при пленных никогда не говорила на нем. Она выучилась ему самостоятельно. Рамен это одобрял. Он объяснял это тем, что ей в будущем, знание русского может пригодиться. Теперь она обучала ему своего сына. И была благодарна мужу за то, что он ей никогда ничего не запрещал, и даже одобрял все то, что она делала.
И вот, она мысленно помолилась за упокой душу мужа, и внимательно прислушалась к разговору двух русских. Они разговаривали тихо, чуть приглушенно, словно боялись, что их кто-то подслушивает.
— Как думаешь, — говорили Дима, внимательно следя за девушкой, и готовый в любой момент отреагировать на любое ее движение, — мы тут еще долго проторчим?
Дэн покачал головой.
— А черт его знает.
— Красивая.
— Что?
— Я говорю, красивая, — и Дима кивнул в сторону Изе. — Согласен?
Дэн посмотрел на нее. И тут же вспомнил о Виктории. Ее изумрудные зеленые глаза. Ее стройное тело и красивое лицо. А потом и стрики из последнего письма:
«…Прости, что не дождалась тебя. Поверь, мне очень жаль, что так все сложилось. Просто я поняла, что мы не подходим друг другу. Просто я встретила другого. Он богат и красив. Он сможет обеспечить мне красивую жизнь. А как же ты? Ты был мне верным другом. Но мы не можем быть вместе. Родные не позволят…»
И снова острая боль пронзила его сердце. Она предала его. Предала его веру и любовь. Виктор был прав, когда уверял его насчет Виктории. Но он не верил. И это ранила его сильней, чем Дэн мог себе представить. Видимо гримаса боли исказила его утонченные черты лица, так как Дима тут же ответил:
— Забудь ее. Она не стоит того, чтоб ты так по ней убивался.
— Не могу. Не могу ее забыть. Я ее любил.
— Вот именно, «любил», — Дима придвинулся ближе. Он уже не обращал внимание на Изе. Сейчас его волновало больше всего, как успокоить друга. — А теперь ты вольная птица.
— Вольная птица? Смеешься? — Дэн, щурясь, посмотрел на друга. — Ты что забыл? Мы же в плену!
— Какая тут может быть свобода? — и он тихо, с долей горечи рассмеялся.
Дима поник. Дэн был полностью прав. Он уже хотел было отвернуться, как вспомнил о находившейся рядом девушки. И Дима, сразу отвлекся от грустных мыслей. Толкнул своего друга в плечо и обратил его внимание на нее.
— Красивая.
— Ты что ж положил на нее глаз? — Дэн тут же отвлекся от воспоминаний. И пытливо посмотрел на Диму. — Если душманы узнают, они нам головы поотрезают. Как бы нам еще выбраться отсюда? Без каких либо осложнение.
— А ты знаешь, что у нее есть маленький сын?
— Ну и что?
— А то, что она возможно свободна. Мы же ни разу не видели ее с мужчиной.
— Дим, забудь! Выкинь весь этот вздор из головы. Оно тебе нужно? Жить, что ль надоело?
— Нет, Дэн. Жизнь это свято! Но разве можно выкинуть ее из своих мыслей? Она прекрасна. Я еще никогда в своей жизни таких красавиц не видел. А ты говоришь «забудь». Разве так можно?
— Можно. Так что забудь.
Дима лишь рассмеялся. Он видел, как Дэн смотрел на Изе, и легкая зависть залегла в его душе. Почему это только таким, как Дэн и Макс, должно доставаться все самое лучшее?! Ему тоже хотелось любви. Но где ее было взять?
— Ты просто завидуешь. Тебе обидно, что та богачка кинула тебя, вот и загляделся на другую девчонку. Да только она наш враг. — Дима скривился. Как же низко он поступает со своим другом. Совсем отпустился. «Вот что делает война с нормальным человеком», подумал он, но продолжил дальше задушевную беседу. — Не в обиду, Дэн. Мне бы хотелось быть с ней. Да только ни тебе, ни мне этого не дано. Ты же сам только что сказал, если душманы узнают, что мы с тобой запали ни одну из их (них) женщин, и тогда нам крышка.
И Дэн согласился с ним. Но его все равно притягивало к ней как к магниту. Он смотрел на нее, когда Изера обернулась и в упор посмотрела на него. Выражение лица выдало ее. Дэн понял, что девушка знает русский язык. Видимо она тоже поняла, что скрывать свои познания, больше не в силах. И заговорила на чистом русском, не коверкая слова:
— Я хочу вам помочь. — Обратилась она к Дэну, пытаясь вглядеться в его лицо. — Я вам не враг. Я хочу стать вашим другом. И поэтому, я помогу вам бежать. Но только с тем условием, что вы не бросите меня и Казима тут. — Изера на минуту замолкла, прислушиваясь к доносившим за дверью голосам. А когда убедилась, что охранники разговаривают о чем-то другом, продолжила, тихо шепча, — Я уже все обдумала. Надеюсь, вы запомнили дорогу, по которой
