Историк Афанасьев мог обратить внимание и на само слово «иго». Русские в XIII–XV веках не подозревали, что они живут «под игом». Хотя бы потому, что не знали такого слова. «Иго» — слово латинское, из времен Римской империи. А в Россию оно попало лишь в самом конце XVII — начале XVIII века. И, как видим, утвердилось в научном обороте, вошло в учебники истории, а через них — в обиход. И более того — в народное сознание.
И этому есть объяснение. Во-первых, почву подготовила церковь. Католицизм ей уже не был опасен, и церкви, как и любому идеологическому институту, для упрочения своей власти необходим внешний враг. А затем — реформы Петра, его решительный поворот к Западу. Что и породило жестокий комплекс европейской неполноценности. Общество, пытаясь «соответствовать» новым веяниям, лихорадочно открещивалось от всего «азиатского». И потому подброшенное словечко «иго» стало радостной находкой. «Иго» разом объясняло и оправдывало «отсталость» перед Европой. И никто не задумался и до сих пор не задумывается над тем, что зависимость от Орды закончилась уже в XV веке. И что же мешало за прошедшие столетия преодолеть «отсталость»?
Теория «ига» как нельзя кстати пришлась и коммунистической исторической науке. Здесь ведь главное было— «бороться с врагами», «кругом одни враги» и т. д. И это еще раз доказывает правоту рассуждений Афанасьева о «манипулируемом сознании и преподаваемом знании». Если уж что-то вдолбили в школе про «иго», то потом вытравить это невозможно. Даже такому образованному и самостоятельно мыслящему человеку, как Юрий Афанасьев… Не случайно же в 1985 году Ю. Афанасьев писал в журнале «Коммунист», что теории «симбиоза Орды и Руси» отличаются «внеклассовым подходом» и находятся в «прямом противоречии с марксистско-ленинскими критериями». А в 1985 году обвинение в «немарксизме» было еще чревато большими неприятностями…
В спорах вокруг Александра Невского и Дмитрия Донского сошлись два навязанных и навязываемых обществу мифа. И оба построены на неверных посылах. «Патриоты-славянофилы» возвеличивают Александра Невского и Дмитрия Донского как государственных деятелей, но при этом лгут, что они боролись с Ордой. А «либералы-западники» низвергают великих князей с пьедестала как раз за то, что они пошли на союз с Ордой. Ни так называемые «западники», ни так называемые «патриоты-славянофилы» ни за что не хотят признать очевидное — Александр и Дмитрий потому и великие, что пошли на союз с Ордой и благодаря этому сохранили, упрочили и возвеличили Русь.
А в заключение, чтобы несколько разрядить обстановку — курьез, анекдот, поучительный факт из истории… Называйте как угодно. Кстати о Мамае.
Вроде бы с ним теперь все ясно: никакой не хан, тем более не хан Золотой Орды, а интриган, узурпатор и т. д. Но его след в русской истории на этом не стирается. Потому что Мамаевичи породнились с Рюриковичами! После Куликовской битвы потомки Мамая служили Литве. Одного из них, кстати, также по имени Мамай, великий князь Витовт пожаловал городом Глинск и княжеским титулом. Так возник могучий клан князей Глинских. Потом знатные литовские князья Глинские ушли на Русь и стали русскими князьями Глинскими. Елена Глинская вышла замуж за великого Московского князя Василия III и стала матерью княжича Ивана, известного как первый русский царь Иван Грозный…
ЗАГОВОР ПРОТИВ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО
Детектив 1382 года — опыт расследования
Очень многие, прочитав в журнальных и газетных вариантах очерк «Тайна Куликова поля», писали на интернет-форумах и в откликах: «Вроде все убедительно, но как объяснить, что Тохтамыш через два года, в 1382-м, пошел в поход на Дмитрия Донского и сжег Москву?»
Действительно… Ровно два года назад отгремела Куликовская битва, в которой Московский князь Дмитрий разгромил узурпатора Мамая и тем самым обеспечил Тохтамышу трон хана Золотой Орды. В знак общей победы они обменивались посольствами и подарками, Тохтамыш назвал Дмитрия младшим братом. И вдруг — поход. Да еще вместе с Олегом Рязанским, который был на стороне Мамая. Да еще вместе с нижегородско-суздальскими князьями, которые на Куликово поле не пришли, а выжидали у себя. Что случилось? Что за странный союз? Почему Тохтамыш доверился вчерашним врагам?
Со стороны Тохтамыша — просто подлость. Да, времена, да нравы, но смысл-то какой? Не видно большого политического смысла и даже малого. Летописи ничего не объясняют.
В летописях, затем в «Истории…» С. М. Соловьева и в установившейся официальной трактовке этот поход подается как набег супостата на Русь святую. И говорится о нем мельком. Мол, хан Золотой Орды обеспокоился растущим могуществом Москвы и решил ее устрашить. Дмитрий Донской хотел выехать навстречу и дать сражение, но московские полки были ослаблены Куликовской битвой, и потому князь уехал в Кострому.
В результате такой обработки истории отдельные читающие люди, элементарно сопоставляющие факты, спрашивают друг друга: «Получается, Дмитрий Донской — трус и предатель?! Ведь мало того, что сам сбежал и бросил Москву на растерзание, так еще и жену с малым ребенком оставил на поругание татарам! Ну, кто он после этого?!»
В общем, совместными усилиями летописцев, Соловьева и советских историков пытались что-то «подправить», что-то умолчать и «сделать как лучше», а получилось как всегда.
В той же тональности выдержана и летописная «Повесть о нашествии Тохтамыша», но она очень подробна, развернута, и потому сам текст дает большой материал для анализа, сравнений, сопоставлений, логических заключений — словом, для расследования. В советские времена историки в нее не углублялись. Начнешь разбираться — грехов не оберешься. А нынче никому не интересно, да и опять же времена возвращаются, требуют от истории «патриотического воспитания» в том смысле, в каком его видит власть, которая воспитана на тех же школьно-институтских уроках истории. Так что круг замкнулся.
Мне представляется очень интересной и убедительной версия того загадочного похода, выдвинутая и разработанная историками Ольгой Кузьминой и Александром Быковым и основанная как раз на анализе летописной «Повести о нашествии Тохтамыша». Конечно, я субъективен, потому что их работа в общих чертах совпадает с моим анализом летописной «Повести…». Но я, в отличие от данных авторов, не выдвигаю гипотезу или версию, а исследую логичность или нелогичность текста, его вопиющие противоречия. А такие противоречия возникают всегда, когда события пытаются подогнать под какую-нибудь заданную схему. Или кто-то переписывает написанное ранее в том или ином идейном духе. Ведь оригиналов нет. То есть нет документов, современных событиям. Летописи мы изучаем по «спискам», иначе говоря — переписанным вариантам. Эта «Повесть…», как и все сказания времен Куликовской битвы, дошла до нас в переписанном варианте XVI века. Кто ее и сколько раз за прошедшие двести лет переписывал, как переписывал, что дописывал и вставлял от своего имени, «исправляя» на свой лад и по своему пониманию, — неизвестно… С этим мы сталкиваемся постоянно, внимательно читая те или иные древние тексты, от французской «Песни о Роланде» до русских летописей. Но действительность сопротивляется и вылезает наружу в виде несоответствий элементарной логике.
Начну с общего. Это время, когда Владимирская Русь уже становилась Московской Русью, как ни противились тому нижегородско-суздальские князья, которые с тревогой смотрели, как возрос авторитет Москвы и князя Дмитрия после Куликовской битвы. Они-то и устроили заговор против Дмитрия Донского. Во главе его — 50-летний князь Дмитрий Константинович Нижегородский и великий литовский князь Ягайло. Их подручный союзник — Олег Рязанский. Ягайло и Олег — старые открытые враги Донского, их цели и поступки ясны и понятны. Еще с недавнего их союза с Мамаем. Но вот Дмитрий Константинович Нижегородский — это гроссмейстер средневековой интриги! Он уже получал ярлык великого князя на Руси. Но не смог удержаться на троне. Митрополит Алексий его переиграл и, в конце концов, утвердил на великокняжеском столе своего воспитанника Дмитрия. Но Алексий, чей авторитет был абсолютен для всех, умер четыре года назад. И нижегородско-суздальский властелин делает последнюю попытку взять власть на Руси. Но вступает не в открытую борьбу, как Олег и Ягайло. А действует через своих сынов, пытаясь использовать Ягайло, Олега и самого Тохтамыша!
В том походе Тохтамыша на Москву много нюансов, там всё так переплетено, что, честно говоря, голову сломаешь, выбирая главное и отбрасывая второстепенные подробности, потому как действующие лица друг другу и враги, и союзники, а еще и мужья-жены, тести-зятья, сваты-шуряки и т. д.
