— Как ты думаешь, Герман, что он задумал? — спросила она, как только Чейз исчез в четвертый раз. (Германом она окрестила пишущую машинку.) Герман не удостоил ее ответом — зато в следующей же строчке повторил одно и то же слово три раза. Хорошо, когда все вокруг одушевленное, подумала Джипси. Всегда есть на кого свалить вину за свои ошибки.
Она все еще тупо смотрела на Германа, когда Чейз появился в пятый раз. На этот раз он прошел прямо к столу, решительно вынул из Германа недопечатанный лист и взглянул на Джипси с мрачной усмешкой театрального злодея.
— Пойдешь добровольно или мне тащить тебя силой?
— Куда? — удивленно спросила Джипси.
— Ко мне в гостиную, разумеется. Если быть точным, ко мне домой.
— Зачем мне идти к тебе домой?
— Ты приглашена на ужин.
— Ты приглашаешь или приказываешь?
— Приглашаю. Весьма настойчиво.
— А если я вежливо откажусь?
— Перекину тебя через плечо и унесу. И не спрашивай, когда я тебя отпущу и отпущу ли вообще. Так что лучше тебе пойти по доброй воле, — сурово закончил он.
Джипси тяжко вздохнула. Она понимала, что сопротивление бесполезно, да была и не в силах сопротивляться.
— Ладно, пойду по доброй воле. Но даешь ли ты слово чести джентльмена, что я смогу вернуться домой, как только захочу?
Чейз приложил руку к сердцу и отвесил церемонный поклон.
— Слово чести джентльмена.
Джипси подозрительно покосилась в его сторону, но молча встала.
— Это званый вечер или простая дружеская вечеринка?
— Разумеется, вечеринка. Званые вечера начинаются позже. Можешь не переодеваться, только надень что-нибудь на ноги.
Джипси молча полезла под кровать за сандалиями, На одной из них спал Корсар: он громко выразил недовольство, но Джипси не обратила внимания на его ворчание. Чейз ждал ее в холле.
Они через лужайку направились к его дому. Путь был недолгим: Джипси вслед за Чейзом прошла на соседний участок через калитку в низкой ограде, разделяющей оба владения. Чейз распахнул двойные двери и ввел Джипси внутрь дома.
Переступив порог, Джипси очутилась в просторном холле. Темно-красный ковер на полу, светлая поверхность стен, высокий потолок — все это зрительно увеличивало и без того просторное помещение. Мебель была современной и удобной. На диване с обивкой цвета слоновой кости лежали в живописном беспорядке разноцветные яркие подушки. У дальней стены Джипси увидела книжный шкаф; там же находились стереосистема и телевизор.
Если и остальные комнаты выглядят также… Джипси глубоко вдохнула, понимая, что Чейз следит за ее реакцией.
— Ты сам обставлял дом? — спросила она наконец.
— Да, весь. Хочешь отправиться на экскурсию?
— Хочу!
Комнаты понравились Джипси еще больше, чем холл. Она осмотрела три спальни, две ванные, большой кабинет, столовую, отделанную в восточном стиле, кухню, современному оснащению которой позавидовали бы даже профессиональные повара, и джакузи.
Джакузи занимала комнатку, отделанную красным деревом. Одна стеклянная дверь вела оттуда на кухню, другая — в хозяйскую спальню. Стены оплетала вьющаяся зелень, и казалось, что ванна стоит посреди тропического леса.
Джипси долго смотрела на это великолепие, придумывая какую-нибудь безопасную реплику.
— Мне казалось, что ты не знаток садоводства, — заметила она наконец.
— Верно, не знаток. Но комнатные цветы меня почему-то любят. На этом экскурсия закончена, мэм. Будьте добры спуститься в столовую, где вас ждет ужин.
Джипси молча последовала за ним. Заговорила она, лишь увидев стол, накрытый на двоих.
— Теперь я понимаю, зачем тебе понадобилась ваза!
Чейз с церемонным поклоном усадил ее и молча исчез на кухне.
Джипси проводила его взглядом, затем перевела взгляд на вазу. В ней стоял один-единственный бутон — цветок персика. Почему Чейз выбрал этот цветок? Может быть, он что-нибудь значит? Этого Джипси не знала.
Одно она знала точно: уже в третий раз за последние три дня она, не умея плавать, отважно бросается в реку. В первые два раза ее спасало чудо: но когда-нибудь и у господа бога кончится терпение!
Никогда в жизни Джипси не пробовала фазана под соусом вишисуаз. Да и остальные блюда, приготовленные Чейзом, явились для нее не меньшим откровением. Ужин был великолепен, но порой, вспомнив, что она сидит за великолепно накрытым столом и поглощает королевские кушанья в джинсах и домашней маечке, Джипси не могла сдержать усмешку.
Впрочем, может быть, ее веселость вызывалась и «соком» Чейза.
— Что это такое?
— Сок. У тебя ведь сегодня соковый день.
— Чейз, это не сок! Я же чувствую, что это спиртное!
— Сок — понятие широкое.
— Первый раз в жизни я нарушаю традицию — и все из-за тебя!
— Пришла пора расширить свой горизонт.
— Ты выражаешься, словно реклама бюро путешествий!
— Извини.
— Но мне это нравится.
— Очень рад. Так вот, это…
— Не говори, не надо, — поспешно прервала его она.
— Почему?
— Если ты положил туда истолченную сушеную жабу, я не хочу об этом знать.
— Нет, жабы точно нет.
— Отлично. Вот и не говори, что это.
— Ваше желание — для меня закон. Мадам, не хотите ли еще… э-э… сока?
— Чейз, ты что, хочешь меня напоить? Чейз состроил оскорбленную физиономию:
— И ты можешь подозревать меня!..
— Еще как могу, — отрезала она, подозрительно вглядываясь в его лицо.
— Грудной младенец собьет тебя с ног быстрее, чем эта штука, — заверил Чейз.
— Странные у тебя представления о младенцах. Хорошо, но учти: убирать посуду будешь сам. Я боюсь за твой фарфор.
— Ради бога. Я сам уберу со стола и принесу десерт. — И Чейз взялся за дело.
— А что на десерт?
— Торт «Аляска».
— Я начинаю подозревать, — сухо заметила Джип-си, — что ты вовсе не архитектор, а шеф-повар.
— Вроде того.
— Скажите же мне, шеф-повар, чему я обязана такой честью?
— Честью? — Он поставил перед ней роскошный торт.
— Честью отведать ваше угощение.
— Я пытаюсь тебя соблазнить, неужели не ясно?
Джипси очень порадовалась, что рот у нее в этот момент был пуст — иначе она бы неминуемо подавилась.
— Понятно. — Она промокнула губы салфеткой — в первую очередь для того, чтобы Чейз не заметил ее улыбки. — Путь к женскому сердцу лежит через желудок?
— Да, полагаю, фазан поможет мне добиться своего, — совершенно серьезно ответил Чейз. — А не фазан, так… э-э… фирменный сок.
Джипси изумленно уставилась на него. Ради всего святого, как этому человеку удается сохранять на лице убийственную серьезность?
— Должна тебе сказать, — заметила она, принимаясь за торт, — у тебя оригинальная манера соблазнения. Я никогда не слышала, чтобы нужный эффект достигался грубой правдой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
