— Просыпаемся! — похлестал я по щекам сутенера. — Пора ехать к вам в гости, сученыш!
Глава 10
Лиза
— Ты совсем что ли *банутый на всю голову, Лебедь?! — загрохотал бизоний рев Андрея Федоровича, стоило только мне выйти в приемную, и я мигом развернулась обратно. — Мы тебе девчонку свою на стажировку доверили, а ты ее во что втянул, мудилы ты кусок!
— Лизка, а ну не лезь! — попыталась перехватить меня Оксана. — Пусть мужики сами разберутся и найдут виноватого.
— Да в чем там разбираться?! — возмутилась я и упрямо вцепилась в ручку двери. — И какие, к чертям, виноватые?
Сунула голову в кабинет, откуда меня только что вполне себе чинно-вежливо выпроводили.
— Могу я сказать, Андрей Федорович?
— Ерохина, ты можешь сва…уйти в закат с глаз наших и будешь умница. — огрызнулся Боев, а Камнев одарил тяжелым взглядом, от которого становилось как-то ссыкотно, но я упрямо вперлась внутрь и закрыла за собой дверь, привалившись к ней спиной.
— Считаю необходимым заявить, что меня никто ни во что не втягивал, во всем участвовала добровольно, ни в чем не раскаиваюсь и виноватой себя и Макара Алексеевича не считаю. Наоборот, горжусь его поведением, и если за это последуют санкции вплоть до увольнения, возражать не стану.
— Нет, бля…ин, — споткнулся на слове Боев, взмахнув здоровенными ручищами. — Посмотрите на нее, а! Личная охранница до мозга костей и до последнего вздоха, етит ее в качель! Че, Ерохина, за объектом и в огонь, и в воду? Профессионализм — не значит фанатизм пополам с идиотизмом, девочка!
— Лиза, ты иди, мы тут, и правда, сами разберемся, — негромко сказал Макар, явно ни капли не впечатленный гневом моего начальства.
— Прошу прощения, но я полноправный участник событий с самого их начала и считаю, что имею право при…
— Ой, да все понятно! — отмахнулся от меня Боев. — Присутствуй давай и выхватывай тогда, раз права имеешь по-всякому и так их качаешь. Вот скажите мне, два деби… деятеля, как вы умудрились встрять в такую историю на пару, ведь и целого дня-то вместе не провели!
— Я вызвал путану, Лиза опознала в ней знакомую несовершеннолетнюю девчонку из деревни, где у нее бабушка живет, и посчитала нужным сообщить об этом мне, — монотонно-безразлично начал рассказывать Лебедев, не глядя на меня. — В процессе разбирательств было установлено, что эту девушку и других с ней заниматься проституцией принудили и ее жизни и здоровью имеется реальная угроза. Я решил разобраться с этой ситуацией…
— А ну стоп-стоп! — брови Андрея Федоровича полезли на лоб, а Камнев даже кашлянул и потянулся за бутылкой минералки. — У тебя девчонка на стажировке еще и трех часов не провела, а ты, бл… блестящий деятель, шлю… бабочку ночную вызвал? Серьезно?
Макар ответил ему прямым взглядом, никак не выдав смущения, если оно в принципе было.
— Вполне себе дневную. И, Боев, ТЫ мне подобный вопрос задаешь? Серьезно? — спросил он с нажимом, а вот Андрей Федорович как раз слегка смешался, досадливо зыркнув на меня, и я вспомнила, что одна из девиц, когда их парни из опер-группы привезли сюда в офис кинулась ему на шею, как к родному. Рыдала в рубашку, называя по имени, как и он ее. Но не мое дело, так-то, я ему не жена.
На самом деле, я не понимаю, чего такой хай-то поднимать, все ведь супер просто вышло. И дело хорошее сделали, и не пострадал никто, кроме тварей этих, девчонками силком торгующих.
Очнувшийся водитель-сутенер поначалу корчил из себя крутого парня, брыкаться начал, думала сиденье с корнем выломает, здоровенный ведь кабан какой, и дури до хрена в нем. Материл нас он сильно, но как-то однообразно и без креатива. Макар на меня косился, но мне-то что. Я же не трепетная лань тепличная какая-то, слышал бы он какие матерные конструкции даже малолетки сопливые у меня на районе загибают.
Потом в потоке мата начала угадываться речь, несущая помимо эмоциональной еще и некую смысловую нагрузку, а то бишь угрозы, что нам трындец, они такие из себя крутые бандюки, нас закопают — сто лет с собаками не найдут, но перед этим страдать заставят жестко. Макар легонько двинул ему по уже и так битой переносице ребром ладони, а я дала хорошенько прочувствовать дуло его же волыны у виска, и экспрессии у бычары резко поубавилось.
— Мы хотим знать, где вы держите пленниц, — совершенно спокойно, не строя каких-нибудь зверских рож, но все же жутко пугающе заговорил Лебедев. — И мы узнаем это, вопрос только от тебя или от самой девчонки. Не будешь сотрудничать — я тебя замочу, и ни хрена мне за это не будет. Сам ведь знаешь, время сейчас какое, если кто и увидит-услышит что, то отвернется и ментам не пикнет. Ты на этой парковке протухнуть успеешь и завоняться, пока кто-то хоть подойдет близко поинтересоваться такой мразью. Так что, поедем помаленьку вместе или мы без тебя?
— Да пошли вы! Если я Годзиллу вам сдам, то мне не жить все равно! — еще попробовал взбрыкнуть, пуская носом кровавые пузыри, урод, но мне надоело ждать, и я скрутила пальцы на его руке знакомым с детства болевым приемчиком.
Бугай заорал, выгнулся, потом перешел уже на визг. И минуты не прошло, как он стал божиться, что на все согласен. Макар глянул на меня с видом “предупреждать же надо”, а я невинно пожала плечами. Не думает же он, что я согласна на роль без слов и действий.
Путь до квартиры-притона занял минут пятнадцать, и нужные окна опознать было не трудно. Мало того, что на четвертом этаже только на них были установлены решетки, так еще и среди дня окна были плотно занавешены или даже заложены что-ли чем-то. Выяснив у сутенера номер квартиры и его погоняло среди своих, Макар четким ударом отключил урода и отогнал тачку дальше по кварталу, чтобы не светиться во дворе.
— Звони своим орионовцам, — велел мне Лебедев, а сам открыл багажник и взялся отстегивать нашего пленника.
Выволок его из салона, я выскочила следом и помогла ему утрамбовать бессознательное тело. Мимо прошла парочка прохожих, но, как и предсказал Макар, они безразлично отвернулись. Кого сейчас бесчувственным телом, грузимым в багажник, удивишь, тем более когда тело выглядит так, что хочется еще и помощь в погрузке предложить.
— Это Ерохина. Срочно требуется силовая поддержка по адресу Володарского сто сорок, третий подъезд, квартира семнадцать. Понадобится микроавтобус для эвакуации потерпевших, — оттарабанила я поднявшему трубку дежурному, не давая и слова вставить.
— Чего-о-о? — опешил не узнанный мною по голосу оперативник. — Ерохина? Ты же на…
— Просто передай Боеву или Камневу! — рыкнула и оборвала связь, вбегая в подъезд за и не думающим меня дожидаться Лебедевым.
— План? — спросила его спину.
Блин, прямо тащусь с того как он сейчас двигается. Вроде просто идет мужик, а ощущение, будто зверь хищный какой целеустремленно на жертву идет, и вот всем нутром понятно, что этой жертве по-любому — капец. И мое глупое нутро на эту однозначную хищность отзывается чем-то тянуще-сладким, будоражащим настолько, что хоть прыгай на него и лезь с домогательствами. Ого, ни черта себе меня заносит! Ерохина, ну-ка вынула мозги из трусов! У нас тут так-то карательно-освободительная операция с высокой вероятностью схлопотать ответных пилюлей.
— Я — вхожу, ты — следишь за тем, чтобы пути отхода не перекрыли. Снаружи! — отчеканил Макар.
Вот ведь жук! Все же решил меня бортануть с участием. Постой типа, деточка, снаружи, со стороны посмотри. А хрен тебе, Лебедев. Но затевать спор в процессе операции — дурой быть распоследней. Так что, дальше по обстановке действую.
Макар встал перед дверью, небрежно дернул ворот рубашки, придавая себе расхристанный вид, кивнул мне прижаться к стене и надавил на кнопку звонка. Когда после долгой трели никто не поспешил открыть, он заколотил кулаком по ней и заорал, очень достоверно имитируя заплетание языка, как у вдрызг пьяного.
— Си…Сивый, открывай давай! Меня Багор прислал, девок обещал! — выудив из кармана брюк портмоне, Лебедев выгреб из него купюры, смял и залепил их на глазок двери, роняя сам кошелек на пол. — Открывай, сука, время *бли наступило!
