Они не признавали и «недобрую» государственную власть, учили «не повиноваться своим властям, хулили богатых, ненавидели царей, ругали старейшин, работающих на царя, и всякому рабу не велели работать на господина своего».
Богомильство подвергалось мощному государственному и церковному запрещению и преследованию, против них собирались представительные соборы. В 1211 году специальный собор, созванный в Тырново, объявил анафему учению богомилов. Такие же соборы, предпринимавшие меры к борьбе с богомилами, собирались и позднее. Богомильство выдержало серьезные гонения в XII–XIV веках, в Боснии в XV веке стало государственной религией. Только к XVII веку богомильство прекратило свое существование, богомилы стали принимать католичество, православие, ислам.
Катары, альбигойцы, вальденсы. Инквизиция. XIII век
XII век породил в Европе множество различных религиозно-политических учений, названных ересями. Крупнейшими из них считали учения, появившиеся и развившиеся в орденах катаров, альбигойцев и вальденсов. Их деятельность вскоре стала носить настолько массовый характер, что официальная церковь провозгласила против них крестовый поход и создала инквизицию.
Родоначальниками катаров называли павликиан и богомилов. С конца Х века орден-секта катаров распространился почти по всей Южной и Западной Европе.
Катары отрицали всю иерархию Римско-католической церкви, таинства, службы, культы святых, иконы, кресты, святую воду, индульгенции. Они осуждали десятипроцентный церковный налог, церковные вклады. Ритуалы катаров были суровы и просты. Они считали, что существуют бог добрый и бог злой, делились на «совершенных» и верующих.
Катары признавали один главный обряд-таинство, заменявший у них крещение и причащение. Принимавший этот обряд вступал в высший разряд «perfecti» – «совершенных», «друзей Божьих». Священник и другие «совершенные» возлагали на вступающего руки и призывали сойти на него дух-утешитель. Только принятие такого обряда считалось спасением. Спастись мог только «совершенный», которых были сотни, а простые верующие – катары, которых было десятки тысяч, спастись не могли. Возможно, из-за этой догмы крестовый поход против катаров достиг своей цели, а сам орден не стал массовым.
«Совершенный» катар был совершенным аскетом. Целью существования катара было достижение высшего духовного совершенства, к которому вел тяжелый путь. Катары считали преступлением уже только преступное намерение. К «ржавчине души» вело всякое обладание земными благами.
Катары никогда не клялись и не божились. Один из захваченных инквизицией катаров заявил, что никогда бы не поклялся, даже если бы эта клятва могла народы всего мира сделать катарами. Они отрицали воскрешение, делая исключение только для грешников, которые будут наказаны переселением в тела животных. Поэтому катары не ели мяса, даже яиц, молока, сыра. Они ели хлеб, рыбу, плоды, овощи. «Совершенные» не принимали институт брака, отрекались от родственных уз. Странствующие проповедники-катары в черной одежде с сумкой, в которой лежал перевод библии на народный, романский язык, шли от города до города, от селения к селению. Один из обвиненных в катарской ереси оправдался тем, что заявил в инквизиторском трибунале, что он ест мясо, клянется и лжет.
Вместо крещения водой катары проводили «крещение духом» – «consolamentum». Получивший это крещение, получал имя «Perfectus» – «совершенный». Они считали себя непосредственными преемниками апостолов, проповедниками новой веры.
«Совершенные» узнавали друг друга в странствиях по особым жестам и символическим фразам. Их дома также имели отличительные знаки. Их появление в городе или селении превращалось в праздник. На трапезе им мог прислуживать барон, владелец замка и города. Их проповеди слушали с жадностью. Внешность, походка, манера говорить «совершенных» были величественными. Их благословения считались милостью неба.
Простых катаров называли credentes – верующими, и anditores – слушающими. Они могли воевать, жениться. Однако обряд посвящения они могли пройти только перед смертью – если рядом были «совершенные».
Катары могли молиться везде – в поле, в селении, в замке, в лесу. Там, где катары являлись фактически и светской властью, у них были молитвенные дома, в которых не было ничего роскошного. Внутри стояли скамьи и простой деревянный стол, покрытый белой скатертью. На столе лежал Новый Завет, открытый на первой главе Евангелия Иоанна. Колоколов и кафедры для проповедника не было, также как статуй, икон, крестов.
Во главе нескольких катарских общин стоял епископ, при котором находились три духовных лица – старший сын, младший сын и дьякон. Епископ перед смертью сам посвящал в преемники старшего сына. Дьякониссой могла стать женщина.
Молитвенным собранием руководил старший «совершенный». Они открывались чтением Нового Завета, катары-проповедники толковали тексты. После проповеди катары брались за руки, падали на колени, делали три земных поклона и говорили проповедникам:
«Благословите нас, молите бога за нас грешных, чтобы он сделал из нас истинных христиан и даровал нам блаженную кончину». Священники отвечали: «Бог да благословит вас, да сделает из вас истинных христиан и да сподобит Вас блаженной кончиной». После этого все пели молитвы. Все верующие считали «совершенных» стоящими ближе к Богу, целью было получить у них благословение.
Инквизиция никогда не щадила катаров, прошедших обряд «consolamentum» – крещения и причастия. К нему готовились трехдневным постом и молитвой. В длинном зале зажигали множество огней, символизирующих огонь крещения. В центре стоял стол с белой скатертью и Евангелием. «Совершенные» омывали руки и становились в круг по старшинству, соблюдая глубокое молчание. Недалеко от окна стоял посвящаемый, которого наставлял священник: «Брат, твердо ли ты решился принять нашу веру?» Неофит подтверждал, становился на колени и произносил клятву:
«Я обещаю служить Богу и Его Евангелию; не убивать животных, не есть мяса, молока; ничего не делать без молитвы. А если попаду в руки неприятеля, то никакие угрозы не вынудят меня отречься от своей веры. Благословите меня».
Все собравшиеся становились на колени, священник давал посвящаемому целовать Евангелие и возлагал на него руки, остальные «совершенные» делали то же самое. Священник призывал к посвящаемому Дух Божий, потом все читали молитву, потом семнадцать глав из Евангелия от Иоанна. Новому посвященному давали шерстяную или льняную нитку, обнимали его. Собрание заканчивалось. Посвященный должен был выдержать сорокадневный пост, на хлебе и воде.
Катары посылали своих представителей в университеты Европы, богословские школы, для того, чтобы «познакомиться с силами и наукой враждебной церкви и приобрести оружие против нее».
Главного епископа у катаров не было, все епископы соединялись друг с другом «узами братства и дружбы».
В Южной Франции катары были известны под именем альбигойцев, это слово впервые упоминается в исторических документах в 1181 году. Город Альби входил в состав обширного Лангедока с главным городом Тулузой и большими, цветущими городами Монпелье, Ним, Каркассон, Безье, Норбонна. Учение катаров здесь достигло такого распространения, что в 1119 и 1132 годах римские папы Каликст II и Иннокентий II назвали альбигойцев «тулузскими еретиками». Катары в 1167 году провели торжественный съезд своего духовенства, прибывшего в Тулузу из разных стран, из Фландрии, из Кельна, Лондона. За два года до этого состоялся публичный диспут катаров и епископов католической церкви, после чего катаров опять объявили еретиками. После этого на Тулузском съезде катары и заявили о своем полном отделении от Римской церкви и создании собственной организации. Еще один съезд катаров был проведен в 1176 году близ Альби.
Причиной широкого распространения учения катаров стали разочарование, вызванное крахом Крестовых походов, а также негодование народа, вызываемое декларированием смирения и нестяжания государственной церкви и реальная жизнь, богатство и пороки многих представителей духовенства. Культ бедности сталкивался с культом богатства. Чем больше официальная церковь обосновывала свое верховенство религиозными доводами, тем больше простые люди приходили в ужас от контраста между проповедями и делами духовенства.
Движение катаров почти поколебало официальную церковь, сильно встревожило ее. Римский папа Иннокентий III считал, что эти еретики повинны в измене богу и заслуживают смерти.
На альбигойцев не действовали ни папские увещевания, ни папские буллы. Папа послал в Южную Францию особых комиссаров и уполномоченных, для проведения диспутов, для проповедования догматов католической церкви. Комиссары подчинялись Особой комиссии, ставшей прообразом инквизиции. В 1203 году в Лангедок были отправлены папские уполномоченные Пьер де Кастельно и Рауль из Сито. Они «успешно проповедовали против альбигойской ереси». 4 июня 1204 года папа назначил их своими легатами, объявив, что поручает им всю работу по искоренению ереси и обращению еретиков в истинную веру, отлучению от церкви нераскаявшихся. Первые инквизиторы могли выдавать неподчинявшихся светской власти, отбирать их имущество и подвергать изгнанию.
