– Сейчас расплачусь.
В глазах Сидора появились огоньки протеста. Он оживал на глазах.
– Чего ты хочешь от меня, Шилов? Хочешь, чтобы я чистуху подписал? А мне плевать! Давай протокол – всё подпишу!
– Дурак ты, Алексей. Мне не нужно твоё липовое чистосердечное признание. Мне убийцу найти нужно.
– А чем я-то помочь тебе могу?
Виктор потянулся к нему из-за стола всем телом.
– А ты расскажи про колечко. Натали не могла его тебе не показать. Ты ведь для неё был самым близким человеком.
Неожиданно глаза Сидора опять заволокла поволока и они начали потухать. Нужно было срочно его реанимировать, пока Сидор опять не ушёл в себя. Виктор быстро вскочил со стула и схватил его обеими руками за ворот рубахи. Мелкая встряска на какое-то время вернула Сидора к жизни.
– Показывала она мне кольцо. Красивое и дорогое. Только ценой этому кольцу была наша с ней разлука. Она просила меня забыть её и больше никогда не появляться в её жизни.
С последними словами, его глаза опять стали безжизненными, а тело вновь обмякло, делая его похожим на большую тряпичную куклу. Видно парень действительно её любил и с болью в душе переживал её смерть. Сейчас перед ним сидел просто разбитый горем человек. Виктор теперь встряхнул сам себя, вспоминая, что перед ним матёрый уголовник. Такие, как он, идут на всё, чтобы разжалобить следователя и тем заработать себе свободу. Хотя карманники редко совершают убийства и не носят при себе никакого оружия, ещё не факт, что они белые и пушистые. Время идёт, а люди меняются. Виктор отправил Сидора в камеру и посмотрел на часы. Как быстро летит время. От ребят звонка не было, а это означало лишь одно – не было и результата. На всякий случай, он позвонил Сорокину. Тот в это время беседовал с кем-то из очередного проверяемого им ломбарда и разговора не получилось. Вытащив из сейфа наплечную кобуру с табельным «макаровым», Виктор влез в неё, словно в сбрую и накинул на себя пиджак. Теперь настала очередь Медведя изливать свою душу. Логово знатного медвежатника было известно, как и то, что из него он не выходит уже несколько дней и пьёт горькую, заливая раненую душу. На ходу, Виктор подумал о душевной ранимости преступного элемента и хрупкости их натуры. Вот уголовник пошёл – чуть что, сразу в слёзы. А он в должности воспитателя обязан им всем вытирать сопли.
Как и предполагал Виктор, Медведь в компании с одним из своих дружков пил водку, запивая её пивом и заедая всю эту термоядерную смесь солёными огурцами и вяленой рыбой. Его приходу он явно не обрадовался, но товарища тут же отправил в магазин за очередной порцией алкоголя, чтобы остаться с оперативником наедине. Из этого Виктор сделал вывод, что Медведь ещё находился в адеквате и понимал, что такие разговоры не для чужих ушей. От предложенной стопки водки Виктор тут же отказался, переходя непосредственно к делу.
– Скажи-ка мне Валера, когда ты виделся с Натали в последний раз?
Медведь откровенно удивился такому вопросу, отхлёбывая из бутылки светлое пиво.
– Так спрашивали уже. За день до её убийства это было.
– О чём вы говорили в последнюю вашу встречу, не припомнишь?
Медведь пожал плечами, разрывая крепкими зубами напополам твёрдую тарань.
– Да не помню я. О всякой ерунде говорили. О погоде, о кошках, о Галкине с Пугачёвой.
Виктор понял, что сам Медведь ничего ему о кольце не скажет и решил брать быка за рога.
– Она ни о чём тебя не просила? Может, показывала чего?
Нервы у Медведя были железные, ни чета Сидору. Он яростно жевал кусок рыбы и прихлёбывал из бутылки, а на его вопрос даже бровью не повёл.
– Может и просила, только после дня рождения кореша на следующий день, я уже ничего не помнил. Ты уж извини, начальник, с памятью у меня проблемы. В детстве с печки упал и головой сильно об пол ударился. После того, то помню, то не помню.
Медвежатник явно издевался над ним, зная, что доказать его слова не сможет ни одна экспертиза. Но Виктор был спокоен и улыбчив, а это раздражало Медведя. Чересчур он был суетлив с рыбой и пивом.
– А давай я тебе напомню.
– Давай.
– В последний день вашей встречи, Натали просила тебя забыть её и больше никогда не приходить к ней. Она говорила тебе о том, что собирается выйти замуж. Забыть такое, невозможно, даже если у тебя полная амнезия.
Медведь медленно поставил бутылку с пивом на стол и так же медленно поднял на Виктора злые глаза.
– А это, начальник, наши с ней дела. Ты в наши дела не лезь. Говорила, не говорила – не твоё это дело.
– Ошибаешься Медведь. Моё это дело, и я в него уже залез по самые уши. А с памятью у тебя всё нормально. Твою голову разве что танком можно повредить. – Виктор видел, как у его визави участилось дыхание и начало дёргаться правое веко. Поплыл. Нужно дожимать. – Ещё при этой встрече она показывала тебе одно колечко. Дорогое колечко. Это был ей подарок от жениха в день помолвки. И это колечко должно было убедить тебя в том, что у Натали серьёзные намерения.
– Ну и что?
– А из этого я делаю вывод, что ты в порыве ревности её всё-таки убил. Может из ревности, а может и из-за колечка. Уж больно дорогое-то колечко. А, Медведь? Так дело было?
Медведь неожиданно успокоился и налил себе стопку водки.
– Будь здрав начальник.
С этими словами он опрокинул её в рот, крякнул и потянулся за бутылкой пива.
– Я так тебе скажу. Всё, что ты мне сейчас тут рассказал, это сказки венского леса. Даже если я тебе во всём признаюсь, то у тебя не будет возможности это доказать в суде.
Он опрокинул бутылку горлышком вниз и вылил остатки пива в свою ненасытную топку.
– Давай так. Ты мне предъявляешь улики, а не свои выдумки, и я всё тебе рассказываю, как на духу. Если считаешь, что я виновен, то забирай, хоть сейчас, но через пять суток я буду опять здесь за этим столом опять пить пиво. – Медведь откупорил очередную бутылку и опрокинул её в рот. Когда добрая половина содержимого перетекла ему в желудок, он поставил её на стол и вытер мокрые губы рукавом рубахи. – Шилов. Я тебе как на духу, в который раз говорю – не убивал я её. А если сам найду убивца, то ты меня знаешь – живой он от меня не уйдёт. Для этого мне не нужно таскать с собой ножик. Я ему просто шею сломаю и всё.
Осмотрев грозного уголовника, Виктор понял, что так оно и будет.
– Я всё тебе сказал, Медведь. Мой тебе совет прийти с повинной. Суд учтёт ваши отношения с Натали. Сам знаешь, что повинную голову меч не сечёт.
Медведь ухмыльнулся.
– Ну да. Он её плавно отрезает.
В скверном настроении Виктор сидел за столом у себя в кабинете и нехотя «примерял рубаху» ППэСника. По своим размерам она была то слишком ему велика, то жала под мышками. Ворот её, как ни крути, оказывался тесен ему и сильно давил на кадык. В загашнике лежала ещё одна рубаха – изделие свободного кроя. Со стороны она выглядела привлекательнее и дороже, но сути не меняла. Весь вопрос был в том, как содрать с себя ту, которая с кожей вросла в него и сниматься никак не хотела. Дверь кабинета плавно отворилась и на пороге возникла могучая фигура главного специалиста по стаскиванию старых рубах. Полканыч, как показалось Виктору, смотрел на него глазами полными скрытой любви и жалости. Так смотрят на домашних собак и кошек перед их усыплением. Когда солёная слеза была уже готова сорваться с его слегка покрасневших глаз, полковник Моськин сдвинул свои густые, как у известного генсека, брови к переносице и извиняющимся тоном сообщил Виктору «принеприятное известие»:
– Ты вот что, Шилов… Завтра в десять расширенное заседание по проблемным вопросам… Сам генерал Семёнов будет проводить… Чтобы весь твой отдел до единого человека… В общем ты меня понял.
Виктор поднялся со стула и принял положение «смирно».
– Так точно товарищ полковник! – Подняв вверх подбородок и крепко прижав руки к бёдрам, он продолжил: – Всё понятно товарищ полковник!
Полканыч махнул ему рукой и скривился, будто раскусил целый лимон.
– Чего ты кричишь? Всё по-честному, как и договаривались. Я тебя две недели не трогал, и ты делал что хотел. Пришла пора отдавать душу. Вот за ней Семёнов и приедет. Так что расслабься и не поднимай пену. Что заработал, то и получишь. Понял?
Виктор медленно опустился в кресло.
– Да чего уж тут не понятного? Понял, не дурак.
– А раз не дурак, то понимать должен ещё и то, что авансы просто так не раздаются и любому терпению бывает предел. Ты классный опер, Шилов, но всем, – полковник поднял указательный палец вверх, – В том числе и мне, нужен конечный продукт. То бишь – результат. А у тебя его нет.
– Но у меня есть ещё целая ночь.
Полковник как-то уж совсем тяжко вздохнул.
– Работать, Шилов, нужно днём, а спать ночью. Если не понятно я перефразирую – чтобы спать ночью, нужно работать днём. Сон, как и еда, должен быть своевременен и полон. Иначе в организме начинаются необратимые процессы нарушения обмена веществ и мозгового кровообращения. Не веришь – спроси Анну Сергеевну, она подтвердит. – Полканыча понесло на нравоучения. – А постоянные нарушения сна и вообще режима, приводят к депрессиям и как следствие, на выходе получаются дегенераты, очень похожие на прапорщика Жирнова из хозчасти. Так что иди Шилов домой и выспись, как следует перед совещанием. Вот тебе мой совет.
