Завершив трансформацию первого астероида, фабрика переключилась на следующий, который был доставлен в нужное место при помощи аппарата-«погонщика», приступившего к своей задаче за много месяцев до этого. Процесс повторялся снова и снова, пока вокруг нейтронной звезды не появилось восемь плотных астероидов – два больших и шесть поменьше, – танцевавших вокруг друг друга параллельно с общим движением по орбите. Их стабильная конфигурация поддерживалась тяговым усилием космических аппаратов, которые могли на расстоянии притягивать и отталкивать горячие массы ультраплотного намагниченного вещества, используя магнитные поля, создаваемые скоплениями монополей в их носовой части.
Аппараты присматривали за своими творениями, дожидаясь прибытия Сент-Джорджа. Когда люди оказались вблизи нейтронной звезды, погонщики вновь приступили к активным действиям. Они толкали, притягивали и легонько передвигали два крупных астероида, пока те не сблизились друг с другом. В результате наложения сверхмощных гравитационных полей астероиды закружились в молниеносном танце, а затем разлетелись в противоположных направлениях по вытянутым эллиптическим орбитам, которые спустя несколько месяцев должны были снова встретиться друг с другом в непосредственной близости от расположенной неподалеку нейтронной звезды.
Часть II. Вулкан
Воскресенье, 22 мая 2050 г. 14:44:01 GMT
Продолговатое тело Рваного Лепестка перетекало по неровным рядам лепестковых растений, напряженно ощупывая своими усиками бугорки созревающих стручков на их тыльной стороне. Он подсознательно считал стручки прямо по ходу движения, не выражая, однако же, их в терминах чисел, поскольку все его познания в математике ограничивались понятиями «один», «два», «три» – «много».
Но хотя Рваный Лепесток и не умел считать, ему очень хорошо давалось сравнение больших чисел. Он знал, что порой даже большого, на первый взгляд, количества стручков не хватало, чтобы прокормить весь клан, поскольку клан насчитывал немало чила, которым постоянно хотелось есть. По мере того, как Лепесток, осязая, двигался вперед, количество стручков в его голове росло, а вместе с ним уменьшалась и тревога за множество чила в его клане. Добравшись до конца последнего ряда, он почувствовал, как нижняя часть его подошвы придала плавным и текучим движениям отзвук моложавой тарабани. Позволив своему перламутровому телу принять обычную форму сплющенного эллипсоида, Рваный Лепесток с гордостью взглянул на будущий урожай. Лепестковые растения отличались большой высотой. Рваному Лепестку хотелось увидеть их все, но он был готов удовольствоваться малым и, расположившись на краю посадок, оглядеть борозды лунок – рытья которых он с таким трудом добился от собственного клана – лишь тремя или четырьмя из своих двенадцати глаз.
Рваный Лепесток хорошо помнил, как много оборотов тому назад встретил старую, но гордую Драконий Цветок с зажатым в манипуляторе обломком разбитого драконьего кристалла.
– Чем вы занимаетесь, Долгожительница? – спросил Рваный Лепесток.
– Я устала от того, что мне приходится бродить в глуши ради поисков хотя бы одного лепесткового растения, с которого бы не обобрали все стручки, – ответила она. – Я собираюсь обзавестись собственными растениями – прямо здесь, за своей стеной. – Воткнув драконий кристалл в кору, она оттекла назад, показывая Лепестку, чем именно занималась. Прямо на ходу крепкие кристаллические кости ее манипулятора растворились, а кожа и мышцы, покрывавшие толстый, членистый отросток, втянулись в туловище, которое вновь обрело гладкую поверхность.
– Зачем вы выкапываете эти лунки, Долгожительница? Как это поможет вам обзавестись собственными лепестковыми растениями?
– Я, может быть, и стара, но память и зрение меня пока что не подводят, – ответила она. – Когда молодые охотники вернулись с последней вылазки, им пришлось так далеко уйти от лагеря, что по пути им встретились растения, с которых никогда не собирали плодов. Они захватили с собой столько стручков, сколько смогли унести. Вкусных и спелых стручков оказалось немало, но были и те, что хорошо выглядели снаружи, а внутри оказывались жидкими и наполненными твердым семенами. Мне, как Долгожительнице, естественно достались перезрелые стручки. Я съела все, что смогла – они не так уж плохи на вкус, если к нему привыкнуть, – но семена внутри них оказались слишком твердыми, так что я просто выкатила их наружу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Я помню ту охоту, – ответил Рваный Лепесток. – Мы не нашли ни вялотелов, ни даже крадунов, но земля с нетронутыми лепестковыми растениями окупила все сполна.
– Однажды я заметила, как одно из семян закатилось в трещину в стене, – продолжила Драконий Цветок. – На нем уже рос крохотный лепесток. Оборот за оборотом я наблюдала, как этот лепесток становился все больше и больше. И спустя время, из него выросло настоящее лепестковое растение! Я была счастлива: думала, что теперь у меня будет собственное лепестковое растение – прямо здесь, у моей двери. Я мечтала, что мне не придется уходить далеко от дома в поисках стручков, ведь теперь я смогу срывать их, когда захочу. Может быть, я даже смогу дождаться, когда стручок созреет, а потом съем его сама, как поступала в былые времена, когда была молодой воительницей и участвовала в охоте.
После этого ее тарабань погрустнела. – Но из-за камней в стене растение было все время наклонено на один бок; в итоге оно опрокинулось и погибло.
– Я наблюдала и за другими семенами, но ни одно из них не развилось во взрослое растение. Они просто лежали под небом и ничего не делали. Затем, много оборотов тому назад я, за неимением более подходящего занятия, решила убраться в своем палисаднике и вытолкала за дверь целую кучу мусора – грязь, кожуру от старых стручков, узелки вялотелов. Аккурат под ней оказалось одно из семян. И спустя какое-то время я заметила, что это семя тоже дало ростки.
– Оно там, – сказала она, пульсируя глазными стебельками.
Проследив за направлением пульсаций, Рваный Лепесток увидел небольшое растение, примостившееся в углу разлагающейся мусорной кучи. Пока что оно было достаточно невысоким, чтобы Лепесток мог увидеть его вогнутую верховину, охлажденную до темно-красного цвета под черным небом Яйца, в то время как бугристая тыльная сторона зонтичных листьев отражала здоровое сияние желтой коры.
– Скоро оно вырастет, – произнесла Драконий Цветок. – Я уже вижу, как набухают будущие стручки на его тыльной стороне.
Пока Рваный Лепесток разглядывал растение, сулившее стать источником пищи, в его голове пронеслось несколько мыслей. Но одна из них наполнила его сознание забавным и доселе незнакомым ощущением. Он почувствовал искру вдохновения.
– Долгожительница! У меня появилась новая идея! Давайте мы соберем все твердые семена, какие только сумеем найти, и накроем их мусорными кучами, которые выбрасываем из своих палисадников. Из семян вырастут лепестковые растения, и у нас будут все стручки, о каких только можно мечтать!
Остановившись на мгновение, Драконий Цветок вновь отрастила манипулятор и ухватила им обломок драконьего кристалла. – Ты ошибаешься, Рваный Лепесток. Семенам вовсе не нужен мусор. Мое первое лепестковое растение прекрасно обходилось без него – оно росло прямо у меня в стене, – возразила она. – Очевидно, этим растениям просто хочется видеть небо. Пока семена просто лежат на коре, откуда хорошо просматривается небо, они счастливы и не хотят расти. Но если лишить растения неба, они начинают страдать, а это заставляет их пробиваться сквозь толстую оболочку семян и расти, пока небо снова не окажется в пределах их видимости. Именно для этого мне и нужен осколок кристалла. Острым концом я делаю в коре небольшое углубление. Затем я помещаю в него семя и накрываю сверху, чтобы оно не видело неба. Рано или поздно семя станет несчастным, и начнет пробиваться к поверхности, чтобы увидеть небо вновь – но к тому моменту оно уже будет не семенем, а самым настоящим лепестковым растением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
