не «любил». Если бы она подразумевала Тесс, она употребила бы прошедшее время, так как в ее понимании Тесс мертва и ее убил Рид.
Может, она спрашивала про Виолу? Кощунственно не любить своего ребенка, но какие чувства он питал к дочери? Разве место любви в его сердце не занимала сосущая, рвущая душу тьма? И разве не догадывалась об этой тьме Лена, видевшая его насквозь? Не зря же она все эти месяцы пристально наблюдала за ним. Она сразу смекнула, что фонарь под глазом ему засветила Виола. А значит, оставалась одна только…
— Клэр, — пояснила Лена. — Ты ее любишь?
Рид даже не переменился в лице: врать он умел виртуозно.
— Она моя жена. Как мне ее не любить?
Лена отвернулась, и он почувствовал, что она отдаляется от него, уходит прочь все дальше и дальше, пересекает вестибюль, открывает дверь, выскакивает на улицу…
Лена задумчиво кивнула и, скользнув по Риду взглядом, натянула на лицо профессиональную улыбку. Ни дать ни взять неприступная незнакомка.
— Прости, ошибочка вышла, — шепнула она и исчезла.
Магия. Лена.
9. Гретхен. Наши дни…
Маркони спрятала полицейский значок, которым размахивала перед глазами дорожного инспектора, остановившего Гретхен за превышение скорости.
— Спасибо, красавчик, — промурлыкала ему на прощание Гретхен и завела мотор.
Машина взревела, и зардевшийся пузатый инспектор, смущенно бормоча извинения, отскочил в сторону. Так его.
— Комедию, значит, ломаешь, только бы избежать штрафов? — подколола ее Маркони, не особо впечатленная разыгравшимся перед ней спектаклем. — Флиртуешь напропалую?
— Или рыдаю, — дернула плечами Гретхен. — Я довольно привлекательна, так что либо то, либо другое обычно срабатывает. Кстати, о привлекательности. Возвращаясь к…
— Риду Кенту, — закончила за нее Маркони и, перехватив одобрительный взгляд Гретхен, сухо добавила: — Я как-никак детектив, знаешь ли.
— Разумеется, — мгновенно отозвалась Гретхен, — но иногда ты задаешь тупые вопросы.
Маркони раздраженно засопела:
— Если ты не понимаешь, почему я их задаю, это еще не значит, что они тупые.
Гретхен склонила голову на плечо, раздумывая над уже неоднократно посещавшей ее мыслью, что пустословие эмпатов имеет некоторое право на существование. Сарказм, прозвучавший в словах Маркони, разумеется, уязвил ее самолюбие, однако уязвленное самолюбие она как-нибудь переживет. А вот Маркони в который раз повысила шансы продержаться в напарниках у Шонесси дольше предшественников.
— Итак, Рид Кент.
— Он спал с Леной? — напрямик спросила Маркони.
Ни о чем таком Лена не рассказывала, однако признаваться в собственном невежестве у Гретхен не было никакого желания. В конце концов могло выясниться, что Лена действительно увлеклась Ридом и позволила себе небольшую шалость. Кроме того, ей не хотелось подпитывать предвзятость Маркони, полагавшей, что социопаты не способны к дружбе. С другой стороны, в сложившихся обстоятельствах требовалась безукоризненная честность, и Гретхен, перебарывая себя, ответила:
— Нет.
И пусть будущее рассудит, права она или ошибалась.
— Она что, была та еще штучка? — ухмыльнулась Маркони, уловившая сомнение в ее голосе.
— Любая из нас — та еще штучка, — прищелкнула языком Гретхен.
— Кого ты имеешь в виду?
— Вас, эмпатов, и ваше шаблонное мышление! — обрушилась на нее Гретхен. — Ваш узколобый взгляд на моральные ценности и нормы, сконцентрированные исключительно на ваших верованиях. Если женщина следует им, она «добродетельная», в противном случае — «порочная». Но это же нелепица! Людей нельзя просто взять и жестко разделить на две категории!
— Э, погоди, лично я никого не осуждаю! Я вообще за моральный релятивизм! — возмутилась Маркони, но голос ее прозвучал жалко и неубедительно, и Гретхен не преклонила к нему слух.
— Моральный релятивизм той еще штучки? — передразнила она Маркони, сверкая глазами.
Маркони хватило ума покраснеть. Стыд — мощное оружие, позволяющее выбить из оппонента желаемый ответ. Однако легко сдаваться Маркони не собиралась.
— В нашей профессии не обойтись без стереотипов, доктор Уайт. Они облегчают работу. Например… — Маркони обвела рукой салон «Порше» и указала на приборную доску. Лавируя в потоке машин, Гретхен гнала автомобиль со скоростью сто пять километров в час. — Социопаты тяготеют к поиску острых ощущений и не задумываются о последствиях.
— Ха-ха-ха, — закудахтала от смеха польщенная Гретхен. — И когда это вы, уважаемый детектив, успели так досконально меня изучить?
— Когда было надо, — таинственно улыбнулась Маркони, — у меня свои методы. Ну да ладно, порезвились и хватит. Итак, Лена…
— …уводила чужих мужей? — подхватила Гретхен с преувеличенной любезностью. — Нет. Она почти ни с кем не встречалась. Особенно с женатыми мужчинами. Только их ей и недоставало.
— Почему?
— Потому что она работала как проклятая, — вырвалось у Гретхен. Она помолчала и вдруг, кое-что вспомнив, призналась: — Вообще-то, около года назад что-то стряслось. Лена стала дерганной больше обычного. Казалась сбитой с толку…
«Эксцентричной», — добавила бы Гретхен, если бы не боялась, что Маркони поймет ее превратно.
Кроме того, не стоило забывать о маленьком найденном Гретхен пакетике, который ей еще тогда следовало незамедлительно смыть в унитаз.
— Наверное, из-за какого-нибудь дела?
Гретхен мысленно пробежалась по датам дел, числившихся в Ленином судебном реестре. В последний год Лена вела три дела. Все они получили широкую огласку, однако не шли ни в какое сравнение с делом Виолы Кент.
— Нет. Думаю, из-за чего-то личного.
— Ты не спрашивала, из-за чего именно?
— Не выпытывала, ты хочешь сказать? — поддела ее Гретхен.
Возможно, чересчур едко для стороннего наблюдателя. Но Гретхен не собиралась грубить Маркони. Ей просто опостылело объяснять, что социопаты тоже умеют дружить, хотя их дружба порой не соответствует принятым в обществе стандартам душевной близости.
— Ага, — непринужденно согласилась Маркони, явно подлаживаясь к Гретхен.
Гретхен покрепче вцепилась в руль, нагло развернулась на перекрестке и вылетела на встречную полосу. Маркони не повела и бровью.
— Как бы то ни было, это «личное» касалось Рида Кента?
— Полагаешь, я утаила бы от тебя подобную информацию?
Оскорбительный разговор начинал действовать Гретхен на нервы. Она уже видела признаки нарастающей ярости, готовой выплеснуться наружу и разрушить сковывающие ее барьеры. Порой на нее такое накатывало. Она вспомнила леденящий взгляд Шонесси, его плоские шутки и непоколебимую убежденность в ее неспособности жить и общаться с нормальными людьми. Подумала о Маркони… Представила, как хватает Маркони за горло и ее глаза вылезают из орбит.
Встряхнулась. Желание доказать Шонесси его неправоту победило. Всегда побеждало.
Распространенное заблуждение, что социопаты не вольны над своими эмоциями и действуют по первому импульсу, лишено всяческих оснований. Подавляющее большинство людей, подобных Гретхен, ничем не отличаются от нормальных. А некоторые и вовсе не подозревают о своем недуге, теряясь в догадках, почему им сложно приспособиться к социуму и они вынуждены прозябать на задворках жизни, почему их увольняют чаще, чем сверстников, у них мало друзей и катастрофически не задаются отношения с противоположным полом. Для среднестатистического человека проанализировать
