Дочиста облизав свои пальцы, он опускает руку и снова вводит глубоко в меня два пальца, заставляя закричать от внезапного и приятного вторжения.
— Ты должна быть готова для меня. Я не хочу причинить тебе боль, — рычит он, толкаясь пальцами туда и обратно.
Я хватаюсь за его бицепс, изо всех сил стараясь удержаться. Удовольствие взрывается во мне, я никогда не чувствовала себя так хорошо. Моя голова ударяется о стену, когда большим пальцем он начинает тереть мой клитор. Его пальцы скользят глубоко во мне, поглаживая изнутри. Ни один мужчина раньше не доставлял мне столько удовольствия.
Когда его рот приближается к моему и он кусает мою нижнюю губу, я взрываюсь, кончая так сильно, что вижу вспышки белого света перед глазами. Я хватаю ртом воздух и открываю глаза, чтобы видеть его.
— Ты всегда так быстро кончаешь, Персик? — спрашивает он.
Я не отвечаю. Я просто стою там, держусь за него и пытаюсь отдышаться.
— Ты прекрасна, когда кончаешь.
Он перестает держать меня, касается рукой моей щеки, подушечкой большого пальца поглаживая нижнюю губу. Воспоминание о том, как он прикусил ее, заставляет меня вздрогнуть, но он быстро целует меня, бормоча извинения. Это вызывает головокружение, так как он может в один момент доминировать, а в другой — быть милым.
Он склоняется ближе ко мне, такой же спокойный и собранный, как всегда.
— Иди в спальню, сними платье, встань на колени на полу и жди меня.
Несмотря на недавний интенсивный оргазм, мое тело жаждет большего. Большего из всего. Эти умелые поцелуи, грязные слова, грубые руки заставляют меня подчиняться.
Я наклоняюсь вниз, чтобы надеть обратно свои трусики, когда крепкая хватка на моем запястье останавливает меня.
Он качает головой.
— Кто сказал, что ты можешь надеть свои трусики? — он помогает мне их полностью снять и подвешивает на своем указательном пальце. — Мой сексуальный маленький персик, — шепчет он.
Когда он убирает мои трусики в свой карман, я знаю, что мне нужно идти.
На дрожащих ногах я иду через темную прихожую к своей спальне. Я не уверена, должна ли включать свет, но решаю сделать так, как он просил. Дрожащими пальцами я развязываю платье на шее и позволяю ему упасть к ногам, затем снимаю туфли и кладу все возле шкафа.
Когда я уже абсолютно голая, становлюсь на колени в центре комнаты, пристально глядя в пол, и жду. Мое сердце бешено колотится, я переполнена сильным желанием и нетерпением. Секс никогда не был таким. Это всегда происходило в постели, под одеялом, без грязного разговора и команд. Просто и понятно. Я знаю, что секс с Домом не будет обычным. Более захватывающим, чем должен быть.
Когда я становлюсь на колени в своей темной спальне, голой и мокрой между ног, шум в моей голове начинает затихать. Я полностью сосредотачиваюсь и неотрывно смотрю на полоску света, пробивающуюся из-под двери. Мое сердцебиение учащается, наполняясь нетерпением.
Проходят минуты, и я слышу, как закрывается дверь. Он что, уходит?
Я борюсь с собой, с желанием встать и посмотреть в окно, ушел ли он, но мое тело требует оставаться на месте. Поэтому я продолжаю стоять на коленях, и несколько минут спустя я слышу его. Приближающиеся шаги.
Он входит в комнату и несет что-то наподобие маленькой черной сумки. Мое сердце галопом скачет в груди.
Он спокойно пересекает комнату, полностью игнорируя меня, и ставит сумку на кровать. Не знаю, следует ли мне смотреть, но я не могу оторвать от него взгляд. Он снимает пиджак, аккуратно складывает его и кладет на столик возле кровати. Расстегивает молнию на сумке, достает черную тканевую полоску и поворачивается ко мне лицом.
— Эти жадные глаза хотят видеть все, сформировать мнение, да?
Я не отвечаю. Мое дыхание становится прерывистым, пока я продолжаю наблюдать за ним.
— Единственное, на чем я хочу, чтобы ты была сосредоточена, это ощущения и чувства. Понимаешь?
— Да.
— Я хочу показать тебе, на что ты способна. Ты доверяешь мне?
— Да, — повторяю я. Не знаю почему, но я доверяю. И понимаю, что это полное безумие.
Он становится позади меня, прикладывает ткань к моим глазам и завязывает ее сзади. Я абсолютно ничего не вижу. Сердцебиение учащается от осознания того, что я нахожусь в кромешной темноте.
Я прислушиваюсь и слышу, как он идет к кровати. Затем чиркает спичка и мое тело напрягается. Его шаги пересекают комнату, и я уже намереваюсь спросить, что происходит, когда чувствую аромат сандала и черной смородины. Он зажег свечу, я уверена. Возможно, это часть его ритуала. Все не спонтанно, все рассчитано и продумано, и мне нравится то, что он потратил так много времени, планируя мой урок.
Я слышу один громкий стук, затем другой. Думаю, он снял свою обувь.
— Заведи руки за спину.
Теперь он непосредственно передо мной. Я могу чувствовать жар, который источает его тело. Я делаю, как он велит, и сцепляю пальцы за спиной. Такое положение тела выпячивает мою грудь. Представляю, как выгляжу: стоящая на коленях, обнаженная, с завязанными глазами и заведенными за спину руками в свете свечей. Это что-то новенькое.
— Какой симпатичный вид, Персик.
Он поглаживает большим пальцем мою щеку, и я подаюсь вперед на его прикосновение, чувствуя одобрение в каждом движении его пальца. Его руки продолжают свои мягкие поглаживания, продвигаясь вниз по шее, проходя через локоны моих волос. Его прикосновения нежные, осторожные, словно он сдерживает себя. По крайней мере, пока.
— Мы должны обсудить твои пределы. Есть что-то, из-за чего ты чувствуешь себя некомфортно, Бриэль?
Я не знаю, как ответить. Несмотря на то, что есть вещи, которые меня раздражают, тоненький голосок в моей голове говорит, что в этом весь смысл. Я хочу стать увереннее и опытнее, и единственный способ сделать это — вытеснить меня из зоны комфорта.
Я вспоминаю цитату, написанную на магните на моем холодильнике: «Жизнь начинается в конце вашей зоны комфорта».
Когда он продвигает руку ниже моей поясницы, я понимаю, что не ответила. Моя задница открыта и у него есть преимущество. Подушечкой пальца он продвигается дальше и касается меня там.
— Это приемлемо для тебя? — спрашивает он, его голос хриплый.
Его в палец в запретном месте заставляет мое тело полыхать, жар распространяется вниз по позвоночнику, в животе порхают бабочки. Так как я не способна связать и двух слов, даже если бы и хотела, я просто киваю.
— Хм. Непослушная, — говорит он шепотом. Убирает руку и поднимает мой подбородок, учитывая, что с повязкой на глазах зрительный контакт невозможен. Но возможно есть что-то, что он видит по выражению моего лица или реакции тела на него.
