Заметим: в данном случае речь идет о сравнительно небольших озерах (правда, глубоких). А что скрывает от нас пока еще мало изученный океан? Вот посмотрите снимок, сделанный 12 декабря 1964 года французом Робертом Ле Серреком у Барьерного рифа (вблизи Австралии). Послушаем, что рассказал Ле Серрек о редкостном снимке:
Целакант.
«Общая длина чудовища была 22–24 метра. Оно было черного цвета, с коричневыми полосами, расположенными через каждые полтора метра. Само туловище было длиной метров восемь и кончалось длинным гибким хвостом. Голова была похожа на змеиную, но череп довольно высок для пресмыкающегося, примерно чуть более метра. Глаза бледно-зеленые, с черными вертикальными зрачками. Полость рта – беловатая. Мы не увидели плавников, не заметили и дыхательных движений».
Когда в феврале 1965 года снимок и заявление Ле Серрека были опубликованы, зоологи проявили к сообщению большой интерес, но и закономерную осторожность. Одни сказали: «Да, это может быть неизвестное нам существо». Другие считают, что это мог быть гигантский угорь, увеличенный оптическим свойством воды. Еще более осторожный зоолог американец Иван Сандерсон считает, что это могло быть:
пластиковая цистерна, в которых американцы, экспериментируя, перевозили горючее;
лопнувший метеорологический баллон, затонувший и облепленный водорослями;
рулон ткани, обвязанный и брошенный в воду.
Ученые обязаны сомневаться и даже не исключать возможность фальсификации. В западном мире поиски популярности и рекламы часто толкают людей на обман. Но большинство голосов раздалось в пользу того, что снято неизвестное нам океанское существо. Так или иначе, у природы есть еще тайны, которые надо открыть.
Фото В. Пескова и из архива автора. 23 января 1971 г.Апрель в январе
Окно в природу
10 января утром, слушая сводку погоды, я сделал любопытную запись, но решил, что ослышался и позвонил в метеослужбу. Там подтвердили: «Да, в Карелии 5 градусов тепла, в Ташкенте – 5 градусов мороза». С этого дня в средней полосе зима поползла вспять. И вот уже двадцать дней мы наблюдаем явление необычное и немного тревожное. В Москве вместо очистителей снега ходят, смывая грязь, поливочные машины. Дворники, как в апреле, колют во дворах остатки черного льда. Сохнут без дела лыжи, исчезли катки во дворах. Погода стала едва ли не главной темой разговора при встречах. Коренной горожанин, представление о хлебе у которого связано с булочной за углом, озабоченно говорит: «Да, а как там озимые?..» Живая природа, для которой пусковым механизмом от зимнего пробуждения служат температура и свет, наших бумажных календарей не знает. Для нее тепло – значит весна. И вот мы видим, как ошалело орут воробьи, как по-весеннему звонко звенят синицы, галки разбились на пары, гоняются в воздухе друг за другом… И это в пору, когда полагается быть знаменитым крещенским морозам.
Вчера я надел болотные сапоги и прошел в лесу по местам, где три недели назад пролегала лыжня. В полях снега почти уже нет. Бугры совсем голые, а в низинах – зеленая озимь, как будто накрыта папиросной бумагой – совсем тонкая корочка снега и льда. Бочаги и канавы набухли водой. Сырая дымная хмарь стоит над полями. Орут петухи в деревнях. Для полного ощущения апреля не хватает только пения жаворонков.
В лесу снег еще цел, но это – «апрельский» снег, потемневший, тяжелый и рыхлый. Следы от сапог сейчас же наполнялись водой. Обнажились мышиные гнезда и кротовые кучи земли. Следы лосей растеклись, потеряли прежние очертания – каждый провал в снегу большой, как тарелка. А около речки я увидел свежий, как будто печатный след большого енота. Засыпающий на зиму зверь пробудился… Щебетали обычно молчаливые в январе стайки щеглов. Две пары сорок ныряли в воздухе друг за другом. Это был сорочий танец весны.
Массивы берез, ольхи, елок и мелколесья с бугра не казались по-зимнему монотонными. Множество красок! Бурая, темно-зеленая, сиреневая, светло-зеленая, похожая на клубы дыма. Казалось, все пространство нарисовано нежной водяной краской. Так бывает только весной. Я размял в пальцах почку березы. Почка была набухшей, клейкой и очень пахучей. Это был запах весны.
«Теплый воздух Атлантики и теплый воздух со Средиземного моря встретились в январе», – объяснили причину необычной зимы в Московском метеоцентре. Такие явления синоптики зовут аномалиями – отклонениями от нормы. Любопытно, что на Земле каждый год в каком-нибудь месте случаются аномалии: сильные засухи или чрезмерная влага, морозы не вовремя или оттепель вроде этой, январской. В целом же климат Земли стабилен для каждого из районов, и эту стабильность легко проследить по многим явлениям живой природы. Появление трав и цветов тесно сопряжено с режимом тепла и света. Прилет птиц, появление насекомых, рождение потомства у многих зверей точно согласуется с закономерностью климата. Казалось бы, весна должна быть порою любви у всех. Нет, гон у оленей бывает осенью, у лис и волков – зимой. Почему? Потомство должно появиться на свет к началу тепла. Как видим, все живое хорошо приспособилось к ритму тепла и света. Но маятник климата все же дает иногда сбои. Причина? Их много. Главная – поведение Солнца. На самой Земле тоже немало всяких взаимосвязанных сложных причин. В их числе какую-то роль играет и хозяйственная деятельность человека. Ученые с тревогой говорят, например, о растущем избытке в атмосфере углекислоты, выдыхаемой автомобилями и промышленностью, об увеличении облачности, рождаемой реактивными самолетами. Имеют влияние на климат искусственные моря, созданные людьми, и естественное «потепление Арктики», наблюдаемое с 20-х годов этого века. Словом, сложных и взаимосвязанных причин для колебаний погоды достаточно много. И когда какая-нибудь аномалия нас посещает, вполне естественно, мы обращаемся к прошлому. Когда не было самолетов, когда ездили только в санях и телегах, климат тоже позволял шутки или все текло «строго по графику»?
Недавно в газетах появилась заметка, ставшая на неделю темой бесчисленных разговоров. В ней сообщалось: «Летопись сохранила для нас удивительное явление. Зимой 1289–1290 года деревья распустили листву, а в феврале созрела земляника». Я вырезал заметку для своей картотеки. Но сообщение было столь необычным, что нуждалось в проверке.
В метеоцентре развели руками: «Откуда пошло – не знаем». Знакомые историки, которых я попросил посмотреть летописи, не нашли «в феврале землянику». Я сам потратил два дня, тщательно просмотрев все извлечения из русских летописей, касающиеся погоды. «Землянику» надо твердо поставить под сомнение. Ни одна летопись (Псковская, Новгородская, Украинская, Лаврентьевская и т. д.) о такой необычной зиме не сообщает. Могли такой год просмотреть летописцы? Вряд ли. В ту пор все значительные явления природы летописцами замечались. Зима же без снега, да еще и зеленая, не замеченной быть не могла, тем более что мощный разлив тепла не мог быть только на маленькой территории. Я проследил записи, близкие к «земляничной зиме». Зима 1290 года даже не упомянута.
Но надо ли сделать вывод, что бесснежной зимы на Руси вовсе не было, пусть даже без земляники? Вовсе нет. По данным летописей, за тысячу без малого лет (с 866 по 1800 год) на Руси было тридцать семь теплых зим. Какие-то из них были бесснежными. Указаны годы, когда такие зимы случались. Например, в 1405 году новгородский летописец отметил: «Была голая земля без снега… Удивлялся народ, так как это редко бывает…»
Особенно теплую зиму отметила польская летописная хроника: «В этом (1493) году была такая теплая зима в январе и феврале, что сады расцвели, трава была большая, птицы вили гнезда, но в марте ударил мороз и все погубил».
Русские теплые зимы перемежались отклонениями в другую крайнюю сторону. За тысячу лет можно выделить (по летописям) примерно сто с лишним крайне суровых зим, когда «люди и животные умирали… и морозы были нестерпимые». Градусников в те времена, понятное дело, не было, и о степени холодов мы можем судить по упоминаниям «бесчисленно замерзших людей, лошадей и зверья, птиц, падавших от мороза», а также по такой, например, записи новгородского летописца: «1444 год. Зима тогда была суровая и снежная. У татар лошади вымерли и замерзли… От сильного мороза, ветра и бури луки и стрелы их пришли в негодность».
Таким образом, видим: климат отклонялся от нормы и в прежние времена. Летом случались суши, от которых «леса так горели, что птицы от дыма не знали, куда лететь, и гибли рыбы в реках». Случались годы, когда Днепр мелел так, что воду переезжал конный и даже перегоняли через реку овец. Зимой случались сильные грозы, а летом (в июне 1523 года) «выпал снег и пролежал четыре дня».
Если посмотреть по векам, то «маятник климата» чаще всего сбивался в XIV и XV веках. На эти столетия аномалий приходится больше всего: лютые зимы, засухи, катастрофические наводнения, морозы летом и бесснежные зимы.
