Договорились, что за одеждой пойдет одна Дениз. Нечего нервировать добропорядочных жителей мелкого городка неподобающим видом, давая им пищу для пересудов не меньше, чем на месяц.
Магичка критически осмотрела подругу, желая поточнее запомнить ее размер, и вдруг замерла.
— Санька, — так Санайю она называла только в крайних случаях, — твои глаза…
— Что не так с моими глазами? Красные и опухли? Ничего удивительного, столько прорыдать на твоем плече.
— Думаешь, от слез? Хотелось бы верить, — а ведь Дениз и правда показалась озадаченной. — Ну, я пойду? — для чего-то спросила разрешения она, прежде чем выйти из магомобиля, остановившегося на площадке перед небольшой лавкой женской одежды.
— Иди. И зеркало купи! — Санайе и самой захотелось посмотреть, что же такого необычного нашла в ее глазах подруга.
В лавке Дениз пробыла совсем недолго. Магичка не любила хождения по магазинам. Она бросила на сиденье несколько свертков и гордо сообщила:
— Вот! Думаю, должно подойти. Туфли меряла по себе, знаю, что твоя нога чуть больше. Остальное — на глаз.
Чтобы хоть чем-то занять себя, Санайя принялась рассматривать покупки. Комплект белья, тонкие лосины и гольфы вместо чулок, удобная юбка в синюю и зеленую клетку и простая, без изысков, блузка приятного салатового цвета. Шерстяной синий жакет в тон юбке. Туфли мягкой кожи на низком каблучке, пожалуй, были самой дорогой частью принесенного гардероба. Небольшое зеркальце. Ничего лишнего и вычурного. Теперь нужно бы переодеться. Но не при водителе же.
Кривые улочки оставшегося неизвестным городка быстро закончились. Магомобиль вырвался на простор загородной трассы. Мелкие деревушки с зеленеющими подле них полями монотонно чередовались с лугами и перелесками. Как должно быть, размерена жизнь в этих краях.
— Не могу больше сидеть в машине! Давай пройдемся, заодно и переоденусь в том лесочке, — Санайя вернула в пакет судорожно сжимаемый до этого жакет и велела водителю остановиться.
Магомобиль замедлился и замер на обочине. Девушки велели водителю отдохнуть, предупредили, что уйдут на полчаса-час в ближайший лесок, и выбрались из машины.
— Ты хотя бы туфли надела, — укорила Дениз подругу, ступившую в придорожную траву босыми ногами.
— Туфли? Да-да, конечно. Только я пройду немного так, хорошо?
— Хорошо, — магичка пожала плечами. Мало ли какие странности могут проявиться у человека, испытавшего тяжелое потрясение. Тем более, если вся его жизнь до этого была тиха и размеренна.
Так они и шли: впереди Санайя, она изредка наклонялась и проводила ладонью по верхушкам зеленой травы и ласковым головкам и бутонам цветов, и, в нескольких шагах позади, все более хмурящаяся Дениз.
— Как же здесь хорошо, Денни. Почему нам удается так редко вырваться на природу? Здесь даже пчелы совсем другие, чем в городе! — Санни развернула вверх пропахшую травой и пыльцой ладонь, на которую тут же уселся толстобрюхий шмель. — А запах? — она глубоко вдохнула. — Знаешь, от него же и грудь может разорваться! Денни, скажи, ты тоже это все чувствуешь, да? Ну что ты так насторожилась? Считаешь, что со мной не все нормально? Что может быть странного в моем желании прикоснуться к цветку? Не к мертвому, который был выращен и срезан в оранжерее под присмотром магов специально для дорогого и бездушного букета, а к вот этому, голубому? Или к этому белому с желтым. Знаешь, я даже названий многих из них не знаю. И название этого дерева не знаю, но все равно прижмусь к нему и постою так немного.
Дениз настороженно наблюдала за не совсем обычным поведением подруги. Как та, отбросив в сторону пакет с вещами, уже обеими ладонями провела по траве, а потом, обхватила руками дерево и, прикрыв глаза, прижалась к нему всем телом и щекой.
Так они постояли какое-то время. Магичка прекрасно знала, когда стоит помолчать. Здесь и дара никакого было не нужно, чтобы понять: в эти минуты на подругу сходит особенная благодать. Хорошо это или плохо? Это есть, и с этим придется мириться.
— Уф, — первая опять заговорила Санайя, — кажется, отлегло. Думала, задохнусь в машине. Так там стало неуютно. А теперь можно и привести себя в приличный вид. У тебя расческа есть?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Осталась в рюкзачке.
— Денни, да что с тобой? Боишься за мой разум? Не бойся. Все нормально, правда. Я больше не буду плакать. И все-все тебе расскажу. Если ты хочешь, конечно!
— Только попробуй не рассказать! Р-ррр! А сейчас быстро переодевайся!
— Теперь узнаю подруженьку! — Санайя рассмеялась и, вытащив из пакета купленные вещи, стала переодеваться. — Носки и туфли потом надену, ладно? — почему-то виновато сообщила она. — Да ты сама разуйся, проверь, как это здорово!
— И то правда, что я теряю, — еще одна пара туфель и носков оказалась в пакете. Сама Дениз уселась рядом с подругой, опирающейся спиной о ствол дерева и строго распорядилась: — А теперь рассказывай!
— Что, прямо сейчас?
— А когда еще? Или твои слова про то, что ты не вернешься к родителям, были сказаны сгоряча?
— Денни, ты бы вернулась к человеку, который между деньгами и дочерью выбрал деньги?
Магичка лишь презрительно фыркнула, уж кому-кому, а ей такой вопрос задавать даже и не стоило.
— Эх, Санька, опять зловредная невоспитанная Дениз втягивает тебя в очередную авантюру. Ну да мне не привыкать к упрекам твоих родных. Давай, рассказывай, что же с тобой случилось, а потом уже, исходя из фактов, мы составим план. То, что Пинешту тебе ночью не встретился, это я поняла. Что, собственно, и планировалось. Но что же там произошло? Как я поняла, вы и с милым Ричем разминулись? А я ведь сама проследила, чтобы он вошел в Лес. Не мог же он уже после сбежать.
— Я его там не встретила, Денни.
— И что? Что ты так загадочно молчишь? Каждое слово из тебя клещами нужно тянуть! Не принуждай меня применять к лучшей подруге запрещенные в мирной жизни методы допроса.
— А что, есть и такие? — Санайя с интересом глянула на собеседницу.
— Не скажу! Но, если понадобится, применю их на тебе!
— Денни, понимаешь. Я… я там встретила другого! Совсем другого, вовсе незнакомого! Ведьма — точно говорю тебе, она была ведьмой! — так вот, та самая ведьма, которая меня собирала, напоила меня чем-то, натерла и еще полила сверху для верности. В общем, много чего она со мной делала. И я как не в себе была, когда ушла в Лес. Он меня нашел и… и все случилось, вот! — Санайя оттянула рукав блузки и показала проявившийся на запястье рисунок.
— Ведьма, говоришь? И этот Лес — священное место ведуний. И рисунок, похоже, их, ведовской, — Дениз задумчиво почесала кончик носа. — И где же он?
— Денни, — Санайя подняла испуганные глаза и, почему-то шепотом, спросила: — Ты что, не видишь рисунок?!
— Рисунок я вижу, я спрашиваю, где твой муж?
— Постой, постой, какой муж? Ты же знаешь, свадьбы не было. Не пугай меня так!
— Милая подруженька, — осторожно начала магичка, — я, конечно, плохо разбираюсь в ведовских ритуалах и символах, но их брачные браслеты видела, и не раз. Все же, в нашем училище есть и ведовской факультет. Так вот, то, что у тебя на руке очень похоже на ведовской брачный браслет. Немного странный, конечно, но, я же говорю, не разбираюсь в них.
— Н-нет, этого не может быть. И потом, знаешь, что он сказал на прощание? Он сказал: «Было приятно провести с вами время»! И ушел. Он принял меня за продажную женщину, Денни! — едкие слезы обиды и горечи вновь собрались в уголках глаз.
— М-даа, — Дениз смахнула с коленки упавший желтый листок и прижала подругу к себе.
Та пару раз шмыгнула предательски защипавшим носом, тряхнула головой и, выпрямив спину, сообщила:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я больше не буду плакать!
— Это правильно, слезы в наших планах не помощники. Но знаешь, подруга, без помощников нам не обойтись, — задумчиво закончила магичка, подняв глаза вверх и проводив взглядом еще один планирующий желтый листок. — Оч-чень много в нашем деле набирается странностей. Ты только не пугайся раньше времени, ладно? Я лишь обращаю внимание на очевидное. Видишь, листва этого дерева пожелтела? — она провела рукой, указывая на резко изменившую свой цвет крону. — И трава, которой ты касалась, тоже. А еще, еще твои глаза. Теперь уже не удастся объяснить их цвет слезами.
