У нас нет будущего. И я часто говорю ей об этом. И о том, что рано или поздно я уеду отсюда.
Просто нам хорошо с ней в постели. Не более того. Всё, что вне её – меня не устраивает.
Бросил на Роксану быстрый взгляд и начал подтягиваться в постели. Подниматься. Она почувствовала моё движение, проснулась и открыла глаза.
- Котик, ты куда? – медленно растягивает слова, протягивая руки ко мне.
- Роксана! Сколько раз я просил тебя не называть меня «котиком», - раздражённо бросаю я, вставая на ноги.
- Ну, прости, милый! Забыла спросонья. Больше не буду, - она гладит мои бёдра, пытается дотянутся выше…
Изогнулась, подставила свои губы для поцелуя. Я сделал вид, что не заметил.
Злился на себя, что изменил своим правилам, оставил её на ночь.
Знал ведь, чем это чревато…
- Макар! – обиженно дует она свои губки. – В последнее время ты такой невнимательный нечуткий. Ты меня больше не любишь? – капризно воркует она.
Меня будто током прошивает. Начинаю закипать.
- Роксана, припомни – ка, когда это я объяснялся тебе в любви? – хмуро спрашиваю я.
За моей спиной висит тишина.
Я даже удивился. Обычно Роксане слов не занимать. Из любой ситуации выкрутится.
Разворачиваюсь всем корпусом назад.
Она смотрит на меня, не мигая. Её большие карие глаза подозрительно блестят.
Только этого мне не хватало! Чтобы сейчас в качестве аргументов выступили её слёзы.
Неизменное женское оружие.
-Роксана! Собирайся. Такси сейчас вызову, - холодно бросаю я на ходу.
Вызываю такси. И иду в душ.
Через пятнадцать минут, обернувшись полотенцем вокруг бедер, выхожу из душа.
Что я вижу?
Роксана, по-прежнему, лежит обнажённая на постели.
Мне надо на работу. И я не собираюсь оставлять её в своём доме.
Сам виноват! Ругаю себя. О чём только думал, связываясь с такой взбалмошной дерзкой девчонкой?
И думал ли вообще?
Теперь вот решай проблему на пустом месте.
Молча беру в руки телефон, хочу вызвать своего помощника, чтобы отправить Роксану домой.
Можно сказать, против её воли.
Смотрю на экран. На дисплее отпечатался непринятый звонок от отца.
Перезваниваю ему.
- Пап, у тебя что – то срочное? – спрашиваю, глядя на часы. – Я уже опаздываю на работу.
- Можно сказать и так, Макар, – хрипло отзывается он.
- Слушаю, - коротко бросаю я.
- Пора тебе, сынок, возвращаться домой в Москву, - неожиданно произносит отец.
- Не понял. Зачем? – спрашиваю машинально.
- Чтобы возглавить корпорацию, - обыденным тоном сообщает он.
От шока застываю на месте.
***
В аэропорту Домодедово меня встречает брат Егор. Он стоит возле терминала, через который проходят прибывшие с рейса.
- Привет, Макар! – крепко обнимаемся с ним.
- Привет, Егор! – улыбаюсь я.
Пока ждём багаж, обсуждаем дела семейные.
- Егор, я так и не понял, почему так резко батя надумал выпустить бразды правления из своих рук? – пытаюсь прощупать почву перед разговором с отцом.
- Говорит, хочет ещё при своей жизни убедиться, что вырастил достойных наследников.
- Но почему я? – восклицаю удивлённо.
- Это уж ты у него самого спроси! - обиженным тоном произносит брат.
Понятно. Егор вне себя. Думал, отец назначит его. Если честно, я тоже так думал, особенно после его женитьбы на Софии Зильбер…
Встреча с отцом проходит тепло и очень душевно. Оказывается, мы здорово соскучились друг по другу. Егор быстро уезжает, сославшись на то, что его дома ждёт жена.
Мы коротаем вечер с отцом вдвоём. С бокалами коньяка в руках спокойно неторопливо ведём разговор за жизнь.
- Макар, я насчёт твоей женитьбы хочу поговорить, - неожиданно резко меняет тему отец.
Офигеваю.
Он что и мне, как Егору невесту подобрал? Еле сдерживаюсь, чтобы не нахамить отцу.
- Послушай, твой брат женат уже четыре года. Но наследников нашей династии Макиевских всё нет.
Куда он клонит? Бешено вращаются мысли в моей голове.
- Ты бы, сын, присмотрелся к дочери Дёмина – Марте. Хорошая воспитанная красивая девушка. Образованная – студентка. Опять же молодая. Может, наконец, наследников родить. Да и отец её Глеб - наш соучредитель, сам знаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Одним словом, идеальный вариант! – усмехнувшись и запрокинув голову, я допил свой коньяк.
Поставил пустой бокал на столик.
Глава 13
Полина
Я не собиралась обращаться к отцу. Сказала Глебу в запале, разозлившись, на его равнодушие к моей судьбе…
Появление отца на нашей свадьбе ошеломило настолько, что я долго не могла прийти в себя.
Увидела его неожиданно. Он шёл прямо на меня. Ко мне. Как и тогда в день нашей первой встречи. Уверенной твёрдой поступью чеканит шаг.
Откуда он здесь? Кто его пригласил? Судорожно думаю я.
Он всё ближе. Грозный хмурый недовольный.
- Полина! – приблизившись вплотную, отец наклоняется надо мной. – Как ты могла выйти замуж за этого… господина Дёмина, - цедил он сквозь зубы. - Не посоветовавшись со мной?
На его скулах играют желваки. От злости сжимает кулаки до побелевших костяшек.
Словно хочет ударить меня наотмашь.
Внутренне сжимаюсь.
Тебе, отец, не нравится? Вот и мне не нравится, что ты появляешься в моей жизни через двадцать четыре года после моего рождения.
Почему ты решил, если я твоя дочь, то буду твоей собственностью? И ты теперь будешь распоряжаться мной по-своему усмотрению.
Нет. Дорогой «папочка», не будешь!
Кто ты такой, чтобы с тобой советоваться?! Хотелось выплеснуть ему в лицо. Но я молчу, стиснув зубы.
Я не должна перед ним отчитываться. И он должен это знать.
Его бесит, что я решаю свои вопросы сама. По- своему. Не считаясь с его мнением, игнорируя его и не ожидая его одобрения.
Не привык к такому. Его корёжит. Он привык повелевать и решать чужие судьбы. Отец еле сдерживается.
- Откуда ты здесь? – решаюсь, спрашиваю я.
Неожиданно он начинает нервно смеяться. Я смотрю на него в упор. Он резко успокаивается.
- Разве твой дорогой муженёк не поставил тебя в известность, что мы с ним хорошо знакомы?! - с нескрываемой иронией припечатывает отец.
Смотрит на меня своим тёмно - зелёным взглядом, в котором вдруг начинают взрываться снопы искр.
Бесит меня.
Дико смотреть, будто в свои собственные глаза.
Но мне только кажется, что сейчас он злорадствует, что ослушавшись его, я совершаю роковую ошибку?
Или он реально злорадствует?
Общение с ним причиняет мне нестерпимую боль. Я плохо понимаю происходящее.
Но ясно одно.
Дёмин, предлагая мне стать его фиктивной женой, уже знал, что я дочь Эдуарда Эммануиловича Сташевского.
Вспоминаю, как сразу же после аварии Глеб со своим юристом Александром пробивали мои документы. И как быстро потом он изменил своё поведение. Всё оплатил. Сделал мне предложение…
***
Глеб вёл себя с детьми отстранённо, равнодушно. Казалось, они даже его раздражали. Но он не кричал на детей, прятался за показной строгостью.
Мальчики поначалу очень обрадовались, что у них, как и у всех остальных ребятишек будет папа. И чувствуя отстранённость «папы», очень переживали.
- Мама, почему папа нас не любит? – спрашивал Паша. – Потому что мы шалим? – в его глазах появлялось искреннее недоумение.
Малыш пытался своим детским умом понять, что делают они не так, ведь «папа» не хочет общаться с ними.
- Мам, почему папа с нами не играет? – с обидой спрашивал Миша, теребя подол моего платья.
Сердце пронзала дикая колющая боль. Я брала себя в руки и, улыбаясь, говорила:
- Папа очень много работает. Вы на него не обижайтесь, мальчики. У него просто нет времени.
Отворачивалась, смахивая слёзы, чтобы дети не видели.
- Я не обещал тебе, что буду исполнять роль папы, - заявлял неизменно Глеб на мои просьбы пообщаться с детьми.
Дети тоже перестали к нему тянуться. Произошло это как – то само собой. И стало даже спокойнее. Сыновья стали относится к нему, как к чужому дяде.
