– Как это возможно? – повторила она. Или подумала? Наверно, только подумала, губы ее шептали совсем другое, и Леонид, не умевший читать по губам, понял каждое слово, сказанное по-русски: «Я люблю тебя».
– Это… – пробормотал он. – Это твоя память. Каждый из нас помнит все… то есть, многое. Вряд ли мозг может помнить все из всех вселенных, где мы… многое, да… из того, что происходило с нами. Иногда вспоминаешь, и кажется, будто это происходило не с тобой, часто во сне, и тогда говоришь: приснится же такое… У каждого из нас столько памятей о самом себе, сколько миров-клонов в нашей грозди вселенных.
– Не могу поверить.
– Не нужно верить, Лайма. Вспоминай.
– Что? Почему Том ушел к этой… Минии?
– Почему он погиб? Может, в нашей памяти мы сумеем…
Леонид замолчал. Не хотел, чтобы Лайма надеялась?
– Что ты сказал? – Лайма прижалась лбом к его груди, Леониду показалось, что он тоже начал вспоминать – мелькнуло в памяти или померещилось?
– Может, мы сумеем спасти Тома…
* * *
– Ты в своем уме? – Папа был зол и не скрывал этого.
– Да, – кивнул Леонид.
Разговор происходил в номере Бредихина в Нижнем доме. Когда Леонид ввалился утром к Папе, коротко предупредив по телефону, Рената и Виктор, конечно, были здесь и разговаривали, как показалось Леониду, не о науке, а о нем. О нем и Лайме. О Лайме и ее странном поведении.
– Нужно поговорить, – заявил Леонид с порога. – Вдвоем, пожалуйста.
– Ладно, – буркнул Виктор, – я пойду спать, двое суток не спал, совсем отупел.
Рената уходить не собиралась, она хотела знать, что произошло у Леонида с неадекватной девицей-переводчицей.
– Рена, – неожиданно мягким голосом произнес Бредихин, – нам с Леонидом действительно надо разобраться. Вдвоем.
– Пожалуйста, – Рената вышла, демонстративно хлопнув дверью.
– Ты не отвечал на звонки, – сварливо сказал Бредихин. – Рена требовала, чтобы я позвонил в полицию, и если бы не твое появление, мне пришлось бы… Так что ты хотел сказать? Не ходи взад-вперед, садись.
Леонид сел на стул и рассказал. Не все, конечно, но умолчания не имели ни к науке, ни к Папе никакого отношения. Бредихин слушал внимательно, время от времени поднимая брови.
– Вот так, – заключил Леонид. – Вопрос: что мы можем предпринять для спасения экипажа?
– Ты понимаешь, что говоришь? И главное – что делаешь?
– Да, – отрезал Леонид. – По-вашему, все можно оставить, как есть?
– То, что предлагаешь ты, – авантюра, отвечать за которую…
– Буду я и никто больше, – быстро сказал Леонид.
– Подпишешь бумагу? – голос Бредихина звучал насмешливо.
– Подпишу.
– И мисс Тинсли? Это ее здоровьем, прежде всего душевным, ты собираешься играть? Ты психиатр? Психолог? Что-нибудь понимаешь в структуре и работе памяти? – Бредихин тыкал в сторону Леонида указательным пальцем, не давая ему возможности вставить слово. – То, что она как бы вспомнила – ты уверен, что это именно клонная память, а не дежа вю или просто фантазия в состоянии стресса? Мисс Тинсли нужно показать врачу, а не заставлять…
– Я и сам начал кое-что вспоминать, – сумел вставить Леонид.
– Ты? – Бредихин застыл с протянутой рукой, склонил голову, разглядывая Леонида, будто увидел его впервые. – Ты научный работник или автор фантастических опусов?
– Запись передачи со звездолета – научный факт или сцена из фантастического фильма?
– Сцена из фильма, конечно, – буркнул Бредихин. – Ты сомневаешься, какую реакцию вызовет наша публикация? Думаешь, работу станут обсуждать серьезно? Если мы это опубликуем, все бросятся искать фильм, который мы якобы использовали для создания фальшивки. С научной карьерой будет покончено.
– Послушайте, – ошеломленно произнес Леонид, – вы решили отказаться от публикации?
– Пока полностью не разберемся – да. Не уверен, что нам это вообще удастся.
– Понятно, – Леонид неожиданно успокоился. Он ожидал от шефа подобной реакции. Научная репутация. Неужели Папа думает, что единственная – да, странная! – публикация испортит ему карьеру настолько, что из науки придется уйти?
– Что вам понятно, Леня? – сварливым голосом проговорил Бредихин. – Начнем с того, что ни один журнал не примет статью к публикации. Рецензент приведет такое количество возражений…
– Статья Хьюиша и Белл была опубликована в течение трех недель!
– У нас другой случай. Теоретическая часть совершенно не разработана…
– Гроздь вселенных Линде…
– Ах, оставь! Космологическим теориям цена грош в базарный день! Чистая математика. Красиво. Но совершенно невозможно проверить.
– Невозможно? – удивился Леонид. – Тогда что происходит сейчас? Я не о статье говорю, которую мы то ли будем писать, то ли нет. Произошло столько совпадений, что невозможно объяснить их с позиции здравого смысла. Том начал сниться мисс Тинсли прежде, чем она с ним познакомилась. Том погиб, и она видела его во сне не таким, каким знала. Мисс Тинсли и наяву его встречала, но не в той одежде, к какой привыкла. В это время – опять совпадение! – приезжаем мы. Только наша аппаратура может зафиксировать наносекундную переменность оптической вспышки. Следующее совпадение: нет звука, а мисс Тинсли – единственный человек, умеющий здесь читать по губам. И опять совпадение: она узнает Тома! Сигнал шел к Земле сотни лет! Но она уверена, что это Том. И самое удивительное совпадение: приглашает ее в Верхний дом человек, у которого есть ясная, с его точки зрения, и все объясняющая гипотеза.
– Ясная и все объясняющая, – без тени иронии повторил Папа. – Как же объясняет все эти случайные совпадения твоя гипотеза, о которой я ничего не знаю?
Леонид смешался под насмешливым взглядом Бредихина.
– Квантовый вариант антропного принципа, – пробормотал он. – Жизнь на Земле – тоже результат маловероятных совпадений большого числа параметров. Тем не менее, в теории множественной инфляции вероятность такого развития равна единице. Жизнь и разум обязательно должны были возникнуть во множестве вселенных-клонов.
– Я понимаю, куда ты ведешь, – перебил Леонида Бредихин. – Да, красивая идея, не спорю. Достаточно в одной вселенной из грозди произойти событию «икс», и в довольно большом числе вселенных-клонов из-за квантового перепутывания происходят события-следствия. Цепочка причин-следствий может быть очень длинной, и все равно вероятность ее осуществления в довольно большом числе миров равна единице. Ты это хотел сказать?
Леонид кивнул.
– Красиво, да. Но есть более простое и естественное объяснение. У мисс Тинсли крайне неустойчивая психика. В таком состоянии человек может «вспомнить» что угодно, в том числе свои как бы прошлые жизни и даже – как он лично разговаривал с Иисусом! Ну что ты, Леня, право, как ребенок! Собственные предположения для тебя реальнее реальности. Послушай… – Бредихину будто только сейчас пришла в голову мысль, которую он тут же и озвучил, пристально глядя на Леонида. – Ты влюбился в эту женщину? Я понимаю… Очень приятная женщина, умница. А как Наташа?
– Евгений Константинович!
– Я уже больше полувека Евгений и четверть века Константинович! Вот что, Леня. Я руковожу группой, и решения принимаю я, ты не возражаешь? Отлично. Наш наблюдательный сет закончен. Аппаратура от телескопа отмонирована. Билеты у нас на пятнадцатое, я попросил поменять на сегодня. С билетами до Фриско нет проблем.
– Летите, – согласился Леонид. – У меня билет на пятнадцатое, полечу пятнадцатого.
– Ты член группы!
– И виза покрывает весь месяц, – продолжал Леонид. – Вы не можете заставить меня полететь, верно?
– Хочешь потерять работу?
– Вы сможете найти другого идиота, согласного переехать в Зеленчукскую, чтобы положить полжизни на бесперспективный проект? За тридцать лет у «маньяков» не было ни одного положительного результата. Кому интересны ореолы вокруг черных дыр? Если вы меня уволите…
– Ну-ну… – благодушно отозвался Бредихин. – Что, если я тебя действительно уволю?
– Я сам напишу статью.
– Не напишешь. Результаты – собственность группы, ты не можешь использовать их самостоятельно.
– Я расскажу обо всем, что здесь происходило.
– В желтой прессе? Тебя привлекают лавры Шилова? Кстати, это выход. Своими эскападами ты, во-первых, отвлечешь внимание журналистов от результатов, которые, возможно, мы с Реной и Витей все-таки захотим опубликовать. И во-вторых, твой скандал, не исключено, поможет получить финансирование, которое, как тебе прекрасно известно, в противном случае окажется под большим вопросом.
– Я не могу оставить Лайму сейчас, когда она…
– Когда она – что?
– Мне нужно с ней встретиться.
– Конечно, – облегченно сказал Бредихин. Он опять одержал победу. – Поговори с мисс Тинсли. Объясни: в ее интересах не распространяться о том, что она видела. Только прошу тебя, Леня: не отключай телефон. Я займусь переоформлением билетов, а Витя – погрузкой аппаратуры. Кстати, через час у меня встреча с Хаскеллом.
