– Рад слышать это, – сказал он, – поскольку именно сейчас меня охватила чудовищная жажда. – Он хлопнул меня по спине, приглашая вернуться в таверну. – И вы окажете мне великую честь, благородный господин, если будете обращаться ко мне как друг. А мои друзья, которых, боюсь, не так уж много, зовут меня Янош.
– Итак, значит, Янош, – искренне радостно сказал я. – А вы можете звать меня Амальрик. И более того, оставшихся на мне пуговиц хватит, чтобы купить реку бренди и благословить нашу дружбу. – И я безмятежно направился в трактир, чтобы обогатить крысоподобного хозяина.
Вскоре мы уже выпили по бокалу бренди и успешно перешли ко второму. Слегка опьянев, я задумался над тем, что вот совсем недавно убил одного человека, а второй, с проткнутым легким, вряд ли переживет эту ночь, но тем не менее в этом случае меня не мучили ни вина, ни сомнения, как о том твердили сентиментальные баллады. Размышляя над этой схваткой дальше, я честно признался вслух, что никакого спасения от Яноша не заслуживал.
– А все дело в том, – сказал я, – что за мной числится позорный поступок. И я не заслужил того, чтобы ты вмешивался.
– Ты не спеши заниматься самобичеванием, мой друг, – ответствовал Янош. – Я немного разбираюсь в таких людях, как Лиго. И сильно сомневаюсь, чтобы ты мог его в чем-то обмануть.
– Я был дураком, – сказал я, сильно желая, чтобы эти слова прозвучали громко.
Янош кивнул.
– Вот это вполне возможно, – сказал он. – Это частенько случается, когда человек думает не головой, а другим концом. – Он рассмеялся. – Однако одна вещь, которую упоминал тот мошенник, меня заинтриговала. Что-то там насчет любовного напитка, которым напоили какую-то шикарную шлюху.
Его глаза сверкнули, и я решил, что ему просто забавно выслушать веселую историю. Но позже я узнал, что интерес его к таким вещам был далеко не случайным.
Я вспыхнул.
– То, что ты слышал, увы, правда. Это ужасный грех, сознаю и глубоко о нем сожалею.
– Ну не будь ханжой. Есть о чем сожалеть! Эта бабенка и Лиго, я уверен, поимели с тебя денег более чем достаточно.
Запинаясь и конфузясь, я все выложил ему, начиная с первой нашей встречи с Мелиной и кончая моим полетом из окна ее спальни. Янош оказался замечательным слушателем. Он умел сочувствовать, не льстя. Если он и прерывал меня, то чтобы уточнить какую-нибудь деталь, и деталь эта, как выяснялось, работала на меня, на мою правоту и уверенность в себе. Иногда Янош просто жестом подбадривал меня. Я словно разговаривал со стариком, хотя и видел, что он старше меня лет на пять, не больше. Когда я закончил рассказ, он разлил остатки бренди и перевернул бутылку вверх дном, показывая, что на сегодня все.
– По моему ничтожному разумению, Амальрик, – сказал он, – это та самая история, которая начинается за упокой, а кончается за здравие. И прекрасно, что ты получил тот опыт, который большинство приобретают слишком поздно, если вообще приобретают. Забудь эту женщину и прекрати казнить себя. Я уверен, что на старости лет ты даже с улыбкой поведаешь эту историю своим сыновьям. Во всяком случае, сегодня ночью ты рассказал ее неплохо. И покончим на этом.
Я поблагодарил его, хотя и сомневаясь, что мои грехи с такой легкостью мне простятся. Янош поднял бокал:
– За нового Амальрика Антеро. И пусть его будущие приключения будут хоть вполовину так же нехлопотны.
Мы чокнулись и выпили. Когда мы поставили бокалы, я увидел, как Янош задумчиво смотрит на меня.
– Мне кажется, – сказал он искренне, – что этой ночью и мое будущее изменилось. Разве не встретился мне на пути рыжий? И разве это не одно из тех счастливых предзнаменований, которые пророки видят в своих магических кристаллах?
– Хорошо бы, – сказал я. – Надеюсь. Боюсь только, владельцу этих волос они счастья не принесут.
Янош рассмеялся тем замечательным смехом, о котором я уже упоминал в самом начале.
– Ну и пусть это останется великой загадкой для величайшего из воскресителей, – сказал он. – Это вам не то что вычислить, сколько демонов может уместиться на кончике иглы. Если некий знак предвещает что-то хорошее, может ли он предвещать и конец хорошему?
Даже теперь, сидя за этими строками, по прошествии стольких лет и событий со времени нашей первой встречи, я по-прежнему не знаю ответа на эту загадку. И сомневаюсь, что узнаю, пока однажды ночью не придет Черный искатель и не заберет мою душу.
Я задумался над его загадкой. Давно уже у меня не было умного друга. Но, не разрешив задачу, покачал головой.
– Даже если бы сейчас и не была поздняя ночь, – сказал я, – сомневаюсь, чтобы я разгадал ее. А может быть, разгадать эту загадку так же невозможно, как… – Я помолчал, подыскивая сравнение, и одно отыскалось: – Как достичь Далеких Королевств.
Я засмеялся, но почему-то Янош меня не поддержал. Он уставился на меня, и взгляд его был взволнован.
– В чем дело? – спросил я.
– Что ты сказал? – спросил он. Я смутился:
– Ты имеешь в виду… насчет Далеких Королевств?
– Да, – настойчиво сказал он.
– Ну… даже не могу объяснить. Просто я почему-то размышлял о них перед тем, как появились эти бандиты Лиго.
Янош не сводил с меня глаз, а я, ощущал себя неловко.
– Так, вспоминаются иногда всякие глупости, – сказал я запальчиво. – Не обращай внимания.
– Если хочешь знать, – сказал Янош, – когда дело доходит до болтовни о всяких глупостях, то нет более искусного мастера, чем Янош Серый Плащ. – Я засмеялся, и мы направились к выходу. – Давай-ка, дружище, пошевелимся, – сказал он, – или мы захотим еще бренди и поболтать.
Мы вышли в ночь. В конце улицы горел факел. Я еще раз вспомнил о Далеких Королевствах. Но тут же эта мысль куда-то ушла, и осталась только ночь.
Глава третья
ОТКРЫТИЕ
На следующее утро я проснулся словно в тумане. Мой мозг дохлой мухой плавал в осадке ночного вина. Но я вдохнул свежего и резкого весеннего ветра, с шелестом влетевшего в окно моей спальни, и туман рассеялся. И тут я с удивлением понял, что впервые за много дней не посетило меня кошмарное сновидение с одноглазым человеком. Я вышел из спальни, умылся, затем преклонил колени и прошептал традиционную молитву, обращаясь к любимому богу. Глянув в зеркальце, я увидел, что сегодня бриться нет необходимости, и стал натягивать на себя аккуратно разложенную одежду. И тут до меня что-то дошло.
– Инз!
Он бесшумно вошел в спальню с вежливым и слегка озабоченным выражением лица. Позднее я узнал, что рабы быстро учатся этому выражению на лице, чтобы выжить.
Я указал на разложенную им одежду: простую рубашку, мрачного цвета бриджи, куртку неважного качества и головной убор, разваливающийся от старости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
