«Не умеешь ты, Ваня, нужные слова подбирать.»
Будто бы я сам этого не знаю. От комментатора в голове я предпочёл мысленно отмахнуться — не до него сейчас.
— А если серьёзно, что случилось-то?
Теперь я спрашивал со всем участием, протягивая девушке кружку. Допив пиво, героиня всё-таки взяла кофе и снова вернулась к созерцанию города.
— Это личное. Но за кофе спасибо.
— Тяжёлый день, да?
Попытался я поддержать беседу, отпивая из своей кружки.
— Можно и так сказать.
Девушка последовала моему примеру. Про мороз я, конечно, преувеличил, но тем не менее, ветер на крыше гулял довольно прохладный. Ладно я с Красным — он греет, но ей-то в своём трико не холодно?
Пока она не обращала на меня внимания, я же нагло рассматривал её лицо.
— Что-то не так?
Наконец, соизволила она повернуться. Здоровенный кривой шрам пересекал её лицо по диагонали, начинаясь у правого виска, пересекая нос, затрагивая уголок губ и заканчиваясь на нижней челюсти.
— Это нормально, что ты нарушаешь своё инкогнито?
Вопросом на вопрос ответил я, кивком указывая на маску, которую Красный тактично подхватил и положил на бортик, пока Паучиха не видела. Параллельно перевёл разговор на "ты", чтобы не "выкать". В конце концов она пробежалась по моему окну.
— А какой в ней смысл? Сколько ни пытайся изменить этот мир к лучшему, он всё равно найдёт способ как тебе подгадить. Даже если всё, что я делаю — сущая мелочь на общем фоне.
— Значит, опустишь руки?
Девушка пожала плечами, опустив взгляд в кружку, которую теперь держала двумя руками.
— Наверное, да.
— А из-за чего ты вообще начинала геройствовать?
Решил я попытаться нащупать корни проблемы.
— Просто подумала, что могу повлиять на мир и сделать его хоть немного лучше. Хоть кому-то помочь, хотя бы в этом городе. Раз уж мне дали большую силу, регенерацию… У меня перед глазами есть образ — те самые «Мстители». Так чем я хуже? Наивная была, думала, буду ловить преступников, помогать людям, ходить в школу, подрабатывать в лаборатории, чтобы… А, не важно. Работа всё равно никуда не денется.
— А сейчас что изменилось? Уже не можешь изменить мир?
Со вздохом Паучиха ответила:
— Никто не может его изменить. Я попыталась, и вот, сейчас сижу, пью кофе в компании совершенно незнакомого мне человека. После всего случившегося я уже не смогу быть дружелюбной соседкой.
— То есть, ты готова отказаться от своей цели, из-за того, что столкнулась с препятствием? Так ты никогда её не достигнешь.
— А то ты много в этом понимаешь!
Огрызнулась она в ответ. Никто не любит, когда кто-то лезет в душу.
— Может, и нет.
Пожав плечами, изобразил я равнодушие.
— Но тебе сейчас нужно выговориться хоть кому-нибудь, и раз ты всё ещё здесь, а я не лежу в отключке, то моя кандидатура тебя вполне устраивает.
Героиня невесело хмыкнула на эту мою фразу.
— Да я даже имени твоего не знаю, как я тебе буду всё о себе рассказывать? Вдруг ты завтра побежишь сдавать меня в газеты? Поверь, за раскрытие моей личности издательства заплатят большие деньги.
— Не особо мне эти деньги и нужны — вполне хватает и тех, что я зарабатываю. Меня, кстати, Иваном звать. Иван Семёнов. Можно просто Ваня.
Моё имя, ожидаемо, вызвало затруднения у девушки:
— Ванья? Из России, что ли?
— Ну да, из неё родимой. Переехал недавно.
И не думал отрицать очевидное. Тут главное быть искренним, тогда можно рассчитывать на взаимность. Правда моё имя ей придётся потренировать, а то сильно слух режет.
— Петра Паркер.
Представилась девушка.
— Ну вот, теперь мы знакомы. Ещё минут пять в том же темпе и нас можно будет считать лучшими друзьями.
Вот блин, кажется, я её сломал. Бедняжка впала в прострацию. Переборщил я с разрядкой обстановки. Чтобы вернуть девушку в наш грешный мир, я решил сменить тему:
— Слушай, тебе явно не помешает эмоциональная разгрузка. Не обязательно сейчас выкладывать мне всю подноготную. Давай так, завтра я отпрошусь с работы, и мы сходим, к примеру, в тир.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Петра тут же пришла в себя и нахмурилась:
— Я не умею стрелять.
— А я научу.
Не растерялся я.
— Или ты не хочешь? Можно тогда просто погулять. Я, конечно, не психолог, но тебе явно нужно развеяться. Просто, как мне кажется, стрельба очень хорошо способствует "спусканию пара".
Паучиха сделала глоток кофе и ненадолго задумалась. Я её не отвлекал — когда незнакомый человек, ни с того — ни с сего, предлагает куда-то сходить, это выглядит подозрительно. Наконец, она приняла решение и, подняв на меня свои красивые голубые глаза ответила:
— Хорошо, давай завтра сходим в тир. Спасибо за кофе.
С этими словами она отставила пустую кружку и стала неуверенно подниматься на ноги.
— А я, пожалуй, пойду.
Заметив, как Петру шатает, я обхватил её за талию и затащил обратно на крышу, потому как она начала опасно заваливаться вперёд. Вследствие этого моего действия, кружки полетели вниз, но их спас Красный. Эх, человечину жрать нельзя, но вот сырым мясом я его, пожалуй, побалую.
— Ты чего делаешь?!
Возмутилась девушка, когда я её закинул себе на плечо, чтобы второй рукой взять её рюкзак и маску. К моему удивлению, Петра оказалась куда тяжелее, чем выглядела, однако, заострять на этом внимание я не стал — я сильный, мне не тяжело, а она, как ни крути, всё же девочка. При желании, я могу пару таких как она на руках нести и не запыхаться, а уж если выпустить Красного, то и ещё больше.
— В таком состоянии я тебя только на такси отпущу. А вообще, будет лучше, если ты у меня переночуешь, а то натворишь ещё глупостей на пьяную голову.
— Я не пьяна!
Продолжила она бузить, но конечностями не размахивала, за что ей плюс.
— Это тебе только так кажется. Ты только что чуть с крыши не свалилась.
Я продолжал давить аргументами, вот только это не особо помогало. Девушка твёрдо продолжала настаивать на своём, однако, применять самый действенный аргумент для окончания споров «ой, всё!» она не спешила.
— Не свалилась бы. Как я, по-твоему, полечу, не спрыгивая с крыши?
— Вот и полетела бы ты вниз, потому что с координацией у тебя полный швах.
— Неправда!
Тут же пресекла Паучиха мои гнусные инсинуации.
«Вань, а что мы с ней делать-то будем?»
Вставил свои пять копеек Красный, от чего я только закатил глаза. Знает же, что отвечать я ему сейчас не буду и всё равно лезет. Подхватил на свою голову, называется.
— Ой, всё!
Не выдержал, наконец, я. К счастью, мы уже были на пороге моей квартиры, отпирать которую я доверил красному, поскольку руки мои были заняты, а у него этих жгутиков ещё много.
Разувшись, я поставил рюкзак на пол и с девушкой на плече прошёл внутрь своей квартиры. Пройдя к дивану в гостиной, аккуратно уложил на него несопротивляющуюся девушку, после чего стянул с её ног красные сапоги. В глаза сразу бросились блеснувшие металлом суставы на пальцах. Маска её отправилась на небольшой журнальный столик.
— Это уже домогательство!
Попыталась она подняться, но, слегка толкнув в плечо, я вернул Петру в горизонтальное положение. Её обвинение я пропустил мимо ушей.
— Почему всё так кружится?
— Потому что заземляться надо.
Буркнул я, спуская правую ногу девушки на пол.
— Если будет плохо, ну там, тошнить будет, к примеру, говори сразу.
Проинструктировал я подопечную, которая, похоже, окончательно потеряла связь с миром. Обувь её я поставил рядом со своей. С вопросами я решил повременить — не в том она состоянии, чтобы отвечать связно.
Когда я вернулся к своей гостье, она уже умиротворённо сопела. Нога всё ещё была спущена на пол, а руки покоились на животе. На всякий случай стянул с неё перчатки со странными приспособлениями, похожими на часы. Вот только у этих были небольшие кнопки, выведенные на ладони и нечто, напоминающее миниатюрное дуло пистолета. Пожав плечами, я положил перчатки рядом с маской. Остальное снимет как проспится, а то действительно будет повод для обвинения в домогательстве. На руках у девушки суставы пальцев тоже оказались металлическими. А количество шрамов на оголённых частях тела превышало все возможные пределы.
