Но старый Томас решил довериться своей сноровке и приказал развернуть паруса по соленому ветру.
— Живей-живей, торопил он моряков, — стуча сапогами по палубе. — В такую погодку самая рыба!
— Если сами не пойдем ей на корм, — проворчал один из матросов, берясь за весло.
Паруса надулись и зазвенели. «Дикая утка» устремилась в открытое море — только длинная борозда пенилась за кормой.
Саймон усердно помогал ставить перемет, но толку от его помощи, признаться, не было никакой. Ох, и наслушался брани новоявленный моряк! Известно, никто не ругается крепче и чаще моряков. Ну да брань на вороту не виснет — не умеешь, не обессудь: не со зла, а сгоряча.
Саймон отошел от греха на нос, полюбовался как режет внизу деревянная птица зелено-серую воду. Ох и глубоко, должно быть! Куда ни кинь взгляд — водная гладь в белых барашках пены и небо в серых тучах. Больше ничего. Э, нет! Взгляд стрелка выхватил вдали темную точку. Корабль! Что ж, может и еще кто непрочь порыбачить.
Точка увеличивалась, обретая очертания корабля. Саймону стало видно, что происходит на борту. И то, что он увидел, ему не понравилось.
— Послушай, капитан, — обратился он к Томасу, только собравшемуся было передохнуть. — У вас на море всегда приветствуют друг дружку каменными ядрами?
— Что ты плетешь, парень? — сердито спросил Томас, вглядываясь из-под руки. — Ну, корабль. Скажешь, ты можешь разглядеть отсюда, все, что на нем делают?
— Все не могу, — ответил Саймон. — Но вижу, что готовят камнеметные машины и абордажные крючья.
— Проклятье!! — воскликнул Томас, глядя на корабль. — Идет на сближение, и если ты не врешь, нам не сдобровать.
— Попались как рыбка в перемет, капитан! — крикнул мальчишка, вскарабкавшийся на мачту. — Пират!!
— Право руля!! — заорал Томас. — Ах, чтоб тебе пусто было! Не уйдем!
Ветер благоприятствовал пирату, летевшему, раскинув паруса, навстречу рыбацкому кораблю.
— Ах, ты, нелегкая! — Саймон, вскинувший свой лук, с досадой опустил его. — Не привык я стрелять стоя на качелях! Придумал! Эй, ребята, живо привяжите меня к мачте!
— Это еще зачем?!
— Делай как сказано, пока не поздно! Вся надежда на то, что мои стрелы летят дальше их булыжников!
Сообразив, рыбаки быстро привязали Саймона к мачте.
— Ты, паренек, бери мой колчан и подавай стрелы одну за другой! — Стрелок примерился вновь. — Ну, так-то все же лучше, хотя эта болтанка все равно мешает!
Свист в воздухе. Пиратский корабль потерял управление и завертелся волчком: рулевой упал со стрелой в груди.
Одна за другой пели стрелы, сбивая бегущих к штурвалу пиратов. Последним упал, свалившись прямиком за борт, пират в красной косынке, угнездившийся на мачте.
— Французы, — угрюмо сказал Томас, перешагивая на палубу пришвартованного рыбаками пиратского корабля.
— Кто ж их разберет, — проворчал один из моряков, глядя на груду тел.
— Нюхом чую, французы.
— Капитан!! В трюме — сукна и шелка!
— А корабельный ящик полон золотой монеты!
— Вот это улов так улов!
— Ну и рыбка!
— Да уж, порыбачили на славу. Будет и нам пожива, и старухе-корабельщице — ей ведь, бедняге, тоже живется небогато. Но сперва, друг Саймон, сделай милость, возьми твою долю. Победа твоя, стало быть и дележ свой.
— Долг платежом красен, — улыбнулся Робин Гуд. — Не надо мне ничего, честный Томас. Сам дели как сочтешь нужным, а мою долю отдай вдовам утонувших моряков в Скарборо.
Походила буря, да не собралась. Проглянуло меж тучами небо, успокоилось море.
Идет «Дикая утка» в Скарборо с богатой добычей, весело дышать соленым воздухом.
Только белые чайки тревожно кричат в небе.
— Глядь-ка, старый Дик, как-то странно нынче чайки летят, и кричат так жалостно.
— Примета есть, сынок, — отвечает парнишке старый моряк. — Невинная душа отлетает.
Летят чайки, кричат-плачут белые чайки. Летит над морем душа принца Артура.
Не сразу решился на злодейство принц Джон, проклятый король Иоанн. Поначалу задумал другое — нанял злодеев, чтобы выжгли мальчику глаза каленым железом. Не сидеть на троне калеке-королю! И спор выиграю, и кровь не прольется, порешил принц Джон.
Вошли злодеи к мальчику с каленым железом в руках. Понял Артур замысел родного дяди. Кинулся к злодеям навстречу.
— Не делайте черного дела! — сказал Артур, глядя в глаза злодеям. — Священно мое тело — королевская плоть, кровь Плантагенетов. Простит ли вас Бог, если ослепите меня?
Смутила злодеев смелая речь златокудрого мальчугана. Устыдились они, вышли прочь, и побросали под ноги принцу Джону свои презренные орудия и его грязные деньги.
Понял Джон, что нет в Англии человека, способного по его приказу поднять руку на маленького Артура. Еще больше испугался Джон, что опасным соперником станет мальчик. И решился на убийство сам.
Сказали людям — плыл принц Джон в лодке с племянником, упал мальчик в воду и утонул.
Ах, принц Джон, король Иоанн — неужто не дрогнула у тебя рука утопить сына старшего твоего брата Джеффри?! Или не добр был к тебе Джеффри Плантагенет?
На дне морском — тело Артура, на троне — король Иоанн. Летят-плачут белые чайки.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Робин Гуд и Гай Гисборн
Шелестит листва Шервуда, словно шепчет летний день:
— Где ты был, Робин? Где носило тебя вдали от моих дубов?
— По бурному морю, славный лес! Соскучился я по твоей листве.
Поет на ветке птичка с малиновой грудкой:
— Где ты был, тезка? Где бродил, Робин?
— Далеко отсюда, малая птаха! Соскучился я по твоим трелям.
Недавно прошел короткий летний дождик: кружит голову запах зелени.
Быстрыми шагами шел Робин Гуд, предвкушая встречу с друзьями. Э, да кто-то из них рядом! Пропела невдалеке стрела. Тяжело рухнул на бегу зверь.
Нет, что-то не так! Сердце чует, что не вольный стрелок вышел на охоту. Кто же тогда? Кто смеет в одиночку здесь охотиться?
Неслышно ступая, Робин подкрался к поляне.
В траве лежал поверженный олень. Опуская лук, невдалеке стоял рыцарь в конской шкуре поверх доспеха и рогатом шлеме.
— Плохо же ваше дело, норманны, если сами нарушаете свой закон! — громко сказал Робин Гуд, выходя на поляну.
— Значит, ты и есть Робин Гуд? — с усмешком спросил рыцарь.
— Откуда ты знаешь меня, норманн?
— Кого как не тебя я приманивал, охотясь в глуши Шервуда? — сказал рыцарь. — Мне не нужен этот олень, которого я подстрелил под твоим носом. Мне нужен был ты. Вот ты и пришел.
— А как же твое имя, странный стрелок? — спросил Робин. — И что у тебя за надобность во мне?
— Мое имя Гай Гисборн, — ответил рыцарь в конской шкуре. — Это ответ и на второй вопрос.
