– Неплохо успел нализаться! Еле идет! – заметила девица.
– Не идет, а волокут! – усугубил Чинарев.
Дэн и Кошелев подволокли изо всех сил упиравшегося Люду к автосалону, забарабанили в стекло.
С полминуты директор размышлял, как быть, подошел к входу велел охраннику приоткрыть дверь.
– Четыре тысячи долларов! – проорал с улицы Виталик.
– Так и думали! – тихо произнес директор, с ненавистью уставился на Тупозаглотышева.
Тот задергался еще сильнее. Пытаясь вырваться из цепких рук мучителей, выкрикнул:
– С-суки!
– Безобразная сцена!… – промолвила рыжая девица.
– Пятнадцать тысяч!… – выкрикнул Скотопасских.
Тупозаглот таращил глаза.
– Ну и дерьмо! – заявил Федор Петрович. Чтобы обидеть Люду больнее, напугать его, сказал:
– Не зря я тебе выгнал! Сразу догадался: ты нарочно все испортил… Я хотел ограничиться увольнением. Но теперь тебя не пожалею… Жди вызова к прокурору!… Мало того, что ты – вредитель, ты еще и вымогатель!…
Неожиданно вырвавшись из лап мнимых собутыльников, Тупозаглот побежал по улице.
– Лови его! Лови! Живое доказательство убегает! – закричал Чинарев.
Могильщик кинулся за Людой, за углом автосалона догнал его, схватил, попытался тащить обратно. Тупозаглот, которому отчаяние придавало сил, вырвался.
Дэн медленно пошел за приятелем: Виталик боролся с Людой…
– Ну и шпана!… Мерзко смотреть! – проговорил Федор Петрович.
Охранник закрыл дверь.
* * *
Дэн и Виталик вернулись. У Кошелева оторваны пуговицы на куртке.
Никто не обращал на них внимания.
– Автосалон закрыт! – отвечал охранник.
– А как же документы?!
– Пусть Тупозаглотышев сам приходит за документами!
Ничего не оставалось, как поплестись к машине.
* * *
«Да ведь это те, что купили «рено!» – вдруг сообразил Чинарев. – Как не признал раньше!»
В автосалоне шла возня с софтом.
Новенькое «рено» без номеров соскочило с тротуара. Медленно, словно в задумчивости, покатило по ночной улице.
Чинарь отошел от стекла…
Он не видел, как от бровки рванулось вперед желтое такси.
В прокатной машине, – он ощущал себя заправским сыщиком, использовал особенности, присущие жанру детектива, включая преследование на такси, – покатил Харепробойцев. Цель: установить адрес Скотособакина.
* * *
По инструкциям Кошелева, «рено» полтора часа кружило по городу. Они то въезжали на транспортное кольцо, то сворачивали с него, попадая с проспекта в улицу, а из улицы в переулок. Через некоторое время – наоборот… Оказывалось: по кольцу добрались не туда, выезжая на проспект повернули в противоположную сторону, в улицу въехали не ту, переулок – с односторонним движением.
В конце стоял милиционер.
Милицейская палка светилась электрическим набалдашником.
Выяснилось: Дэн – приезжий из Ростова-на-Дону, Москвы толком не знает, Виталик – прожил всю жизнь в Москве, покидал пределы своего района всего несколько раз. Многие места видит впервые.
В иной ситуации, имея разные характеры и происхождение, двое могли дополнять друг-друга, но теперь из взаимодействия не получилось ничего.
Впрочем, нескоро, но добрались…
Изящное «рено», изнуренное бесконечными поворотами и возвращениями, медленно вползало в узкий, длинный двор.
Эта кишка выглядела, как преддверие ада, путь в преисподнюю. Что угодно может выглядеть так, но не милая дорожка к дому и сладкому отдыху!
Бросив машину на черном пятачке, – ни одного фонаря не горело, – приятели вошли в подъезд.
– Должен предупредить! – произнес Кошелев. – Не уверен, но возможны события…
«Так и предполагал! – подумал Дэн. – Само собой! Что можно ожидать от тебя, кроме событий! Типичная московская скотина!»
– Возможно даже, произведут на тебя неприятное впечатление! Мне плевать: если ты такой неженка, нечего переться в Москву! Здесь непрерывно что-нибудь происходит. В гробу видал таких изнеженных приезжих!… Вообще непонятно, отчего ты такой впечатлительный? Приезжий должен быть закаленным и злым. Ни на что не обращать внимания!
Подошли к двери. Кошелев приставил ухо к замочной скважине. Несколько минут прислушивался.
Затем вытащил из кармана мобильник, набрал милицию, попросил приехать как можно быстрее.
15. На базе
– На все про все не больше пятнадцати минут!… Главное, чтобы жиличка тоже не вызвала милицию, едва мы начнем молотить в дверь. Если два наряда столкнутся нос к носу, это может их разозлить!
Кошелев принялся дубасить в дверь. После разрушения двери сорок семь вошел во вкус.
Скотопасских так и сказал:
– Ты, кажется, вошел во вкус!
– Понимаешь, квартира уже сдана, – пояснил Кошелев честно. – За смешные деньги, а значит без договора. Что бы моя жиличка ни говорила, любой милиционер, проверив ее документы, предложит убраться за дверь… Она не сможет отказаться. В любом случае, я собирался выгнать ее завтра. Не могу вечно торчать на кладбище. Сто пятьдесят баков за три дня аренды – немало… Но за них я тоже помучался!…
Жиличке, – она откликнулась из-за двери, – Виталик сообщил:
– Нечего переживать, что тебя обманули!… Во-первых, я тебя не обманывал. Честно назвал цену. Не виноват, что ты не удосужилась спросить за какой это срок. Во-вторых, не сомневайся: гонорар я отработал. Поночуй три дня на кладбище!… Нелегкое испытание! Так что не чувствуй себя неотмщенной. Ты мне изрядно досадила! Если бы так быстро не согласилась, не пришлось бы мне провести три дня в разлуке с уютным гнездышком.
– Скот, тварь, гнида! – орала жиличка из-за двери.
– Сейчас выскочит. Лучше отойди в сторону! – посоветовал Кошелев Дэну. – Я должен выслушать все, что она обо мне думает. Пока не выскажет, не уберется! Возможно, даже вцепится в морду. Это необходимый номер программы!… Зря я вызвал милицию. По тому, как орет, ясно: уже поняла – противиться выселению бесполезно. Сейчас уберется…
Действительно, не успел Скотопасских подняться на один лестничный пролет вверх, дверь распахнулась. Ручка впечаталась в стену.
Могильщик, сжавшись и словно став меньше ростом, юркнул в дверной проем.
– Что бы ты подох, ублюдок! Ты пожалеешь!… – доносилось из квартиры. – Черт дернул с тобой связаться!…
– Никогда не гонись за дешевизной! – учил барышню Кошелев.
Через пять минут приехала милиция, а еще через десять жиличка, предъявившая паспорт на имя Даши Дай, прибывшей в Москву из Ростова-на-Дону, выскочила из квартиры. В каждой руке – по три огромных пакета.
Она поскакала по лестнице вниз.
Недовольные милиционеры удалились. Перед тем, как исчезнуть, Даша поинтересовалась, где находится ближайшее отделение налоговой инспекции. То, что принимает доносы от граждан…
– Плевать хотел на доносы! – резюмировал Кошелев. – Пусть докажет, что брал сто пятьдесят долларов! Удивительно! Я даже ее не разглядел!… Так размахивала перед носом руками – старался в ее сторону не смотреть. Могла выколоть мне глаз. Насколько быстро она согласилась снять квартиру за сто пятьдесят, – при рыночной цене минимум в шестьсот! – настолько же быстро отсюда убралась!
«Уютное гнездышко» оказалось совершенно голой комнатой. Не было даже кровати.
Ободраны со стен обои. Соскоблена краска с радиаторов отопления.
– Собирался делать ремонт… Передумал. Буду для жильцов стараться!…
– Пора ужинать! – распорядился Скотопасских. – В конце-концов, теперь квартира – моя!… Конечно, не барский особняк с поместьем. Но все же!… К тому же, есть первый крепостной раб!…
За полчаса Кошелев, предвкушавший: завтра утром получит машину, сбегал в магазин.
На столе перед Скотопасских появились: чудесные тоненькие баварские колбаски, полкруга голландского сыра «Маасдам», кружок колбасы краковской, шесть бутылок чешского пива, нью-йоркские булочки с кунжутом…
– Теперь, когда я в достаточной степени восстановил силы, можно приступать к разгадыванию тайны! – Дэн был настроен решительно.
Взял сборник кроссвордов.
– Есть карандаш?
– Нет…
– Поищи.
– Чего искать. Знаю: карандаша у меня нет.
– А ручка?
– Тоже нет.
– Чем ты пишешь?
– Я не пишу.
– А когда надо.
– Мне никогда не надо! Учет на кладбище давно на компе. А дома… Я и писать-то разучился. По правде сказать, Дэн, кто сейчас пишет?… Только старухи да солдаты… Ни к первым, ни к вторым я не отношусь.
– Почему старухи и солдаты?
– Как же?! Мать старушка пишет солдату в армию. А он отвечает: посылок не посылай, все равно отбирают… Только в двух местах нет компьютеров: в казармах, да у старух! Возьми на кухне спичку. Горелую. Отлично царапает черным цветом…
– Где мы будем спать?!
– В кладовке – тюфяки.
– Как ты живешь без мебели?
– В этом нет неудобства. На кухне есть стол и две табуретки. А сдавать квартиру за сто пятьдесят так проще. Отсутствием мебели клиент может объяснить низкую цену. Тонкий расчет!… В четыре раза ниже рыночной цены не снимет ни один идиот, если у него нет в голове объяснения этой странности. Другое дело: он видит совершенно пустую, обшарпанную квартиру… Некоторые возят с собой мебель. Но таким я не сдаю. С одной стороны, клиент находит объяснение низкой цены, с другой – внутренне готов к подвоху. С деньгами расстается без трагедии. Все знают: за дешевизной гнаться нельзя. Если ты доказываешь это людям еще раз, они только благодарны!… Я занимаюсь богоугодным промыслом!
