себя преемницей «Народной воли», оно подняло Союз в глазах подпольных кружков, и в его кассу стали поступать пожертвования. В марте 1901 года Союз выпустил листок в память 1 марта 1881 года; в конце мая появился № 2 журнала, летом же были выпущены два номера «Летучих листков», как прибавление к № 2.
К осени 1901 года связи Союза разрослись. Приход кассы к тому времени достиг четырех тысяч рублей. Настроение членов Союза повышалось, что обусловливалось во многом общим подъемом оппозиционных кругов общества, наступившим после ряда студенческих беспорядков первой половины 1901 года. Союз решил расширить наладившееся издательское дело и предпринял постановку большой типографии на Томском переселенческом пункте, находившемся в лесу, в нескольких верстах от города Томска. Весь состав администрации пункта был умело подобран из социалистов-революционеров; все они приняли участие в постановке и в работе типографии. Здание администрации пункта было приспособлено под типографию. Глухая местность сибирской тайги и надежный личный состав работников, казалось, давали полную гарантию на продолжительную работу. Работали спокойно, не думая о провале. Но 21 сентября на переселенческом пункте был произведен обыск, и типография со всеми работавшими в ней была арестована на ходу.
При появлении чинов Корпуса жандармов в комнате сушились развешанными недопечатанные экземпляры № 3 «Революционной России»; налицо оказался и весь архив по делу издания журнала, со множеством рукописей. Начавшееся дознание обнаружило связи Союза по городам: Санкт-Петербург, Москва, Ярославль, Нижний Новгород, Чернигов, где и были произведены аресты. Союз формально закончил свое существование, но дело, созданное им, не погибло совсем. Уцелевшие от арестов члены Союза сумели передать за границу сохранившиеся по местам связи и оставшийся газетный материал, сами же вошли в близкие сношения с представителями других работавших по России групп социалистов-революционеров и едва ли не более других содействовали объединению их в одну партию[17].
В 1897 году в Минске, благодаря пропаганде дочери чиновника Любови Родионовой, вышедшей затем замуж за еврея Клячко, стали группироваться кружки социалистов-революционеров. Особо подходящим элементом для организации там кружков служили те еврейские мелкие ремесленники и полуинтеллигентная молодежь, или так называемые экстерны, среди которых уже с начала девяностых годов шла кружковая пропаганда народовольческих идей. Главным пропагандистом являлся старый фанатик, народоволец Ефим Гальперин. Эта-то молодежь и стала пополнять кружки Родионовой-Клячко, в которых к концу 1899 года насчитывалось уже более 60 человек. Все кружки составляли одну общую организацию, которая была названа Рабочая партия политического освобождения России. Партией руководила центральная группа, при которой имелась касса, предназначавшаяся для выдачи пособий при стачках, для приобретения нелегальной литературы и прочих революционных надобностей. Весною 1898 года благодаря делегату Розенбергу, приехавшему от заграничного Союза русских социалистов-революционеров для сбора денег в пользу Союза и для установления связей с единомышленниками, Клячко завела связи с руководителями кружков социалистов-революционеров в Москве, Киеве, Одессе и с нелегальными, проживавшими в Екатеринославе, Севастополе и Симферополе. Особо прочные связи были установлены с Москвой, Киевом и Одессой, где главари кружков соглашались даже принять общее название Рабочей партии политического освобождения России.
Клячко получала нелегальную литературу из-за границы, снабжая иногда ею и Москву. Во второй половине 1899 года от имени минской группы партии было составлено воззвание к учащейся молодежи по поводу временных правил об отдаче студентов в военную службу, с призывом к повсеместному протесту, и транспорты его были отправлены в Киев и Одессу. Тогда же руководители группы, пользуясь тем, что в составе кружков было много ремесленников, оборудовали несколько небольших типографий и продали их московской и киевской группам социалистов-революционеров и виленской бундовской организации. Наконец была поставлена типография и для своей минской группы, в которой и стали печатать прибавление к № 2 «Рабочего знамени»[18] и брошюру «Свобода», излагавшую программу партии и принципы ее организации.
Дав крайне тенденциозную картину внутреннего состояния России, авторы брошюры заявляли:
«Мы знаем, в чем спасение: наш идеал не буржуазная Франция, не конституционная монархия Англии, а социалистический строй. Но на пути к нему стоит абсолютизм, который и надо уничтожить. Уничтожить же его можно лишь при посредстве террора. Выступая в бой во имя достижения социалистического строя, мы начинаем широкую пропаганду идеи социализма и обнажаем оружие, которое мы не выпустим до тех пор, пока не будет пробита брешь в толстой стене закоснелой в насилии и произволе русской деспотии. Выполнить это может лишь Партия политического освобождения России. Направляя свои удары на членов правительствующей группы, мы имеем в виду: удалить прежде всего сподвижников царизма – тех представителей власти, которые непосредственно заинтересованы в поддержании существующего деспотического строя, строя, оправдывающего и требующего их участия в управлении страны, сделать их ответственными за их деятельность, карая все, клонящееся ко вреду родины… Систематически, разумно направляя свои удары, партия устрашит и дезорганизует правительство, у которого народ сумет вырвать принадлежащие ему права. Партия не прекратит своих действий, пока не добьется Конституции, наиболее удобной для основной идеи пролетариата. Поэтому партия не остановится на полпути. Добившись сначала Конституции только либерально-буржуазной, она принудит правительство дать рабочую Конституцию. Боевая роль партии кончится в тот день, когда в России будет провозглашена полная свобода… Только при наличии рабочей Конституции возможно приготовить пролетариат к полной революции, к замене капиталистического строя социалистическим.
Партия, которая может добиться политической свободы, есть. Эта партия не организована, не объединена приемами тактики, не сформулировала своей программы, не сознала себя партией, не связана воедино; она разбросана по всем углам России, рассеяна в слоях интеллигенции, народа, – но она есть, ибо есть те элементы, из которых партия должна состоять…»
И все те, кто признает себя социалистами, «должны: организовывать, вырабатывать приемы тактики, точнее формулировать самую программу, связывать воедино людей, бессознательно составляющих партию, – вот ваша ближайшая задача»…
Переходя к плану организации, авторы говорили:
«Наш план организации – федерация автономных местных групп, объединенных программой и практическими приемами, но имеющих свой местный центр, составленный из выборных представителей отдельных кружков. Этот местный центр, или комитет, руководясь общей программой, свободен, однако, применительно к местным особенным условиям видоизменять организацию; этот центр ведет свои местные дела и сообщается с другими комитетами посредством своих делегатов. Собрание делегатов от нескольких комитетов составляет высшую инстанцию – Совет партии. Этот Совет на непериодических съездах обсуждает все дела партии, вносит поправки в программу, вырабатывает общие правила тактики, решает моменты, наиболее подходящие для отдельных активных действий, и т. п.
Что касается личного состава кружков, то, отводя первое место пролетариату (рабочему и интеллигентному), мы все-таки распространяем агитацию и пропаганду на все слои русского населения. Наиболее активный элемент мы зовем на работу в пользу
