- О нет! - воскликнул инспектор. - Невозможно! Я уже сообщил, что вы один из акционеров плантации и что у вас есть желание побывать у них. Вы ж не можете опровергнуть инспектора. Ну и потом, таким вот образом вам будет легче делать... ваше черное дело.
- Ну что ж, договорились. Воспользуемся этим способом на какое-то время, - кивнул серьезно Вернье.
Небольшая качающаяся дамба, два домишка, крыши которых были покрыты листовым железом, кусок джунглевых зарослей, выкорчеванных с тем, чтобы уступить место двум рядам гевей, являющихся границей плантации Кота Бхари там, где она касалась реки. В пяти минутах ходьбы от берега стояло на сваях бунгало, служившее жилищем белым администраторам.
Все три администратора, когда ему их представили, возбудили любопытство Вернье: Прэйл, Вилмердинг, Дорэн. Ничего не было от того образованного бонвивана в этих трех американцах грубоватой наружности; все трое были блондинами. Прэйл был человеком внешне любезным, ярким блондином с хитроватым выражением лица и вздернутым носом. Вилмердинг тоже был блондином, но волосы у него были как мочало, рукопожатие крепким. У Дорэна - живые, постоянно бегающие глаза, и волосы скорее с рыжинкой. Который же из них был черноволосым Джероумом Стиксом? Ни один из них, утверждал бы Вернье, если бы из надежного источника не знал, что убийца находится здесь. И один из троих - Стикс.
- Надеюсь, что ристэйфэл не вызовет у вас неприятного ощущения, сказал Вернье инспектор, когда они перешли обедать в комнату с закрытыми ставнями. - Это все, что повар готовит на обед.
- Это как раз то, что я ел на Яве, - ответил Вернье. - Мне нравится.
- Только не мне, - заметил Вилмердинг. - От ристэйфэла может заболеть желудок у целого стада буйволов.
Но какова бы ни была реакция буйволов на это национальное блюдо голландских поселенцев в Малайзии, Вилмердингу, совершенно очевидно, болей в желудке бояться не стоило. Он буквально навалил себе гору риса в тарелку и при этом начал украшать все это различной снедью, которую слуги поставили на стол: яйца с карри, жареные бананы, лук, пряные соусы, тертый кокосовый орех, крошечные красные жареные рыбки, острый красный перец и разное мясо с овощами и пряностями. Вернье посмотрел на Вилмердинга, как тот смешивал все, точно как в нидерландской части Индии. Вилмердинг поймал его взгляд, догадался, что Вернье счел его непоследовательным, и бросил: "А что? Что-то ведь надо есть!"
- Ристэйфэл неплохо бы сопроводить кружечкой пива, - сказал Вернье.
- У нас здесь никогда не было того, что можно назвать свежим пивом, проворчал Вилмердинг. - Льда нет, а теплое пиво пить невозможно.
За какой-то миг Вернье попытался изучить Вилмердинга. Он с той же энергией, что и его товарищи, набросился на ристэйфэл, но словно удар молнии Вернье поразила разница в манере держать и подносить вилку ко рту. Может быть, он и ошибся, поскольку затем увидел, как Вилмердинг вытирал губы тыльной стороной руки после того, как выпил глоток пива.
- А я в Батавии и в Сурабайе пил очень хорошее вино. Почему бы вам не заказать его? - предложил Вернье.
- А я не привык к вину и никогда его не пил, - заметил Вилмердинг, - у нас привычки плебейские. Только пиво и немного джина или скотча вечером. Прэйл, которого вы видите, много рассказывает о вине, которое он пил, но, если вы мне поверите, он скорее бы предпочел лед. Да, я уверен, не он один.
Он провел рукой по своей белой шевелюре и начал потягивать пиво с задумчивым видом, а затем снова принялся за рис.
И только тогда, когда вся эта значительная трапеза была закончена, Вернье открыл для себя средство вычислить, который из них троих мог бы быть образованным убийцей. Детектив насторожился и прислушался, когда Вилмердинг попросил Дорэна дать послушать немного музыку.
- Музыку? - повторил Вернье.
- Да. Дорэн играет, - ответил Прэйл. - Он играет на жутчайшем патефоне.
Да, патефон принадлежал ему. Дорэн это признал. А что господин Вернье желал бы послушать? Вероятно, ничего из того, что у него было. Потому что чертовски трудно насобирать коллекцию интересных пластинок здесь, в Борнео: так как надо было их переправлять пароходом, то чаще всего пластинки приходили сюда разбитыми.
- А можно взглянуть? - спросил Вернье.
Он рассматривал пластинки одну за другой, ожидая найти там записи опер, симфоний и другие какие-нибудь более серьезные произведения, особенно французских композиторов. А нашел джазовые мелодии, вышедшие из моды сентиментальные баллады, и нигде никакого следа вкуса цивилизованного человека, космополита.
- Да поставьте все равно что, - попросил он.
Патефон начал скрипеть, а потом раздался первый звук, явно диссонирующий. Вилмердинг покуривал свою трубку, сидя рядом с Хиром Коэртом. Прэйл подошел к краю веранды и посмотрел на реку через экранную дверь. Дорэн перебирал свои любимые пластинки, а Вернье медленно прохаживался по комнате, детально рассматривая своим живым глазом происходящую картину. Он остановился перед книжными полками и начал читать названия книг.
- Глядите-ка, - спросил он, - а чьи же это французские книги?
- Да они уже были здесь до нас, - вставил Вилмердинг. - До нас здесь жил плантатор-француз. Он их здесь оставил.
- Кто-нибудь из вас их читает? - спросил Вернье, беря наугад в руки книгу.
- Прэйл, так сказать, изобрел французский язык, - заметил Дорэн. - У него об этом и спросите.
Вернье держал французскую книгу на очень близком расстоянии от лица и медленно переворачивал страницы.
- А я изучал французский, - сказал он громко, как если бы разговаривал сам с собой. Затем, рассматривая комнату поверх книги, будто читая, изрек: - "В этом доме убийца".
В ожидании реакции он сделал паузу. Он был разочарован. Под огнем насмешек Прэйл как-то поглупел и сконфузился.
- А о чем идет речь, Прэйл? - спросил Вилмердинг.
- Переведи нам это, - приказал Дорэн.
- Да здесь... речь идет о домах, - сказал Прэйл. "Мэзон" это французское слово "хаус".
Раздался взрыв смеха. Когда воцарилось спокойствие, Хир Коэрт поднялся.
- Вы должны меня извинить, но мне надо вернуться в округ по очень важному делу.
Он выражал свои мысли с таким безмятежным спокойствием, как будто ни те, ни другие не догадывались, что дело это важное есть не что иное, как ежедневный послеобеденный сон.
- Вы, господин Вернье? Вы собираетесь пробыть несколько дней на плантации?
- Если не очень буду в тягость, - ответил Вернье.
- Чего-чего, а места всем хватит, - отреагировал Вилмердинг.
- Даже, если бы и не было, то мы все равно нашли бы, отправив, например, Дорэна спать с комарами, - вмешался Прэйл.
- Что меня убережет от выслушивания шуточек Прэйла, - отбил атаку Дорэн.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
