– Моему сыну надо в туалет, – отвечала Наташа. – Он не может терпеть, он еще маленький…
– Фу, блин, дура хренова, заколебала ты меня со своим сосунком, – сердито проворчал он. – Ладно, проходите. Только по-быстрому! А то…
Наташа Павлова с ребенком за руку прошла в туалетную комнату. По-быстрому помогла своему сыну сделать все дела, сама в это время машинально оглядывалась вокруг.
Санузел в этой квартире был совмещенным, в одной небольшой комнатке помещались и старая чугунная с побитой эмалью ванна, и мойка, и старый, с ржавыми потеками унитаз. Возле унитаза стоял довольно внушительный баллончик с дезодорантом для освежения воздуха в туалете. Поболтав его около уха, Наташа Павлова определила, что он был не пустой. Торопливо спрятав дезодорант в складках платья, Наташа Павлова вышла из туалетной комнаты, ведя мальчика за руку. Бандит с хмурым видом ждал ее в прихожей.
Наташа проскользнула мимо него в свою комнату, уложила сына на кровать и кинулась к своей сумочке. Порывшись в ее недрах, извлекла оттуда крохотные маникюрные ножницы. После чего, велев своему сыночку лежать тихо, она направилась к двери и снова постучала в нее.
Послышались шаги, на этот раз, не отодвигая засова, бандит спросил из-за двери до предела раздраженным голосом:
– Ну, что у тебя теперь? Заколебала ты меня на хрен…
– У моего сына с животиком плохо, ему надо снова…
– Фу, блин, ну, на хер, что с вами делать-то!
Охранник стал отодвигать засов. Едва он открыл дверь, как струя жидкости из дезодоранта ударила ему прямо в глаза, от неожиданности тот охнул, закрыл лицо руками, отступил было в сторону. Наталья Павлова подхватила сына и кинулась к дверям, но охранник двинулся вперед и стоял теперь на пути у нее, загораживая дверной проем всей своей тушей.
– Стой, сука поганая, не уйдешь! – ревел от боли и злости охранник, продолжая тереть обожженные дезодорантом, невидящие глаза. – Погоди, промою зенки свои, я пришибу тебя на хрен…
Наташа Павлова попробовала было изо всех сил толкнуть охранника, чтобы тот отодвинулся из дверного проема, но тот был слишком крепкий и стоял на ногах прочно. Едва Наташа оказалась рядом с ним, бандит внезапно обхватил ее руками и с силой притянул к себе. Наташа снова брызнула ему дезодорантом, на этот раз в рот. Тот закашлялся, но хватки своей не ослабил. Тогда Наташа Павлова покрепче сжала маникюрные ножницы в руке и, насколько у нее хватило сил, всадила их бандиту в плечо. Охнув от боли, бандит стал валиться на пол, хватка его несколько ослабела.
Тогда Наташа изловчилась и сняла у охранника с пояса баллончик с полицейским газом. Вставив направляющую трубочку распылителя баллончика бандиту прямо в нос, она с силой надавила клапан. Газ с шипением вырвался наружу, бандит стремительно дернулся, затрепетал, руки и ноги его мгновенно стали ватными. Тогда Наташа Павлова с силой оттолкнула его от себя, и бандит отлетел к противоположной стене, рухнул на пол.
Однако выстрел газом из баллончика был произведен слишком близко от ее собственного лица. Наташа Павлова почувствовала, как глаза ее безумно щиплет, из них, лишая их способности нормально видеть, ручьем льются слезы. Газ забирается к ней в легкие, отчего голова мутится, ноги ее наливаются свинцом, и силы оставляют ее.
– Мама, мама! Что с тобой?
Маленький Андрюшка Павлов кинулся было к матери, пытаясь поддержать ее.
– Ничего, ничего, Андрюшенька, – пролепетала мать, судорожно хватаясь за дверной косяк, чтобы не упасть. – Скорее пойдем со мной…
Взяв сыночка вялой холодеющей рукой, она сделала было несколько шагов к двери, потянула его за собой, но тут ноги ее подкосились, и она рухнула на пол.
– Мама, мама, что с тобой? – плакал сын, однако Наташа Павлова хоть и слышала его, но ничего не могла поделать, глаза ее не видели ничего, кроме мутной пелены, руки и ноги не слушались ее.
Внезапно входная дверь открылась, и в квартиру вошел второй бандит, в военной форме мичмана, отправленный в магазин за продуктами. Увидев распростертые на полу тела, он ошалело замер на месте.
– Эх ты, а что это у вас тут? – испуганно пробормотал тот, нагибаясь над пленницей. – Вы чего оба развалились?…
Поток свежего воздуха от двери привел Наташу Павлову в чувство. Она подняла правую руку вместе с баллончиком с газом и брызнула струю прямо в лицо второму бандиту. Тот даже не успел заслониться и рухнул на пол как подкошенный. Тогда Наташа поднялась на ноги, схватила сына и выбралась из прихожей на лестничную площадку. Здесь на свежем воздухе ей стало заметно легче, она смогла окончательно выпрямиться, ее глаза начали немного различать окружающие предметы.
Убедившись, что Андрюшка выбрался из квартиры вместе с ней и стоит рядом, с недоумением и страхом глядя на свою мать, Наталья Павлова помедлила немного, потом решилась, просунула в проем двери баллончик с газом и надавила на клапан, направив струю внутрь квартиры. Подождала, пока баллончик опустеет и перестанет шипеть, после этого поскорее захлопнула дверь. Глаза ее продолжали отчаянно слезиться, в голове мутилось, горло першило от противного запаха газа, она почти не видела ничего перед собой и должна была ощупывать стену подъезда, чтобы понять, где она находится. Однако ее Андрюшенька был рядом с ней, и это было самое главное.
Взяв его за руку, Наталья Павлова стала осторожно спускаться вниз по лестнице, для уверенности касаясь рукою стены. Выбравшись из подъезда, она попыталась оглядеться вокруг, сквозь пелену слез увидела двор типового пятиэтажного дома, услышала голоса игравших в нем детей. Машинально она направилась прочь от дома по узкому проулку между домами, при этом ноги ее подгибались, Наташа чувствовала, что ее шатает, точно пьяную. Маленький Андрюшка неотрывно следовал за ней. Через некоторое время она вышла на оживленную улицу, воспаленными глазами она видела мчащиеся по ней машины. Недолго думая, Наташа кинулась к машинам и стала нетерпеливо махать руками, желая остановить хоть одну из них. Наконец раздался скрип тормозов, и совсем рядом с ней остановилась машина. Тычась, как слепая, Наташа сумела-таки открыть дверцу и сказала сидящему за рулем мужчине:
– Пожалуйста, отвезите меня в штаб Северного флота! Со мной и моим сыном случилось ужасное несчастье, нам обоим нужна…
Водитель, сам бывший моряк, с изумлением глядел на редкой красоты, но выглядевшую крайне измученной и нездоровой молодую женщину с ребенком, что просилась отвезти ее в штаб. Водитель помог Наташе забраться внутрь. Машина помчалась по улице.
Глава 15
Старлей Евгений Воронцов без труда нашел то уличное кафе, где последний раз видели его друга старлея Павлова пьянствующим в компании поляка. Неподалеку виднелся вход в подвал-пивную, где в тот вечер хорошо, по-флотски набрались они сами во главе с капитаном третьего ранга. Уличное кафе выглядело самым обычным: полосатый тент, расправленный над тем участком тротуара, где стояли небольшие пластиковые столики и такие же жесткие стулья, возле стены дома находилась витрина и стойка бара, где на полках красовались бутылки с напитками и где обслуживал клиентов бармен.
Старлей Воронцов прошел под полосатые тенты, уселся за один из свободных столиков. Бармен оказался как раз занят, он весьма напряженно беседовал с каким-то мужчиной, стоявшим к Женьке Воронцову спиной. Приглядевшись, старлей вдруг догадался, что этот мужчина и есть тот самый друг и однокурсник Полундры, с кем тот пьянствовал накануне своей гибели и кто приходил, пробовал прорваться к командиру гидрографического судна. Радуясь неожиданному везению, старлей Воронцов уселся за свободный столик подальше от стойки бара и решил подождать окончания разговора.
А разговор напрямую касался происшедшего в вечер мнимой гибели русского офицера.
– Не помню пана, – хмуро глядя в сторону, в который раз уже повторил бармен. – Очень много людей ходит в мое кафе. А у пана лицо как у всех, самое обычное…
– Но я в этом кафе чуть ли не каждый вечер сижу! – возбужденно возразил Славка Климкович. – Я же живу тут неподалеку!
– Не помню пана, – упрямо повторил бармен. – У меня вообще плохая память на лица…
Славка полез во внутренний карман пиджака, извлек оттуда банкноту в пятьдесят евро, положил на стол перед барменом.
– А так твоя память не улучшится?
Глаза хозяина кафе блеснули жадным блеском. Он сделал стремительное движение рукой к банкноте, но Славка Климкович вовремя накрыл ее своей ладонью.
– Ну так как же?
– Да, помню пана, – сказал бармен.
– Очень хорошо, – Славка ободряюще кивнул.
– Помню, что в тот день пан сидел в моем кафе и с ним сидел еще какой-то русский, военный моряк… Вместе они пили «Выборову».
– Это я все знаю, – перебил его Славка. – Расскажи, чем все это кончилось?
– Пан заснул прямо за столом, – сумрачно косясь по сторонам, отвечал бармен. – А русский офицер расплатился и ушел…
