Ольга отрицательно покачала головой.
– В комнату заходили только я и Лера. Остальные стояли на пороге.
– Но Виолетта каким-то образом исхитрилась собрать все записки!
– Записки валялись у самой двери. Она просто присела на пороге и сгребла их… – Ольга на мгновение задумалась. – Наверное, она правильно сделала. У нее они будут целее.
– А как получилось, что одна записка оказалась у Леры?
Ольга покачала головой, сетуя на свою оплошность.
– Эту записку Марко сжимал в кулаке. Я выдернула ее, развернула… Поймите, в каком состоянии я находилась! Я едва не упала в обморок! Начала читать… перед глазами все поплыло… Потом записку взял, кажется, Плосконос и вслух дочитал до конца. Она пошла по рукам. Все читали и ужасались…
– Когда вы первый раз зашли в комнату, окно или форточка были закрыты?
– Все было закрыто. И мансардное окно в том числе.
Она закурила. Я заметил, как дрожат ее руки. Над ключицами появилось несколько розовых пятен.
– Вы поступили очень неосмотрительно, не закрыв дверь мансарды на ключ, – сказал я с упреком.
– Я знаю, – кивнула Ольга. – Но в те минуты я вообще ничего не соображала! Просто безумие какое-то. Мне хотелось схватить топор и кромсать все вокруг себя… Сейчас дверь заперта, ключ у меня.
– Это правильно. Постарайтесь, чтобы до приезда милиции никто не смог воспользоваться этим ключом… Скажите, а у Марко было какое-нибудь огнестрельное оружие?
Ольга молча смотрела на донышко стакана. Я видел, что ответ ей известен, но она не решается сказать.
– Со мной вы можете быть намного более откровенной, чем с милицией, – заверил я. – Все, что должен знать только я, буду знать только я.
Я умел внушать к себе доверие, словно священник на исповеди.
– Да, – сказала Ольга медленно и осторожно, будто раздевалась передо мной. – У Марко был пистолет. Ему друг привез из Чечни.
– Какой марки пистолет?
– Не знаю… Обычный пистолет. Марко хранил его в подвале и лишь один раз разрешил мне пострелять в лесу.
– Это очень важно, Ольга, – сказал я. – Постарайтесь вспомнить, как Марко называл пистолет? «Макаров»? «Магнум»? Может, он упоминал, в какой стране пистолет был изготовлен?
Ольга задумалась, обхватила голову руками. Невесомые волосы прямым дождем накрыли колени. – Нет, не помню… Правда, один раз он сказал… – Она снова задумалась. – Сейчас, сейчас… Как-то на фирму наехали вымогатели. Марко очень нервничал. Я помню, он чистил и смазывал этот пистолет и приговаривал: «Я думаю, что фунта стерлингов им хватит». И взвешивал пистолет на ладони. Я не поняла, при чем здесь фунт стерлингов. Ведь это очень маленькая сумма.
– Может быть, он пистолет назвал «стерлингом»? – подсказал я.
– Как вы сказали? «Стерлингом»? Может быть. Но тогда я не придала этому значения.
– Вы пробовали найти этот пистолет в подвале?
– Зачем? Я знаю, что Марко перед приездом гостей унес пистолет к себе в комнату.
– Зачем он это сделал?
– У нас в подвале большие запасы вина, и Марко решил, что гости будут всю ночь ходить туда за выпивкой. И перепрятал пистолет от греха подальше.
Я некоторое время молчал, размышляя над тем, что услышал, и мысленно заполнял бреши в моей схеме новыми фактами. Ольга восприняла мое молчание как конец допроса и начало обвинительного заключения.
– Ну? – нетерпеливо произнесла она, пытливо глядя на меня. – Что вы по этому поводу думаете? Как это все было? Кто?
– Ничего я не думаю, – разочаровал я Ольгу. – Вы подталкиваете меня к преждевременным выводам. А выяснить предстоит еще очень много.
– Правда? – ответила Ольга, не скрывая своего недовольства. – А что вы еще хотите выяснить?
– Я хотел бы спросить вас вот о чем, – сказал я. – Я знаю, кого вы подозреваете. Но меня интересует другое: кого бы вы однозначно вычеркнули из списка подозреваемых?
– Это совсем простой вопрос, – ответила Ольга и весьма оригинальным способом затушила окурок: вылила на него несколько капель виски и кинула в пепельницу. – В момент выстрела рядом со мной за столом сидели Виолетта и Клим.
– Клим – это дворник?.. А как скоро в гостиной появилась Кика?
– Через пару минут.
– Мне она сказала, что через полминуты.
– Врет! – без тени сомнения ответила Ольга.
– Выходит, выстрелить могли трое, – уточнил я. – Плосконос, Кика и Лера.
Я умышленно назвал имя Леры последним. Но Ольга озвучила этот список в другом порядке:
– Да, именно так: Лера, Плосконос и Кика.
– Теперь давайте подумаем о мотивах, – предложил я. – Начнем с Леры. За что она могла убить Марко?
Ольга, заполняя паузу, потянулась за новой сигаретой. Я рассматривал ее руки. Они были белыми и слабыми, как у человека, который много времени проводит дома и не обременен физическим трудом.
– Лера была самой бездарной журналисткой в редакции, – сказала Ольга, и было заметно, что она сдерживает в себе желание назвать Леру более грубыми словами. – Но держалась там только потому, что крутила задом перед директором и главным редактором. Мы с Марко уже были знакомы больше года, и все у нас было хорошо, пока не появилась она…
Ольга замолчала, часто затягиваясь и выпуская дым через ноздри.
– Начались анонимные звонки, – продолжала Ольга. Она говорила отрывисто и при этом была очень подвижна. Внутри у нее все клокотало от злости. – Едва ли не каждый вечер кто-то мне докладывал, что Марко находится в объятиях Леры. Я сначала воспринимала это как мелкую месть завистниц. Но потом поняла, что Лера в самом деле пытается отбить у меня Марко…
– Вы разговаривали с Марко на эту тему?
– Разговаривала, – едва разжимая губы, ответила Ольга. – Он отвечал, что я все придумала, что у них с Лерой чисто деловые отношения.
– Когда вы поженились, отношение Марко к Лере изменилось?
– Не знаю, какие у Марко были отношения, но Лера продолжала вести себя весьма фривольно. Мне докладывали, что она единственная сотрудница, которая заходила в кабинет Марко без стука.
– Но этот факт скорее характеризует Марко, чем Леру, – заметил я.
– Не надо, не надо! – воскликнула Ольга, размахивая зажженной сигаретой перед моим лицом. – Я знаю, что она вбивала клин между нами. Она хотела развести нас и выйти замуж за Марко!
– Неужели Марко был настолько безвольным и слабохарактерным, что его могла окрутить любая пигалица? – удивился я.
Ольга поджала губы, закинула ногу на ногу и ушла в глухую оборону. Ей нечего было сказать мне в ответ.
– Значит, – сделал я вывод, – вы считаете, что Лера могла убить Марко в отместку за то, что он не развелся с вами?
– Да, – уверенно ответила Ольга. – Так оно и было.
Она чувствовала мое сомнение и невольно относилась ко мне как к противнику.
– Теперь давайте поговорим о Кике, – продолжил я.
– Кика? – задумчиво повторила Ольга, встала с кресла, подошла к книжной полке и сняла оттуда фотоальбом. Полистала, нашла нужную фотографию и положила альбом передо мной.
– Это снято три года назад, – сказала Ольга. – Празднование в редакции Нового года. Во втором ряду Кика. Узнаете ее?.. А рядом с ней ее дружок. Он посторонний, она его с улицы привела. Как вам его физиономия? Вылитый уголовник, правда?
– Это имеет отношение к делу? – спросил я.
– Прямое, – ответила Ольга, опускаясь в кресло и поправляя на груди платок. – Что-то я замерзла… Именно тогда случилось одно неприятное событие. В самый разгар веселья в кабинете Марко взломали сейф и вытащили большую сумму денег, что-то около семисот тысяч рублей.
– Деньги принадлежали Марко?
– Это был редакционный фонд. Марко снял их со счета, чтобы заплатить за долгосрочную аренду нового помещения… Вызвали милицию, начались допросы. И в ходе следствия выяснилось, что деньги вместе со своим дружком украла Кика.
– Как это смогли доказать?
– У нее в сумочке нашли несколько купюр, номера которых совпали с номерами украденных. А приятель Кики как в воду канул. Наверное, он и унес всю сумму.
– Кика, разумеется, своей вины не признала?
– Естественно! – усмехнулась Ольга. – Она стала катить на Марко бочку, что тот нарочно подкинул ей купюры из сейфа, что вся она чистая и непорочная, что ее оклеветали… Дали ей два года. А что толку? Деньги-то не вернуть! Потом целый год редакция работала практически бесплатно – без гонораров и зарплаты, чтобы кое-как свести концы с концами.
– Значит, у Кики была веская причина убить Марко?
– Не исключаю, – подтвердила Ольга. – Зачем она сюда приехала, если ее никто не приглашал? Марко был неприятно удивлен, когда она появилась в нашем доме.
– Остается Плосконос, – сказал я.
– Честно говоря, – медленно произнесла Ольга, – я не представляю, за что он мог убить Марко. Средней руки репортеришка, ничем особенно не выделялся. Правда, он был единственный из всей редакции, кто летал в командировку в Чечню и привозил оттуда репортажи. Когда Марко взял его в свою фирму, Плосконос был вне себя от счастья.
