Это было тогда, когда я искала убежища у Эмме, но на этот раз она сама поступила так. Она, вероятно, даже не осознавала, вероятно была пьяна и так влюблена в Майло, что забыла, что я была там с ней.
Я позволяю слезам течь, смешиваясь с водой. Возьми себя в руки, Шарлотта. Я выключила кран и вытерлась полотенцем, снова накинула халат и вышла из ванной. Я собиралась пойти в свою спальню, но что-то остановило меня.
Я посмотрела в конец коридора в сторону комнаты, которая, как я знала, принадлежала ему. Запретная комната. Комната, в которую мне определенно не следовало заходить.
Особенно поздно ночью или когда я была так уязвима, но мое тело двигалось без моего разрешения, и, прежде чем я смогла остановить себя, я нащупал рукой дверную ручку и открыла чертову дверь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
——
ЭШ
Я обернулся, услышав, как открылась дверь. Хотя я знал, что это будет она. Она была дома одна. Я только что снял рубашку и стоял перед ней полуголый. Мой гнев на дочь все еще был очень силен, что делало меня не самым лучшим человеком, с которым можно находиться рядом прямо сейчас.
Она стояла в дверях моей комнаты, ее глаза были широко раскрыты и покраснели от очевидных слез. Ее волосы были мокрыми после недавнего душа, и на ней был ярко-розовый халат, который почти не скрывал ее великолепной фигуры.
— Лотти…
— Послушай. — сказала она, прерывая меня и подходя ближе.
При каждом движении я видел, как двигаются эти красивые груди, ее соски были хорошо видны сквозь халат.
— Я знаю, что мое присутствие здесь — это плохо. Я бы хотела, чтобы у меня были варианты, но у меня их нет. Мне действительно жаль, что мне пришлось просить тебя спасти меня сегодня вечером, но я благодарна. Завтра я найду работу и не буду тебе мешать.
— Я не злился, что пришел тебе на помощь. — сказал я. — Я злился на свою дочь, которая бросила тебя в беде.
Она потеряла часть своей уверенности и отступила.
— О.
— Лотти, я не против, что ты здесь. Ты отвлекаешь? Черт возьми, да, но это не так уж плохо, поверь мне. Если бы не моя дочь, я бы прямо сейчас уложил тебя в эту чертову постель, но я знаю, что мне не следовало даже думать о таких вещах.
Она затрепетала ресницами, вероятно, пытаясь переварить то, в чем я только что признался. Глупо признался, что я все еще хочу ее.
Это было нечто такое, что было трудно понять, девушка запутала меня изнутри. Никто никогда не заставлял меня перестать думать о том, что правильно, а что неправильно.
Даже мать Эмме. И я полностью верил, что был влюблен в нее, когда мне было восемнадцать.
Лотти все еще не знала, что сказать, но я знал, чего хочу. И черт с ним. Я всегда брал то, что хотел.
Сокращая расстояние между нами, я провел пальцами по вырезу ее халата и провел пальцем вниз, так что он слегка приоткрылся. Я увидел изгиб ее грудей и быстрый подъем и опадание. Я посмотрел в ее глаза и увидел именно то, что мне было нужно. Желание.
Я схватил завязку ее халата и распахнул его. Халат упал с ее рук и обвился вокруг ног. Ее резкие вдохи и то, как поднималась и опускалась ее грудь, заставили мой член встать по стойке смирно. Ее кремовая кожа вплоть до розовых сосков — это все, на что я мог смотреть, пока изо всех сил старался вернуть себе самообладание настолько, чтобы уйти.
Но я не смог. В ту секунду, когда я поднял взгляд, чтобы встретиться с ней взглядом, все исчезло. Я схватил ее за обе руки и притянул к себе. Мои губы яростно прижались к ее губам. Она застонала мне в рот, и я понял, что теперь я не властен над своим членом.
Ее язык проник в мой рот, когда ее тело прижалось к моему. Ее руки обвились вокруг моей талии, ее ногти впились в мою обнаженную кожу. Я отвел ее назад, к своей кровати и толкнул.
Она приземлилась на кровать, раздвинув ноги, чтобы показать мне, насколько она привлекательна для меня. Мне понравилось, какой эффект я произвел на эту девушку. Это было почти то же самое, что она произвела на меня.
Я снял штаны, мой член подпрыгнул, как только освободился. Лотти опустила глаза, чтобы посмотреть на меня и на то, что она сделала. Это только усилило приток крови внизу и сделало его тверже.
Лотти не стеснялась своего тела или того, что она могла делать. Мне это нравилось, особенно в ком-то ее возраста. У женщин такого никогда не было, даже в нашем возрасте. Я перебрался на кровать, нависая над ней, и снова завладел ее губами. Раздвинув ее колени шире, чтобы я мог поместиться между ними, я уперся членом в ее влажную киску, вызывая более сильную боль в яйцах, но вырвавшийся у нее стон заставил меня почувствовать контроль.
Ее бедра двигались подо мной, пытаясь заставить меня скользнуть внутрь. Я переместил одну руку к ее горлу и сжал, когда просунул свой язык ей в рот. Ее стоны сделали меня слабым. Мне нужно было быть внутри этой женщины сейчас.
Я убрал руку с ее горла и опустил ее между нами, схватив свой твердый как камень член и подталкивая его к ее киске. Я легко скользнул внутрь, ошеломленный ее влажностью и этими плотными стенками. Мне пришлось прикусить щеку, чтобы не кончить так рано.
Выхожу до упора, прежде чем снова войти, на этот раз сильнее, ее тихий стон почти довел меня до оргазма. Я развернул ее так, что она оказалась верхом на мне, мои руки были на ее бедрах, когда она начала объезжать меня. Ее груди подпрыгивали вверх-вниз, совершенно дерзкие и абсолютно аппетитные. Мой рот жаждал ощутить ее соски.
Я потянул ее вниз, так что у нее не было другого выбора, кроме как положить руки на кровать рядом с моей головой, пока я втягивал ее сосок, задевая зубами ее чувствительную кожу. Ее резкий вдох при этом действии заставил мои яйца сжаться под ней.
Я приподнял ее, чтобы она могла двигаться на моем члене, пока я массировал эти красивые сиськи в своих руках. Они рассыпались по моим рукам, когда она запустила руки в свои волосы, убирая их с шеи. Лотти запрокинула голову, подпрыгивая на мне.
Эта богиня положит мне конец, я был уверен в этом. Если бы я так умер, я бы не злился.
Повалив ее на кровать, я перевернул ее на бок, поднимая ее ногу, чтобы я мог снова войти в нее сзади. Она повернула голову, чтобы посмотреть на меня, когда я полностью вошел в нее. Мои губы впились в ее губы, пока я трахал ее сзади.
Ее стоны отдавались эхом в моем горле, заставляя меня сильнее входить в нее. Лотти отодвинулась от меня, на мгновение я остолбенел, пока она не толкнула меня на спину и не перекинула ногу через меня, так что ее киска оказалась у моего лица.
Ох, моя королева.
Я схватил ее за бедра и прижал к своему лицу. Она ахнула, когда обхватила мой член рукой и начала двигать им у основания, одновременно посасывая головку. Мне пришлось бороться, чтобы продолжать в том же духе, мои яйца угрожали взорваться, пока она сосала мой член.
Мой язык скользнул по ее клитору, и я передвинул руку, чтобы просунуть два пальца в ее влажность. Ее тело напряглось, и ее рот замедлил движение на моем члене, пока я наказывал ее киску лучшим способом, который знал.
Я подстроил ритм движений моего языка по ее клитору к моим пальцам внутри нее. Ее бедра начали совершать свои маленькие покачивающиеся движения, которые сказали мне, что она близка. Ее движения на моем члене стали неистовыми, почти безумными.
Я собирался отлизать ей, и я бы сделал это эффектно, если бы она, черт возьми, сбавила темп.
Но я знал, что она делает. Она бы не выиграла.
Я ввел третий палец, одновременно задевая зубами ее маленький пульсирующий бугорок. Она закричала вокруг моего члена, посылая ударные волны вверх по моему стволу и вниз к яйцам одновременно. Я чуть не кончил прямо на месте.
Я продолжил свое наступление на ее киску, в то время как она замедлила свои облизывания и позволила удовольствию нарастать. Прошло совсем немного времени, прежде чем ее киска сжала мои пальцы выдавливая из них жизнь, а ее клитор запульсировал под моим языком.
Ее бедра вращались все больше и больше, пока ее киска впитывала каждый последний момент удовольствия, насколько это было возможно. Когда она замедлилась, ее тело прижалось к моему, я перекатил ее обратно на кровать. Ее остекленевшие глаза сказали мне, что я справился хорошо.
