после чего включил кондиционер, опасаясь задохнуться в душном помещение, что при этом могло в дальнейшей перспективе вызвать головную боль. Свой взгляд я перевел на телефон, авось, кто звонил, а я не слышал из-за довольно громкой музыки, но никаких уведомлений мне не пришло, как и не было пропущенных звонков.
На этой ноте, я вновь стал полностью фокусировать свое внимание на дорогу, а глядя на капли дождя бьющие по стеклу, начал прокручивать в голове все интересующие меня моменты, которые я должен выведать у бабки Лиды, да так, чтобы она рассказала, все что знает. Мне оставалось не более пятнадцати минут езды до конечной остановки. Хмурые тучи темноватого оттенка полностью затянули небо, не пропуская солнечный свет, а дождь стал усиливаться с каждой минутой. Это начинало по не многу раздражать, ведь и дорогу не разглядеть, да и окно не приоткрыть. Не хватало еще простыть в такую пору. Еще большим фактором, который вызывал долю негатива, являлось образование грязи повсеместно, что на дороге, что на улицах. Возможно кто-то и любил такую погоду, однако я к этой категории людей в большинстве случаев не относился.
Количество машин на дороге постепенно стало уменьшаться, благо свет, исходящий от фар можно было четко разглядеть сквозь стену из дождя и избежать возможное столкновение, главное было не зевать. Радио уже стало ловить помехи, от чего я решил его выключить вовсе, лишь бы оно не раздражало мой слух, лишний раз действуя на нервы. От достаточно долго работающего кондиционера, кожа стала покрываться мурашками, поэтому пришлось его выключить, несмотря на то, что спустя несколько минут в помещение станет нечем дышать.
От этого всего, я решил забыть о своем комфорте и спокойно доехать до своей цели. Прибавлять в скорости в такой обстановке я боялся, ибо это было не разумно, поэтому оставалось только терпеть. К счастью я уже начал видеть очертания поселка, в который и держал свой путь. С учетом того, что самый высокий дом в этом месте, не превышал условные три этажа, я был уже максимально близок. С одной стороны, хорошо, что проливной дождь затмевает мне весь обзор и я ориентируюсь на очертание исходящего от искусственного освещения и крупные объекты, у меня не будет соблазна посмотреть по сторонам – подумал я про себя. Прямо вокруг поселка лежали, как сказала старушка – «гиблые земли». Хотя скорее всего весь поселок и стоял на этом месте, не разделяя на благоприятные участки.
Я понял, что уже фактически заехал в черту поселка, когда радио, которое выдавало лишь помехи, вновь стало улавливать сигнал. К сожалению, бабка жила на противоположном конце селения, поэтому мне предстояло окончательно испачкать только что вымытую машину, передвигаясь в дождь по поселку, в котором грязи было, в буквальном смысле – «по колено». Брызги от грязи, по которой буксовали колеса моей машины, долетали практически до крыши, пачкая окна, благо мощный поток воды автоматически смывал всю жижу.
Больше всего, я боялся кого-нибудь сбить, не заметив на проезжей части, все-таки темновато, а тем более с таким скудным искусственным освещением. Глядя по сторонам, мне было не сложно различить горящий свет в окнах жилых домов, кажется, что поселок оживлен минимум на девяносто процентов. Из некоторых домов доносилась громкая музыка и звуки человеческого веселья, присущего застольям. По сравнению с тем, что тут было несколько недель назад, начало складываться впечатление, что это просто сплошная дача, а сейчас люди стали съезжаться на майские праздники.
Спустя минут пять, я уже начал видеть дом в конце селения, в котором и жила баба Лида, даже несмотря на то, что внезапно начал подниматься туман, а дождь наконец-то заканчиваться, я четко видел горящий свет в ее окне с четко отличимым человеческим силуэтом, выделяющимся на общем фоне. Я остановился, буквально в пяти метрах от ее забора, где и решил припарковаться.
Не успел я сам покинуть машину, как она уже вышла из дома и открыла калитку для входа во двор. Она была одета примерно также, как и в прошлые пару раз, с минимальной разницей в одеянии. На ее лицо практически не было никаких ярко выраженных эмоций, достаточно глубокие морщины на лбу и возле глаз, будто бы были выделены на глине, от чего были такими четкими. Больше напрягал факт того, что они находились в одном состоянии практически без какого-либо движения, словно все лицо – это просто сплошная маска. Ее глаза были ярко-зеленого цвета, которые блестели при свете фонарей, а из-под черного платочка на плечи спадали серебряные пряди слегка волнистых волос, которые также переливались даже при искусственном освещение.
Она первой поздоровалась со мной, также не меняясь в лице. После чего следом задала вопрос о моем самочувствие и не дожидаясь ответа, пригласила войти в дом, развернувшись обратно на ходу. Я естественно оставил заданный мне вопрос без ответа и молча проследовал за ней в помещение, ведь дождь так и не переставал раздражать холодным потоком – крошечных капель воды, хотя при этом он все-таки практически стих и ослабел пятикратно, но моросить к сожалению, так и не прекратил. Я уже несколько раз пожалел о том, что надел белоснежные кеды, пришедшие месяц назад, уж очень не терпелось мне их примерить и я, как всегда выбрал – «самый удачный день», с точки зрения погодных условий. Никогда не мог предугадать выпадение осадков, из-за чего постоянно страдал.
Ее дворик был чистым и опрятным, не было ни опавших листьев, ни пожелтевшей травы, пролежавшей под слоем снега всю зиму. Видимо она очень педантичный и пунктуальный человек, раз содержит в идеальной чистоте, столь внушительный дом и его окрестности, такое можно было встретить не часто. По этой же причине, я тщательно вытирал свою обувь, об коврик на пороге ее дома, перед тем, как войти.
Как только я вошел в помещение, в глаза мне ударил яркий свет, который был зажжен во всех комнатах, которые я только видел. Она сидела за столом в гостиной и раскладывала какие-то карты, которые не были похожи ни на одни из тех, которые мне доводилось видеть, такое впечатление, будто бы она раскладывала их в каком-то определенном порядке, но в тоже время было ясно, что она явно не в игры играет.
Она окликнула меня, что разуваться не обязательно, в тот момент, когда я начал развязывать шнурки, от чего я в этот же миг прекратил свою попытку и не спрашивая причину, на автомате пришел на зов. Она пригласила меня за стол, где помимо карт стоял чайник с двумя чашками, которые
